Ему было неприятно просить. Лейла могла заметить это по его голосу. Но Адель была важнее всех других соображений. Так должно быть и для нее. Ради девочки она готова находиться в одном доме с ним и Катрин Хардинг.
— Уверяю вас, здесь все честно и открыто, госпожа Дитерли, — сказал он отрывисто, и чувствовалось, что над ним так же довлела память о прошлом, как и над ней. — Если вы разрешите мне поговорить с вашим мужем, я объясню ему все.
Жестокая ирония этой просьбы так глубоко задела ее, что она не смогла ответить сразу же.
— Госпожа Дитерли?
— Этого не потребуется, — сказала она отрешенно.
Фарли хотел, чтобы она помогла Адели, и Лейла не могла отказать несчастному ребенку в поддержке, столь ему необходимой. Не могла, чего бы ей это ни стоило. Отказать в помощи означало бы предательство всего того, что она получила в приемной семье.
— Я приеду и сделаю все, что в моих силах. Ради Адели.
— Мне бы не хотелось вмешиваться, — сказал Фарли с некоторой неловкостью, — но мы будем также рады видеть и вашего мужа, если вы пожелаете приехать с ним. Все расходы будут оплачены.
Она колебалась, сказать ли ему правду о ее истинном положении из-за боязни вызвать в нем мысли и чувства, которые он так явно хотел похоронить. Лучше оставить все как есть, решила она.
— Это невозможно. — Единственно разумным в такой ситуации было придерживаться делового стиля. — Впрочем, я очень рассчитываю на то, что вы организуете мою поездку к вам.
— И все остальное, необходимое для того, чтобы вы смогли приехать.
— Ни в чем, кроме транспорта, я не нуждаюсь, господин Фарли. Я смогу выехать через два часа.
После короткой паузы он сказал мягко:
— Я не ошибся в вас. В аэропорту вас будет ждать самолет нашей авиакомпании.
Лейла услышала щелчок на другом конце линии и сигналы разъединения, но она медлила положить трубку на рычаг. Эти мягкие слова — «Я не ошибся в вас» — обволакивали ее сердце и заставляли его замирать. Они свидетельствовали об уважении к ней Джима Фарли, о чем она раньше не догадывалась.
За что он мог уважать ее?.. За ее заботу о благополучии Адели? Или это его чувство имело более глубокие корни, восходя к тому времени, когда она отвергла искушение быть с ним и осталась верной своему мужу?.. Внезапно она вспомнила его циничное замечание о власти любви. Неужели он так изменился с тех пор? Изменился к лучшему?
Катрин Хардинг утверждала, что после поездки в Алис-Спрингс в нем произошла перемена. С другой стороны, она определила это словом «горечь», что, конечно, не имело ничего общего с уважением.
Лейла тряхнула головой и встала с кровати. Не имело смысла думать о Джиме Фарли в личном плане. Однако с его стороны было благородно сказать ей это. Значит, он не питал враждебности к ней из-за того, что когда-то произошло между ними. Как это и должно быть. Ведь она ничем не оскорбила его.
Приняв душ, Лейла оделась и упаковала одежду в расчете на недельное пребывание в фамильном доме Фарли. Она не представляла, сколько потребуется времени, чтобы Адель вновь обрела душевный покой. Лейла даже не была уверена в правильности решения о ее приезде в Аделаиду. Может быть, это и выведет Адель из состояния психической травмы, но что будет дальше?
Она должна будет каким-то образом ослабить зависимость ребенка от себя. Фарли, конечно, постарается помочь ей в этом, насколько это будет в его силах, с иронией подумала Лейла. Он не может желать, чтобы она оставалась дольше, чем это необходимо. И мисс Хардинг будет неизменно за это.
Самое большее — неделя, решила Лейла. Затем, если потребуется, пусть приглашают профессиональных психотерапевтов. Семья Фарли вполне может позволить себе такие расходы.
Она позвонила Тому, чтобы сообщить ему о случившемся. Ее удивило, когда он проявил куда больше беспокойства о ней, нежели об Адели.
— Ты уверена, что ты справишься с этим, Лейла? — спросил он глубоким мягким голосом, как бы испытывая ее. Ведь он, как никто, знал, что она едва справляется со своими собственными проблемами с тех пор, как умер Дейл.
— Я должна ехать, Том. Ты ведь знаешь, я должна, — ответила Лейла с горячностью, которая, как она считала, показывала, что она вновь обрела цель в жизни, важное ощущение ее смысла.
— Я помню, как сильно ты хотела иметь собственного ребенка, — сказал Том спокойно.
Слезы подступили к ее глазам.
— Это только на одну неделю, Том.
— Лейла!.. — Она поняла, что Том подбирается к тому, чтобы сказать ей еще что-то. Она задержала дыхание, остро сознавая его уникальные способности постижения скрытых от других явлений. Что это было: его естественная сдержанность или принятие того, что он видел, как неизбежное течение жизни, но он решил промолчать. Он лишь просто сказал:
— Позови меня, если тебе потребуется помощь.
Возможно, такое развитие событий с Аделью и было тем «что-то», что почувствовал Том вчера, рассуждала Лейла, испытывая облегчение оттого, что удалось избежать споров по поводу ее отъезда.
— Спасибо, Том, — сказала она с теплотой. Часом позже Лейла уже сидела в самолете компании Фарли, который вылетал из Алис-Спрингс. Она старалась не думать о человеке, который принадлежал теперь Катрин Хардинг. Не имело смысла также волноваться за Адель, пока она не ознакомится с ситуацией и не увидит своими глазами, что необходимо сделать.
Наблюдая за бесконечным красным ландшафтом, простирающимся далеко внизу, Лейла думала о причинах, забрасывающих людей в отдаленные места и резко меняющих ход их жизни.
Без телеграфной линии между Аделаидой и Дарвином не было бы и города Алис-Спрингс. На трассе протяженностью три тысячи километров, пересекающей большей частью безводную пустыню, это место было выбрано для прокладки телеграфной линии только потому, что здесь бил постоянный родник. Благодаря тому, что это местечко было окружено замечательными скалами, узкими ущельями, мелкими озерами солоноватой воды, пустынями и древними краснопесчаными степями Центральной Австралии, город стал туристической достопримечательностью для целого мира, привлекая тысячи людей ежегодно в этот удивительный и волшебный край.
Та часть материка, куда направлялась сейчас Лейла, имела не менее замечательную историю. Южная Австралия была единственным местом в стране, которое никогда не было колонией для ссыльных преступников. Первые его обитатели были свободными поселенцами, и всем хорошо известно, что долина Баросса была первоначально заселена выходцами из Пруссии и Силезии, которые бежали от религиозных преследований в Германии.
Долина была названа Баросса («склон горы, усыпанный розами») в честь виноградного района в Испании. Новым поселенцам не потребовалось много времени, чтобы понять, что эта долина с ее климатом, напоминающим средиземноморский, и с ее составом почвы как нельзя более подходит для выращивания виноградников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});