Читать интересную книгу Гарри Оберон - Андрей Балакин

— Я их убью!

— Не надо, они уже мертвы. Я с ними разобралась.

— А кресло?

— Я вытащила из подголовника амулет, так что это просто кресло.

— Надо же — копеечный амулет, а сколько хлопот от него!

— Маглы могут из-за любой ерунды устроить ажиотаж. Именно поэтому и существует статус секретности.

— Тогда какой помощи ты хочешь от нас?

— Совета. Я не знаю, что делать дальше.

— Надо подумать. Потом еще поговорим.

Мое сердце гулко забилось. Жег стыд. Гермиона из-за меня лишилась отца! На кой черт я ему подарил эту ерунду? Я посмотрел виновато на Гермиону, она ничего не зная, листала гримуар Гонтов, который я распаролил для нее и дал почитать. Потом воровато смял листок блокнота и бросил его в камин.

— Гарри! — ожила Гермиона: — Ты знаешь, что в роду Гонтов уже была способность вроде твоей? Только более слабая уровнем. И знаешь, как эта способность называется?

— Нет Эми, не знаю.

— А давай, попробуй еще раз одеть браслет-анализатор! Пока ты не был лордом, часть способностей была не активна. И должна добавиться родовая магия.

Я послушно надел браслет и скастовал заклинание Люмос.

«сила магии — 5030, Лорд судеб 4 уровень, Полет 3 уровень, ловкач, змееуст…»

— Вот! Видишь? Ты Лорд Судеб! Это так называется твоя способность убирать проклятия и передавать способности другим членам рода. Только в роду Гонтов речь идет лишь о первом уровне способностей. Ты, видимо добавил еще три своих уровня! Надо посмотреть, что пишут о возможностях четвертого уровня.

Гермиона задумалась и взяла справочник родовых способностей.

«Лорд Судеб 4 уровень — способность отменять проклятия четвертого уровня путем совмещения с благословением противоположного типа. Способность создавать благословения до четвертого уровня путем наложения способностей новых членов рода с аналогичным эффектом».

— Понятно, — ответил я тихо: — Может уже пора спать? День был беспокойный.

— Хорошо, только я пожелаю спокойной ночи бабушке и дедушке и маме, — согласилась Гермиона: — Ты со мной?

— Да, конечно!

Мы сходили и пожелали всем спокойной ночи и пошли в спальню. Но мне не спалось еще долго. Когда Гермиона угомонилась, я пошел в спальню к Венди. Она только собиралась заснуть и уже прилегла на кровать, размышляя.

— Тебе чего малыш? Не спится? — спросила она меня спокойно.

— О, Венди! Прости меня! Я, похоже, разрушил твою жизнь, — сказал я заплакав: — Джек умер из-за меня!

— Не говори ерунды! — холодно сказала Венди, обняв меня: — Ни к чему ненужное чувство вины. Наоборот, ты был очень мил, и даже предусмотрительно высказывал опасения о пользовании твоими подарками. Это я была слишком НЕБРЕЖНА!

Последнюю фразу она произнесла с особым отвращением.

— Это по моему совету он сунул амулет, в кресло, создав ажиотаж вокруг простого предмета, — безжалостно к себе продолжила она: — Ведь, если бы он носил его пристегнутым к рабочей руке, а не к креслу, то уже к нему лично, относились с ажиотажем. В этом случае его бы никто не убил. Но тогда, правда, возникли бы вопросы у министерства магии, откуда взялся новый незарегистрированный чудотворец? В мире магии нужно вести себя очень осторожно. Небрежность недопустима.

— Венди, милая, — лепетал я, целуя её руки: — Ты не можешь быть к себе так жестока! Никто не всесилен. Имей снисхождение к себе, иначе мне становится страшно, насколько ты сможешь быть жестокой к другим. Ведь, к себе люди всегда более снисходительны.

— Мы Адамсы необычные люди. И к себе всегда более жестоки, чем к другим. Родовая особенность.

— Венди, можно я посплю рядом с тобой? — просительно сказал я.

— Поспи малыш, но если я тебя не буду смущать. Я всегда сплю голой, — сказала Венди и с отвращением сняла с себя рубашку: — Ты не пугайся, просто это наше родовое проклятье Адамсов. Одно из многих. Ты ведь уже понял, что мы волшебный род?

— Сразу, как увидел твоих родителей. Ты в отличие от них, более успешно скрывала свою натуру. Ты не так небрежна. Ты виртуоз маскировки. Обычно у магов на лбу написано, что они маги, — сказал я, с удовольствием забираясь в постель к ней: — А что за проклятье такое забавное?

— Все проклятья, имеющие забавный вид, происходят от одного источника — Оберона, — начала рассказывать Венди приобняв меня слегка: — Это тебе повезло получить лишь девять лет проклятья. Ты, видимо, сильно ему понравился. А мои родители схлопотали наследственное проклятье элегантности! Вызывая его в молодости они были… неопрятны. Это его разозлило. Он их наградил просимой выносливостью в танцах и проклятьем элегантности. Проклятье начинает работать после свадьбы у всех потомков Мартиши и Гомеса. Мы можем ходить либо в элегантных вечерних платьях и смокингах, либо голые. Полумеры, в виде спортивных костюмов, пижам, халатов, вызывают у нас некую аллергию по коже. Я мечтаю иногда, как о счастье одеть шаровары, с пузырями вместо колен и ходить замарашкой в неопрятной рубашке! Но это блаженство мне недоступно. Вот сейчас всего 10 минут провела в ночной рубашке и смотри!

Она откинула одеяло и показала, как по всей коже её пошла сыпь, где была эта рубашка.

— И надолго это? — спросил я испуганно, погладив её живот.

— До утра пройдет, — равнодушно сказала она, и укрылась: — Давай спать!

— А от моей пижамы у тебя не будет аллергии? — встревожился я: — Вдруг я тебя коснусь?

— Нет! Дело только во мне и моей одежде, — ответила Венди.

— Тогда я лягу поближе?

— Ложись если не боишься, что я тебя придушу, мелкий клоп! Ты ведь «разрушил мою жизнь», — язвительно ответила Венди.

Я надеялся прижаться к её груди, но она повернулась ко мне спиной. Я повозился, устраиваясь у спины.

— Венди! А Мартиша и Гомес, где устроились?

— Во второй спальне, где обычно спал Джек, когда хотел отдохнуть от меня. Им нравятся такие вещи — спать в комнате покойника. И учитывая наше проклятье, туда лучше сейчас не заходить. Мне не нравится видеть мать голой.

— Почему? Твоя мать прекрасно выглядит.

— Именно поэтому. Сразу чувствую себя уродиной. Спи давай малыш.

— Последний вопрос! Как ты избавила Гермиону от родовых проклятий?

— Ничего себе вопрос! Подразумевающий долгий рассказ, — повернулась Венди ко мне: — Тебе всю ночь рассказывать сказки надо?

— Нет, только одну, — сказал я, быстро придвигаясь к своему трофею в виде прекрасных полусфер.

— Это был ритуал перемены судьбы.

— Ты тоже Лорд Судеб? — удивился я.

— Нет, конечно, иначе я бы и себя избавила от проклятий! Это просто… эй! Не тереби мне соски! А то рассказывать не смогу!

— Хорошо, хорошо! Продолжай, — смиренным голосом пропищал я.

— Это древний храмовый ритуал, благодаря которому ребенок обретает собственную судьбу, не связанную с судьбой родителей. Гермиона уже не Адамс. У нее нет нашей магии и наших проклятий. Она как бы стала маглорожденной, новообретенной. Её карма чиста, от наших грехов. Но часть силы от меня она получила. Поменьше, конечно, но вполне достаточно.

— Я даже боюсь представить, сколько силы у тебя! — тихо сказал я: — По моим замерам Гермиона очень сильная волшебница. И станет великой без труда. И что-то твои проклятья меня не впечатляют. Элегантность скорей благословение, чем проклятье. Многим женщинам оно бы не помешало.

— Ты не знаешь обо всех проклятьях, — проворчала Венди: — Наша элегантность это лишь анекдот. Гораздо хуже проклятье несмеяны второго уровня, которое у меня. Я не способна даже улыбаться нормально.

— Что за чепуха? Я видел твою прекрасную улыбку! И ты даже смеялась моим шуткам! — удивился я.

— Это все было заимствованное. Как в романе «Украденный смех». Пока был жив Джек, я могла улыбаться и изредка смеяться, — сказала печально Венди, прижав меня к себе в объятиях: — Это еще один обряд. Джек стал эмпатическим донором, сам того не зная. То есть он знал, что я не смеюсь и во время обряда, добровольно желал, чтобы я часть его веселья взяла на себя. Он думал, что это просто игра, а не колдовство. А после обряда заимствования, я стала улыбаться, а он стал более раздражительным. Он отдавал мне часть хорошего настроения. Ты бы видел, каким веселым парнем он был изначально! Именно поэтому я его и выбрала, тогда у храма в Греции. Он смеялся не переставая. А теперь он умер, и мое лицо обречено быть кислым и холодным, как положено царевне-несмеяне.

— Что за храм в Греции?

— А это как раз и связано с таинством рождения Гермионы. Согласно обряду перемены судьбы, я должна была зачать ребенка от случайного путника, идущего по дороге к храму Афродиты. И ждать его нужно было на дороге у гермы. Герма это такой столб, с торчащим из него фаллосом. Так вот я должна была стоять, держась за каменный фаллос, и ждать когда пройдет тот, кто меня устроит. После выбора нельзя было узнавать имя и самой представляться, а сразу предлагать секс для зачатия чистого ребенка. Он был веселый турист из Англии. И он согласился со мной… извини, не знаю, зачем я рассказываю все это ребенку.