В глазах Софи отразился откровенный ужас.
— Вам хотелось бы пережить это еще раз?
— Мне легче застрелиться, чем поверить в то, что меня когда-нибудь посетит такое желание. Хотя Джеймс, мой муж, думает иначе. Доктор Сайлас Легборн, этот садист с Харли-стрит, сказал ему, что болезненные воспоминания о беременности и родах быстро стираются из памяти женщин.
— Какая несправедливость! — произнесла Софи. — Может быть, ваш доктор ошибается? Боже, у нашей соседки, миссис Мейсонри, десять детей! Представляете себе, что творится с ее памятью? Там же одни сплошные пробелы.
Дворецкий многозначительно кашлянул.
— Да, Уилликом?
— Доктор Легборн беседовал с милордом в моем присутствии. Он объяснил, что в подобном устройстве женской памяти заключен глубочайший смысл. Люди смертны, их на каждом шагу подстерегают опасности, и век от века не становится лучше. Но мир до сих пор не опустел, потому что женщины, забывая о родовых муках, дают жизнь потомству, пополняющему ряды человечества.
Роксана повернулась к пухлому, абсолютно лысому коротышке:
— Блестящее рассуждение. Однако не ведет ли оно к выводу, что раз женщины столь безоглядно размножаются, то именно они виноваты в войнах, голоде и прочих бедствиях?
Уилликом уловил в ее вопросе иронию, но не успел блеснуть ответным остроумием. В дверях гостиной появился лорд Хаммерсмит. Он взглянул на бледное лицо жены и поклонился смущенным и слегка напуганным гостьям.
— Доброе утро, дамы. Корри, тебе явно не помешает глоток чего-нибудь горячительного.
Под прицелом трех пар женских глаз он подошел к буфету, взял изящный хрустальный графин, налил в бокал немного бренди и протянул его своей супруге. Она послушно выпила все до последней капли и вздрогнула. Прекрасно, значит, обжигающий напиток благополучно достиг желудка. Джеймс Шербрук взял Корри за руку, подвел к светло-голубому креслу с высокой спинкой и сказал:
— Скоро все будет в порядке. Снадобье моей матушки и лепешки нашей кухарки сделают свое дело. — Он наклонился и поцеловал жену в лоб.
Корри тотчас растаяла. Как всегда! Стоило ей взглянуть на мужа, и она совершенно переставала соображать. Она уже не злилась на то, что так страдает по его милости, и даже заранее приготовилась стереть из памяти грядущие родовые муки. Ну не глупо ли? Все-таки любить надо в меру.
Она попыталась взять себя в руки и усмехнулась.
— Ты не был бы таким спокойным, таким бесконечно невозмутимым, если бы сам повисел над мерзкими горшками, расставленными по всем комнатам этого проклятого особняка.
— Разумеется, дорогая. Ты у нас настоящая героиня. — Он ласково погладил ее по щеке и спросил: — Уилликом, вы дали ей матушкино зелье и знаменитую лепешку? — Дворецкий ответил низким поклоном. — Сегодня вы просто ослепительны, Уилликом. — Джеймс повернулся к дамам: — Мисс Рэдклиф и мисс Уилки, не так ли?
Стоя всего в шести футах от умопомрачительного красавца, Роксана смотрела в его невероятные фиалковые глаза и видела в них искреннее беспокойство за жену и вежливость по отношению к непрошеным гостьям.
— Да, сэр, — ответила Софи так равнодушно, словно перед ней находился не богочеловек, а вполне заурядный мужчина. — Я согласна с вами, Корри — настоящая героиня. А мы явились в крайне неудачный момент и нам надо уйти.
— Ах, нет, — запротестовала Корри. — Я прекрасно себя чувствую. Уилликом, пожалуйста, распорядитесь, чтобы нам подали чай и пирожные. Джеймс, ты останешься, или у тебя дела?
— Я встречаюсь с отцом у синьора Рикалли. Может быть, матушка тоже приедет туда. Она говорила, что хочет поупражняться в фехтовании. На самом деле ей и так не занимать мастерства. Видела бы ты, как она прыгает вокруг отца и жалит его рапирой, а он чертыхается и смеется. Да, милая, когда тебя будет тошнить, постарайся поберечь туфли. Твоя горничная сообщила мне, что три пары уже отправились в мусорную корзину.
— Право, не знаю, как я умудрилась их испортить, ведь у меня такая широкая юбка. — Корри украдкой взглянула на свои любимые туфли цвета зеленых яблок. Слава Богу! На сей раз обошлось.
— У тебя большие ноги, — сказал Джеймс.
Она запустила в него подушкой, которую он поймал в шести дюймах от своего безупречного носа.
— Незачем рассказывать нашим гостьям обо всех моих недостатках при первом визите. Вот рожу тебе наследника и тоже займусь фехтованием.
— Почему бы и нет? А твои ноги меня вполне устраивают. Они могут часами танцевать и, надеюсь, послужат тебе надежной опорой, когда ты начнешь прибавлять в весе.
— Джеймс, ты доконаешь меня своими шутками.
Он поймал вторую подушку, бросил ее обратно, одарил дам безмятежной улыбкой и, насвистывая, удалился из гостиной.
— Порой я готова его прикончить, — радостно поведала Корри. — Но ему всегда удается меня рассмешить, и тут уж ничего не поделаешь. — Она села поудобнее и сверкнула глазами. — А теперь давайте побеседуем о нашем вампире. Что вы о нем думаете?
Откровенно говоря, Роксана с куда большим удовольствием побеседовала бы о муже Корри, и если не о нем самом, то хотя бы о его увлечении астрономией. Но нет так нет.
— О Девлине? Я думаю, ему нравится шокировать публику и щекотать людям нервы таинственными намеками на всякие потусторонние страсти. Особо впечатлительные натуры, вероятно, приходят в большое волнение, когда он бросает плотоядные взоры на их шеи. В общем и целом я нахожу Девлина Монро весьма занимательным. Давно он выступает в такой нестандартной роли?
— Говорят, он прочитал некие старинные книги, когда учился в Оксфорде. В одной из них был нарисован вампир, и он взял этот образ за основу, однако счел за лучшее не перевоплощаться в явного монстра. — Корри рассмеялась: — Он умеренный кровопийца.
— Я слышала, он ухаживал за вами, пока вы не стали леди Хаммерсмит, — сказала Софи.
— Так, немного, ничего серьезного. Я познакомилась с Девлином прошлой осенью, когда приехала в Лондон на малый сезон. К сожалению, мне не удалось толком почувствовать себя дебютанткой, поскольку… Словом, возникли всякие непредвиденные обстоятельства, и мы с Джеймсом очень быстро поженились.
Софи кивнула:
— Да, леди Клистер по секрету сообщила мне, что тогда лорда Хаммерсмита похитили, вы опрометчиво последовали за ним и погубили свою репутацию. Поэтому вам пришлось выйти замуж за него, а не за Девлина, которому вы тем самым разбили сердце.
— Чрезвычайно живописная история. Романтическая и во многом правдивая. Вот только насчет разбитого сердца Девлина я испытываю большие сомнения. Видите ли Джеймс рассказал мне, что тот содержит трех любовниц. Да-да, именно трех, причем одновременно. По крайней мере так было прошлой осенью. Вы знаете, сейчас я должна быть скрупулезно точной. Джеймс утверждает, что даже самое незначительное отступление от истины может пагубно отразиться на нравственности нашего ребенка.