— Я таким никогда не пользовался, — оружие я принял, но удовлетворения не получил.
Предмет «Самострел». Класс — редкий. Крафтовый.
Огнестрельное оружие боя на коротких дистанциях.
Прочность: высокая.
Особые свойства: отсутствуют.
Элементы расширения отсутствуют.
Количество зарядов: 3/3.
— Бери, я тебе не мусор отдаю. Годная вещь.
— Всего три заряда? — сморщился я, хотя был несказанно рад тому, что обзавелся более менее серьезным оружием.
— Ну-у братан, ты совсем оборзел! — оскорбился напарник. — Патроны к нему я тебе дам, десятка два найдется. А вот когда они выйдут или сам делай, или покупай. Только настоятельно рекомендую его не продавать, пусть всегда при тебе будет. Это примета у нас такая. Че ты ржешь?
Неожиданно, мне стало весело. Я понимаю ружье там, или дробовик. Автомат. Но самострел, блин…
— Да нет, все нормально. Спасибо.
— Ты мне спасибо еще не раз скажешь. — Белый явно обиделся. Но не прошло и минуты, как он уже все забыл. — Выберемся на болота, сможешь потренироваться. Это он с виду такой невзрачный, а пробивная мощь ого-го.
— Ладно, ладно убедил, — я аккуратно сунул его в карман.
Мы собрали вещи, спрятали мусор и покинули поселение.
Лишь на самой окраине я узнал, что оно называлось «Мукачево». Ни о чем мне это не говорило, но название я запомнил.
— Белый, а куда делись те, что здесь жили ранее?
— Артем, ты чего такой любопытный? Башка еще от объема информации не скрипит?
— Скрипит, — признался я и тут же добавил. — Но это золотое правило — осведомлен, значит, вооружен.
— Кто-то погиб, кто-то объектом стал, — вздохнул бродяга, двигаясь вдоль кромки леса. — А кто-то просто исчез, словно и не было его никогда. Иногда люди тоже субъектами остаются, но их быстро животина жрет. Вроде тех же Хмырей. Вообще, на втором круге Хмыри самые слабые из существ. С твоим-то первым уровнем и с таким справиться будет крайне сложно, но в целом так и есть.
— А крупные поселения есть? Ну или города?
— Конечно, есть. Вот, например в тридцати километрах к северо-востоку отсюда город Львов. Точнее, то, что от него осталось.
— В смысле? Это отсылка к катастрофе?
— Угу. Руины там одни. Точно никто не знает, но примерно лет сто назад и была та самая ужасная катастрофа. То ли сверхмощная бомба взорвалась, то ли атомная станция. Версий много ходит, но никто точно не знает. В общем, накрыло площадь аж в восемьсот километров и тогда же появился Бастион. Первый круг почти нетронутым остался, не докатилось до него. Второй круг пострадал частично, в основном городам досталось, что ближе к границе.
— А остальные круги?
— Ну, у меня знакомый есть, который на пятом бывал. Говорит, там каменная пустыня. Камни и песок. И муты кошмарные бродят, а способности у них просто феноменальные. Могут ствол танковой пушки согнуть.
— Да ла-адно! Это как такое возможно?
— То есть остальное, тебя вообще не смущает, да?
— Ладно, пусть так. А что может быть на седьмом? — осторожно спросил я.
— А этого братан никто не знает. Но эпицентр катастрофы, если это конечно была катастрофа, именно там. Когда все утихло, появился Бастион. И мы, объекты и субъекты. Не сразу все устаканилось, было тяжело все это принять и осознать.
— А выйти из Бастиона можно?
Бродяга резко остановился и взглянул на меня так, что я даже сжался.
— Еще никому это не удалось. И вообще, хватит вопросов, ок?
Он повернулся и продолжил путь.
Некоторое время я молчал, затем снова поинтересовался.
— А известно, когда появился первый человек?
Белый развернулся и прищурился.
— Все-то тебе знать надо. Странный ты. Ладно. Есть один человек, который себя объектом не считает. Вообще и мы себя объектами не считаем, нам больше подходит другое название, вроде диггера или игрока.
— Так что там про первого объекта? — напомнил я.
— А, ну да… Ему шестьдесят три года и у него тридцать пятый уровень. Это охренеть как много. Живет на другой стороне второго круга, третьей группы. Зовут его Историком. Уверяет, что все знает, но по факту ничего собой не представляет. Полный нейтрал. Хотя прокачанных способностей у него больше десятка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все же настал тот момент, когда мне надоело расспрашивать. Информация у Белого была какая-то разрозненная, на уровне слухов. А я хотел как можно скорее разобраться в обстановке. Конечно, к сведению принял, но со скрипом…
«Мукачево» осталось далеко позади.
Мы миновали небольшую рощу, состоящую преимущественно из сосен. Пришлось обогнуть логово Хмырей — бродяга насчитал аж шестерых особей, вожак которых едва доходил до пятого уровня. Однако сталкиваться с такой стаей было крайне глупо, поэтому решили сделать крюк почти в километр.
Когда же я, наконец, увидел болото, то неприятно удивился.
Впереди, насколько хватало глаз, стоял густой туман. Поверхность болота — темная жижа, с поднимающимися к верху испарениями, да заросли сухого камыша. Ну а сверху сам туман. Завораживающая, мрачная и неприятная картина одновременно.
— Трындец! — остановившись, я вляпался ногой в глубокую яму, заполненную жижей. — Ты куда меня, блин, завел?
Глава 6
Михаил
— На болота, куда и собирались. Знахарь там! — он указал рукой на стену тумана. В той стороне, прямо из воды рос огромный кривой дуб, с раскинувшимися по сторонам узловатыми ветвями.
Мой взгляд скользнул по какой-то странной коричневой кучке, на границе с твердой почвой. — А это что такое?
— Так, новое правило. Ты хоть немного помолчать можешь? — бродяга внимательно осматривал кромку тумана, но все же обратил внимание на кучку. — Ну, зверушка какая-то облегчилась, тебе-то что?
— Эта зверушка случайно не тираннозавр? — поинтересовался, глядя на выдающееся достижение той самой зверушки.
— Нет, просто болотный баклан, — он мельком взглянул на объект моего внимания. — А может быть и нет. Неважно. Лежит здесь уже давно.
Я кивнул головой, одновременно пытаясь понять, что такое баклан и как он должен выглядеть.
— Далеко нам идти по болотам?
— Около километра. Да ты не переживай, братан! Тут тропинка есть, почти безопасная.
— Не нравится мне это твое «почти». Может, это оно для тебя почти безопасное? А со мной как?
Тот почесал пальцами щетину на подбородке, неопределенно качнул головой.
— Идем или нет?
Боль в плече все еще сохранялась, да и кисть по-прежнему была в плачевном состоянии. Запас обезболивающих практически иссяк. И, черт возьми, мне надоело таскаться за бродягой, ощущая себя однорукой обузой.
— Идем! — решительно заявил я.
— Отлично, держись за мной. — Белый криво усмехнулся, развернулся и направился прямиком к воде.
Для начала мы старались держаться суши, обходили лужи, ямы. Шагали по кочкам, сваленным в кучи стеблям сухих камышей. Видно было, что здесь иногда кто-то ходил, правда, чем дальше, тем следов было все меньше. В одном месте, слева на шесте воткнутым в ил, висел чей-то рюкзак.
— Гляди? Может, достанем?
— Попробуй. Только учти, тут глубоко!
Я не двинулся с места, отчего напарник хохотнул.
— Молодец, не безнадежен. Да этот рюкзак тут уже лет десять висит. Много кто пытался достать, но никто не смог.
— Ясно, — я разочарованно махнул рукой и шагнул дальше.
Тропа быстро превратилась в череду островком, часть которых была притоплена.
Вода холодная, темная. От нее ощутимо несло тиной, да и запах был тяжелый, застоявшийся. Кроссовки тут же промокли, поэтому при каждом шаге во все стороны разлеталось эхо — чавк, чавк, чавк! В абсолютной тишине это стало быстро действовать на нервы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Старайся идти за мной след в след, — произнес напарник, остановившись и окинув меня укоризненным взглядом. — Тут местами ямы есть такие, что и с головой уйти вполне возможно. Да и это… Еще может появиться Водянка.