Каждый простой человек проводил выходные по своему разумению. Никто из них, конечно, не знал, о той большой катастрофе, что недавно случилась в далёком Чернобыле.
Лишь ближе к вечеру, советские телевизионные новости дали короткое сообщение о сильном пожаре, произошедшем на атомной станции. Самое странное, что в сопредельной нам Швеции об этом стали кричать сразу после аварии, трое суток назад.
Следом за Скандинавией, в работу включились иностранные радиостанции, вещавшие на СССР, и стали твердить о взрыве реактора. Жители нашей страны довольно скептически относились к громкому вою «чужих голосов» и какое-то время все были настроены весьма благодушно.
Мало-помалу, информация всё же добралась до каждого, и не на шутку их всех испугала. Благодаря среднему образованию, все крепко запомнили, чем завершилась американская бомбардировка Хиросимы и Нагасаки. Тех двух городов, что находятся в соседней Японии.
Каждому школьнику было известно, что от большой радиации там быстро погибли многие тысячи ни в чём неповинных людей. В сотни раз больше простых горожан получили тяжёлую лучевую болезнь.
Затем, началась ликвидация последствий выброса радиоактивных веществ. Первым делом, в стране провели всесоюзный сбор денежных средств. Вместе с остальными сотрудниками нашей конторы, я тоже написал заявление, которое отнёс в бухгалтерию. Там взяли бумагу, вычли приличную часть моей недельной зарплаты и перевели в государственный фонд, созданный для ликвидации страшной аварии.
Если честно сказать, то для большей части советских людей на этом всё и закончилось. Из всех моих друзей и знакомых, только один человек оказался рядом с зоной ЧАЭС. Да и то не по собственной воле.
Как я узнал гораздо позднее, его сразу вызвали в районный военкомат и дали ночь на короткие сборы. Затем, посадили в плацкартный вагон и прямым ходом отправили в, тогда ещё братскую нам, Украинскую ССР.
К счастью, он попал в ту команду, что находилась весьма далеко от разрушенного взрывом реактора. Вместе с другими людьми, демобилизованными с разных концов нашей страны, он жил в деревянном вагончике, стоявшем в одном километре от окраины города. Их пост находился возле дороги, ведущей из Припяти, и отвечал за мойку той техники, что выезжала из зоны.
Всё вокруг было покрыто белесою пылью, которая сильно «фонила» и мой хороший приятель должен был чистить машины от грязи. Для этого, он поливал автомобили из длинного шланга. Добавляли ли в воду какие-то спец. вещества, и помогают ли они при борьбе с радиацией, он, как и все остальные, толком не знал.
Как бы то ни было, но пролитая мойщиком жидкость, просто попадала на землю и утекала в соседний овраг. Единственной защитой у ликвидаторов был резиновый костюм химзащиты и противогаз.
В то время на улице стояла жара градусов тридцать, но они не снимали с себя ни то, ни другое. Так продолжалось целыми сутками. Такая «борьба» с радиацией продолжалось полгода. Потом начальство прислало замену, и команду тотчас отпустили домой.
Когда наш герой вернулся в Самару, то вдруг почувствовал себе значительно хуже, чем до поездки «на юг». Он решил заняться здоровьем и стал ходить по врачам. Эскулапы нашли у него обширный букет различных болезней, которые обострились от пребывания в зоне Чернобыля. Медики выписали ему кучу рецептов и отправили мужика восвояси.
Ещё несколько месяцев, мой старый приятель ходил по многим инстанциям, чтобы добиться тех льгот, что обещало родное правительство. С тех самых пор, он так и сидит на таблетках.
Как-то раз, мы с ним затронули эту нелёгкую тему и я, ничтоже сумняшеся, задал дурацкий вопрос: – Почему же тебя послали в Чернобыль? Ведь, насколько я знаю, ты не служил в советских войсках, и у тебя нет никакой военной специальности.
На что он мне хмуро ответил: – В тот злопамятный день, меня вызвали в военкомат и приказали нарисовать несколько крупных плакатов о вреде радиации. Я им сказал, что я не художник, а всего лишь фотограф.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Майор, который со мной говорил, посмотрел в моё личное дело и говорит: – Всюду написано, что ты художник отдела технической информации большого НИИ.
Я сообщил, что это ошибка и стал объяснять: – Да, я работаю в этом отделе. Там много художников, но по профессии, я обычный фотограф.
– Здесь сказано, что ты профессиональный художник! – закипел офицер.
– Я фотограф! – возразил я ему: – Я совсем не могу рисовать. Я лишь снимаю фотоаппаратом на плёнку и печатаю с неё фотографии.
– Если ты не желаешь, рисовать здесь плакаты о вреде радиации, – взвился военный чиновник: – тогда ты поедешь её ликвидировать. – он вызвал в кабинет лейтенанта и приказал: – Отправь этого гаврика прямо в Чернобыль. Причём, завтрашним рейсом.
– Есть! – ответил помощник.
Утром нового дня, я уже находился в вагоне, идущем на запад. Через сорок часов, я прибыл в Чернобыль, где стал ликвидатором страшной аварии.
Огородные страсти
Проза. Рассказ «Огородные страсти»
Издан в белорусском журнале «Метаморфозы» № 3 2016, стр. 249…250
Был вечер субботы. Тёща строго взглянула на Женю, который лежал на диване, и твёрдым тоном сказала: – Завтра с утра, тебе нужно поехать на дачу, починить крыльцо нашего домика и опрыскать картошку спецпрепаратом от колорадских жуков.
Мужчина твёрдо усвоил, что спорить с мамой жены бесполезно. Он только кивнул головой и продолжил смотреть интересный футбол.
Утром воскресного дня, Женя проснулся ни свет, ни заря. Стараясь не разбудить домочадцев, он быстро позавтракал печеньем на кухне. Потом, подхватил собранную с вечера сумку, покинул квартиру и, спустившись по лестнице, вышел из подъезда на улицу.
До своей скромной дачи мужчина доехал на удивление быстро. Он сделал всё, что было велено тещей, и пошёл заниматься картошкой. Она находилась недалеко от их небольшого участка.
К этому времени, солнце поднялось уже высоко. Ветерок совершенно утих, и жара резко усилилась. Женя вынул из сумки флакончики с инсектицидом, прочёл инструкцию и развёл отраву нужным количеством чистой воды. Затем, взял распылитель и принялся за работу.
Препарат от колорадских вредителей оказался на редкость вонючим и едким. Капли разбрызганной жидкости освещались лучами яркого солнца и тотчас испарялись. Над зелёной делянкой повисло приличное облако желтоватой удушающей взвеси.
– «От такой жуткой химии все жуки обязательно сдохнут!» – сказал себе Женя и продолжил работу.
Дело уже подвигалось к концу. Внезапно Женя почувствовал, что голова у него стала немного кружиться: – «Как бы тут самому не отбросить копыта!» – забеспокоился он и резко взвинтил набранный темп. Минут через десять, мужчина закончил опрыскивать овощи и вернулся на дачу.
В тени высоких деревьев было гораздо прохладней, да и химией там вовсе не пахло. Мужчина с большим облегчением опустился на лавочку, стоявшую возле крыльца. Однако, неприятные ощущения в голове никуда не исчезли.
Он посидел ещё пару минут, но желанного облегчения не было. Женя решил плюнуть на всё, собирал свои вещи и направился к дому. Подумав о том, что нужно, как можно скорее, очистить от химии свой организм, он шёл достаточно быстро.
Противный запах отравы быстро исчез из лёгких мужчины, но самочувствие от этого у него не улучшилось. Вдали послышался шум электрички, приближавшейся к станции железной дороги. Чтобы не опоздать, Женя ускорил шаги.
К счастью мужчины, он не опоздал и оказался возле платформы одновременно с поездом. Он, буквально ввалился в свободный вагон, показал контролеру сезонку и, оставшись без сил, упал на пустую скамью. С вокзала до дома он тоже добрался на удивление быстро. Меж тем, самочувствие ещё больше ухудшилось.
Добравшись до двери подъезда, мужчина вдруг ощутил резкий толчок за грудиной. В глазах потемнело, нахлынула невероятная слабость. Женя остановился и невольно опёрся рукою за стену.