Лена сидя напротив Артёма, немного смущенно одергивала вниз больничную рубашку, пытаясь прикрыть колени. Антон следил за дорогой и одновременно смотрел в зеркало заднего вида на своих пассажиров.
— Куда едем то?
— В банкомат! — Девушка оживилась, вскочив с места и снова плюхнулась на сиденье. Сунув руку под рубашку и немного там покопавшись, она достала банковскую карточку.
— Ты всегда носишь в лифчике карточку?
— Я знала, что рано или поздно за мной придут. Вот и пришлось быть готовой ко всему.
— А с инвалидностью ты это хорошо придумала, люди не воспринимают как серьезного врага инвалида не способного ходить.
— У меня было не много вариантов. А так меня оставили в покое, деля бизнес отца.
— А что за бизнес? — Вмешался в разговор Антон.
— Бады. Они занимались бадами. Но, когда я начала слать в прокуратуру письма с просьбами возобновить расследование их гибели, то ко мне пришли те двое из больницы, вскрыли дверь, вкололи какую-то дрянь и увезли.
— А в больнице то тебя зачем держали?
— Они наплели соседке про грабителей, а затем решили держать на уколах, пока я не стану неуравновешенной наркоманкой.
— Зачем им это? Не проще тебя просто убить?
— Убийство привлечет внимание, а так меня поместили бы в психушку на лечение и все. Вот и банкомат. Притормози где-нибудь.
* * *
Обналичив крупную сумму денег, беглецы прыгнули в украденную машину скорой помощи и выскочив на "трешку", полетели в Подмосковье. Только там можно спокойно остановиться и решить, что делать дальше. Теперь придется бежать всем месте от всех, начиная с полиции и заканчивая преступностью. Тему сейчас волновало только то, чтобы обо всем не узнал Жиров. Ему нужно это дело, он готов к нему. Это дело будет экзаменом для всех его навыков, которыми Артем торгует.
Ехали больше часа в полной тишине, погруженные в свои мысли, все молчали.
Скорую помощь оставили в небольшой роще, около Перхушково. Тема лишь сказал, что Перхушково упоминал Толстой в своем бессмертном произведении "Война и Мир". В ответ Антон лишь холодно пробормотал.
— Скорую нужно сжечь.
— Зачем? В стране итак кризис. А ты знаешь сколько стоит скорая?
— А ты знаешь сколько в ней наших пальчиков?
— Да мы итак в полной… Нас без пальчиков посадят до конца жизни, а за скорую, еще и накинут по паре лет.
— Нет тела — нет дела.
Обстановка накалялась, интонации повышались. Но тут в разговор вмешалась Лена, закончившая переодеваться в купленные по дороге рыночные шмотки.
— Антон, мы не станем ничего сжигать. Не хватало еще лесной пожар устроить.
В ответ парень оскалился и со злостью посмотрел в сторону, переодетой в синие джинсы на два размера больше и черную обтягивающую футболку со стразами, девушки.
— А кто тебе вообще давал слово?
— А кто тебе позволил на нее рычать? Я тебя последнее время совсем не узнаю.
Артем повернулся к Лене. Она присела на корточки, чтобы зашнуровать серые, типично китайские, кроссовки «Boni».
— Да и хрен с вами. Пусть так стоит.
— Пожар увидят быстро и выйдут на наш след.
— На наш след итак выйдут. Сотни камер нас видели.
— Они бы щелкали нас, если бы мы нарушали, но ты не гнал и возможно, нас только начали искать.
Группа беглецов вышла к железной дороге и потопали по щебню вдоль путей до ближайшей платформы. Во время жары от пропитанных смазками шпал идет такое испарение, что порой сложно дышать.
Купив билеты, беглецы сели в электричку.
На пути между Белорусским и Савеловским вокзалами, у Артема зазвонил телефон. Антон и Лена повернулись в его сторону. Осторожно достав мобильник, парень принял вызов.
— Алло.
— Привет, Артем. Ну что, готов завтра ночью сделать свою работу?
— Да. Готов.
— Деньги я подготовил. Можем сегодня встретиться?
Артем вопросительно посмотрел на друзей. Немного подумав, ответил.
— Да. Можем. Через час на площади трех вокзалов. Деньги сложи в сумку.
— Хорошо. А где конкретно тебя ждать?
— Возле памятника железнодорожниками, который рядом с Казанским вокзалом.
— Хорошо. Ровно через час.
Частые гудки поглотили голос Жирова. Артем положил телефон в карман. Антон вскочил со своего места и сел напротив трейсера.
— Ты в своем уме?
— Да. Я взял работу и должен ее доделать.
— Но не теперь. Теперь мы преступники. Беглецы.
Несколько пассажиров электрички, по команде, посмотрели на парней.
— Ты ори по громче.
— Я пойду один. Встречусь, заберу деньги. Завтра мы сделаем дело и можем спокойно бежать. На пару месяцев тихой жизни финансов хватит, а там разберемся.
— Разберется он. А с твоей девкой нам что делать?
— Она с нами. Лен, ты с нами?
Девушка смотрела в окошко на мелькающие за окном граффити и деревья. Ветер из открытой форточки развевал ей волосы. Услышав Артема, она обернулась.
— Да, я с вами. Но куда нам бежать?
— Поживем-увидим, доживем-узнаем.
* * *
Артем стоял на железнодорожном мосту, неподалеку от станции «Каланчевская». Под его ногами скрывая в тоннеле, двигался поток машин, спешащих по быстрее домой. Из этого места трейсер спокойно мог видеть практически всю площадь трех вокзалов, чтобы по наблюдать за Жировым и убедиться, что тот пришел один.
Антон и Елена ждут на переходном мосту платформы "Серп и Молот", Жиров не должен видеть их лица, мало ли что.
Вокруг вечерело и вокруг вокзалов включалась иллюминация. Вообще, площадь трех вокзалов (Ленинградского, Ярославского и Казанского) одно из самых людных мест столицы, и днем и ночью здесь полно народу. Отсюда можно уехать куда угодно. Три крупных железнодорожных направления. Неподалеку Курский вокзал — прямое направление в южные города и страны.
За спиной Артема проносились электрички, обдувая его потоками воздуха. Вообще, стоять или идти рядом с проезжающими электричками, довольно таки опасно, не столь из-за того, что можно попасть под колесные пары, сколько из-за того, что очень часто в окна вылетают пустые пивные бутылки. На скорости 60 километров в час, выброшенная стеклянная бутылка получает такое ускорение, что при попадании в голову — череп лопнет, словно спелый арбуз. Но сейчас, Теме некогда думать о пустяках.