Вообще, этот полет мог состояться чуть раньше и не превратиться в этакую хорошо продуманную авантюру. Еще в декабре, когда американец Алан Шепард все-таки взял реванш и стал первым человеком на орбите, Королев, не желая увеличивать и без того высокий риск, перенес первый орбитальный полет сначала на две недели, а потом еще на месяц. Спешить уже некуда, усмехнулся он тогда, но и просто повторять полет Шепарда с двумя космонавтами мы тоже не будем.
А что мы будем делать? Мы, товарищи, проведем первое в истории сближение двух космических аппаратов. Разумеется, без стыковки. Все, кто был тогда на совещании у Главного, прекрасно знали своего шефа и понимали, что он уже давно все решил и скорее всего, даже обдумал и нашел решение. Но, ради развития науки и техники, соратники Королева все же решили повозмущаться. Разумеется, наработки по этой теме у баллистиков уже были, но именно поэтому все прекрасно понимали нереальность такой задачи.
Для начала, не было даже мишени! С чем сближаться? Будущее пока не наступило, на орбитах почти пусто. Запустить два корабля или беспилотную мишень никак не получится, стартовая площадка пока всего одна. Ждать на орбите несколько суток тоже нельзя! Королев всех выслушал и сказал:
— Мишень, субчики-голубчики, у меня для вас очень даже есть! Вы уже забыли про застрявшую на орбите Е-6 с четвертой ступенью? Машина до сих пор жива, питание есть, солнечные батареи развернуты, и хоть уже и деградация идет, и аккумуляторы несвежие, но нам много и не надо! Включим радиокомплекс, пусть излучает. Так мы сможем очень точно измерить орбиту и подготовить к старту наш корабль-перехватчик!
С этими словами он усмехнулся и добавил:
— Ради такого эксперимента «двойного назначения» товарищи военные не только свои средства контроля и вычислений нам бесплатно предоставят, но и записки на заклад души на хранение в мой сейф сдадут. Нам останется только подгадать момент и запустить нашу «птицу» точно в плоскость орбиты цели и с минимальным фазовым углом. Неужто не сможем, после Луны-то?
Тишина, народ задумался, а чуть позже сели считать. А не опасно ли сближаться на обитаемом корабле с несработавшей четвертой ступенью? Подумали, и решили, что можно. Кислород давно выкипел, а керосин сам по себе не взорвется. К тому же, дренажные клапаны открыты по-аварийному, давление не накапливается. С другой стороны, после запуска оставались полные баки «вонючки» на самой Е-6, но их сразу же стравили, во избежание… Хорошо, что предусмотрели такой вариант, а то на первой Е-6 через несколько витков баки перегрелись и все взорвалось…
Что «семерка» (здесь и далее ракета семейства Р-7 — прим. авт.) вполне способна обеспечить выведение с нужной точностью, не сомневался никто, хоть все равно потребуется небольшая «доработка напильником», но это была вполне посильная задача. Но что делать дальше?
По идее, при прямом выведении в окрестности цели достаточно построить ориентацию и включить специальный радиолокатор, соединенный с бортовой ЭВМ. Теоретически, после этого можно автоматически сблизиться на несколько сот метров и дальше очень аккуратно идти вручную. Но вот незадача, такого радиолокатора нет, и в обозримом будущем не будет, просто разработать не успеем. И если бы он был, то все равно, его на корабле некуда поставить, бытового отсека еще нет. И как же быть?
— У нас есть на борту вычислительная машина, — напомнил Королев. — Мы можем установить на иллюминатор визир, и удерживая в нем цель, решить задачу сближения «на лету».
Ученые мужи снова пошумели и опять сели считать. Баллистики отдельно, ребята Рязанского отдельно, Келдыш отдельно. Только Королев не стал участвовать, потому что посчитал все заранее, а самое главное, он и так знал, что это возможно. Интересный был сон: авария на орбитальной станции, ставшей огромным куском космического мусора, и двухместный корабль-спасатель, сумевший сблизиться и состыковаться с молчащим объектом…
У тех ребят был простой оптический визир на боковом иллюминаторе, и ничего, справились. Правда, у них была более мощная ЭВМ, а также очень передовой дальномер, основанный на новых физических принципах. Но и это не беда, мазер уже изобретен, а первые оптические квантовые генераторы вот-вот заработают. Зато у нас цель не пассивная, а излучающая, что позволит гораздо точнее отслеживать орбиту…
Скептиков, нужно сказать, почти не было. Все решили, что терять нечего и в самом крайнем случае состоится просто первый в мире орбитальный полет двухместного корабля, что само по себе неплохо…
— По крену полградуса влево, — подсказал Попович.
— Есть влево, — ответил командир, выполняя ювелирную коррекцию. Хорошо, что в перчатках не приходится работать!
— Десять секунд до режима. Все точно?
— Пока не начнем режим, не трогаем, — заключил бортинженер.
— Три, два, один, есть режим! — объявил Николаев, наблюдая за сменой индикации.
Шипящие плевки двигателей зазвучали, отдаваясь по корпусу. Часто и хаотично замигал транспарант «работа ДО». (ДО — двигатели ориентации — прим. авт.)
— Рыскаем, — подсказал Попович. — Вправо два градуса и оставь немного.
— Есть два градуса, — отозвался Николаев, чуть доворачивая корабль и оставляя совсем крошечную угловую скорость.
— Вращение, пять влево и по нулям.
— Есть пять влево и по нулям.
— Рыскание по нулям.
— Есть по нулям.
Тренировки на спешно собранном для этой цели «стенде» давали себя знать, работа получалась слаженная, никаких лишних движений. Месяц лишних тренировок дал очень солидный результат.
Через несколько минут относительное движение цели практически прекратилось, что было хорошим знаком. Андрияну хотелось повернуть голову и самому выглянуть в иллюминатор. Но, во-первых, нужно следить за индикацией и не отвлекаться. А во-вторых, он бы все равно сейчас увидел только широкую спину нависающего над иллюминатором бортинженера. И хорошо, если только спину…
— По МФИ-3 (три «основных» строчки на индикаторе БЦВК — прим. авт.) дистанция шестьсот, скорость в нулях, — наконец, выдал командир и для Павла, и для Земли, и выключил «активный» режим.
— Врет немного, — покачал головой Попович, сверяясь со специально отпечатанными для этого листами «шпаргалок». — Скорость-то почти в нулях, но мы ближе, раза в полтора. Ступень вижу отлично, по рискам метров четыреста выходит.
— «Заря», я «Сокол», — тут же передал Николаев. — Визуально дистанция около четырехсот. Четыреста! Как слышите? Прием.
— Вас поняли, «Сокол»! — ответила Земля. — Двадцать пять минут до тени, работайте по плану. Двадцатый просит, будьте осторожны!
Трогательно, но космонавты и сами понимали, что в случае чего от многотонной бочки не увернешься.
— Паша, посмотри как следует, что со скоростью? — спросил командир, вводя в БЦВК поправку на расстояние.
— Медленно сближаемся, — чуть помедлив, ответил Попович. — Метра полтора в секунду, или два, не больше. Пройдем двести, притормозишь.
Теперь относительная скорость медленно, но неизбежно «стягивала» аппараты вместе. Командир, сверяясь со своей «шпаргалкой», заранее приготовился гасить скорость, переключив тумблер УД (управление движением — прим. авт.) на «ручное».
— Отлично вижу ступень, — продолжал дразнить бортинженер. — Вижу баки, сопло двигателя, опорные фермы. И сам объект. Вижу приборный отсек, антенны. Фотографии будут, закачаешься.
Главное, не врезаться, подумал командир, а то фотографии и впрямь будут сенсационные.
— Дистанция двести, притормози на метр, — вовремя подсказал Попович.
Командир нажал клавишу СТЕР и сбросил в нули показания МФИ-3. Затем, несколькими легчайшими прикосновениями к РУД (ручка управления движением — прим. авт.) набрал по инерциальным датчикам чуть меньше метра в секунду «от» цели.
— Отлично! — проконтролировал напарник. — Сближаемся дальше, скорость около полутора, чуть меньше. Держи углы.
— Я «Сокол», дистанция двести, скорость полтора, продолжаю сближение, — нарочито нейтрально доложил на землю Николаев, стараясь не драматизировать ситуацию. Все теперь в руках Павла, все зависит от его выдержки и глазомера. Если он ошибется…
— Я слежу, командир, — словно угадав его мысли, тихо сказал бортинженер, не отрываясь от визира. — Идем очень тихо, бояться нечего.
Хорошо, если так…
— Дистанция пятьдесят, сбрось еще метр, — снова подсказал Попович. — Подкрадемся к нему в лучшем виде.
Николаев погасил еще метр боковой скорости. Еще двадцать метров они буквально проползли, пока Попович не дал отмашку:
— Все, тормози, будем «висеть»! Дистанция тридцать.
И они «зависли», а в руках у Павла уже появился фотоаппарат. Да, эта дорогущая и качественная цветная пленка войдет в историю, независимо от того, засекретят ее или нет. Первое сближение с другим космическим аппаратом! «Бочонок» ступени очень медленно вращается, поэтому, «повисев» несколько минут они отсняли объект со всех сторон.