развернулась в пол борота.
– Так может завтра, снова погуляем?
– Возможно! – Маргарита на секунду застыла на месте. – Пока!
– В парке!
Поклонская поменялась в лице:
– В парке?
– Ну да!
– Ты шутишь?
Калинин отрицательно покачал головой.
– В нашем парке?
– Заодно кое что проверим! – улыбка сменилась серьезным выражением лица.
– А ну тогда понятно. На живца будем ловить! Калинин ты совсем не изменился. Работа всегда была, есть и будет для тебя на первом месте.
– А ты изменилась!
Поклонская немного расстерялась.
– Ты стала еще красивее! До завтра!
Калинин развернулся и уверенной походкой покидал до боли знакомый двор.
Маргарита посмотрела в след уходящей, крупной фигуре и тихо прошептала:
– До завтра.
Роман Калинин поставил тарелку в раковину. Поздний ужин и снова натации матери об неуделении времени семье. Он включил воду и хотел помыть тарелку. Зазвонил телефон. Черт! Довольно поздно. Сердце забилось сильнее.
Посмотрев на экран телефона Калинин насторожился:
– Привет! Ты что не спишь?
– Ну судя по всему твоя школа!
– Логично. – Роман принял как данное.
Дочь Калинина, Наталья, во время сложной семейной ситуации осталась с матерью. Казалось бы ничего необычного. Но выбор она этот сделала не позову сердца. А просто что бы поддержать мать.
Она редко влезала в их конфликт, но тайком жалела отца и очень его понимала. Он реально с головой погружался в дела. И видеть как мама, каждую свободную минуту пилит папу, очень не нравилось.
Была бы ее воля она осталась бы с отцом. Но мать есть мать и ее тоже можно было понять. Она хронила семейный очаг и очень хотела видеть мужа рядом. Но для Натальи было одно но. Она всегда повторяла это матери. Ты сама знала за кого выходила замуж. Если ты хотела тихих семейных вечеров и веселых ужинов по выходным, то не за следователя надо было выходить. Такова участь жены сотрудника, говорила Наталья, тем самым поддерживая отца.
Но во время развода Наташа четко для себя решила остаться с матерью. Во первых отец все таки был мужик и ему проще, как думала она, а во вторых Роман и сам об этом говорил неоднократно. Если после развода ты останешся со мной то для Ларисы, это будет как двойной удар.
Так или иначе Наташа звонила отцу почти каждый день. И чаще всего по вечерам. Зная что лишь вечером он может быть сам собой. И только в домашней обстановке он может быть тем самым любящим отцом. Все осталное время он был следователем, дотошным и неподкупным.
– Как ты? – поинтересовалась дочь.
– Я то в порядке, как у вас дома? Как мама?
– У нас все хорошо. Мама нормально. Что мне бабушка на тебя жалуется. Ты и в отпуске себе работу нашел? Пап, я думала ты поедешь отдохнешь. Наберешся сил. Так же нельзя.
Калинин недовольно посмотрел в поисках мамы, но не увидев ее молча закатил глаза:
– Так получилось. Я не поверишь, сам этогоне хотел чисто случайно вышло.
– Если честно, не поверю!
– А надо бы. Я же отец, зачем мне врать – Калинин пытался отшутится, но дочь была не приклонна.
– Пап, мы же с тобой договаривались…Почему ты как маленький. Я в эти минуты очень понимаю маму…
– Ох как часто в последнее время мне это приходится слышать.
– Ну серьезно. И что надолго ты там завис?
– Теперь и ответить не могу. Потому что правда не знаю.
– Бабушка тебя столько не видела, а ты ....
– А я вот такой…Наташь! Как у тебя в институте? – Калинин попытался переключить разговор.
Дочь на другом конце, тяжело вздохнула. И нехотя перевела разговор.
– Терпимо! Ну как то если честно, я ожидала что будет поинтересней. Довольно скучно. Народ весь какойто чикалдыкнутый. Одни какие то мажорики да неодыкваты.
– Ничего, свыкнитесь! – Калинин не знал что отвечать. Он и сам не очень хорошо сходился с людьми.
– Ну уж как нибудь. Пап может мне к тебе приехать?
– Ты что, с ума сошла. А как же пары и лекции. Ну ты поняла. НЕт не надо.
– Ну что ты там один.
– Я не один. Давай с этого начинать. И я работаю все таки. А когда я работаю…Ну ты сама все понимаешь.
– Понимаю, что тебя днем с огнем не сыщешь.
– То то и оно.
– Ну бабушку попроведаю.
– Я смотрю учится тебе совсем не нравится. – Калинин сел на стул и потер лоб.
– Вообщем я поняла. Не хочешь дочку принимать? – Наташа подшутила надотцом.
Калинин убрал руку от лба. Набрал воздуха:
– Наташа, что ты говоришь? Я же…
– Да шучу я расслабся. Вот видишь. Ты перестаешь воспринимать даже шутки. Это значит тебе надо отдохнуть. Пообещай мне, что как только ты разберешся с делами то сразу же, поедешь куда нибудь отдохнуть. И не просто куда нибудь, а туда где тебя никто не знает и не сможет привлечь к работе.
– На необитаемый остров – обреченно выдал Калинин.
Наташа тяжело вздохнула:
– Ну хотя бы!
Поболтали еще минут пять. Что называется о том о сем. И наконец пообещав в сотый раз после этого дела по настоящему отдохнуть, закончили разговор.
ГЛАВА 8
Калинин разгуливал по кабинету с чашкой в руках. Растворимый кофе и пару конфет, это все что удалось раздобыть в заромах Рыжова. Была еще початая бутылка виски, но это к делу не относится, подумал Калинин убирая бутылку на место.
Буридзе и Рыжов сидели около стола, на стульях и глазами провожали то туда, то сюда ходящего Калинина.
– Вообщем особо не чем порадовать, я правильно понимаю? – Калинин обратился к Буридзе. – и сделал пару глотков.
Полковник теребя усы небрежно покачал головой:
– Всех кого можно зодействовал. Даже агентуру подключили. Тишина. Никаких воздыхателей, тайных поклонников и прочего у убитых не было. Ну за исключением этого ботаника.
– Вы имеете ввиду Соломатина?
– Да точно, Соломатина! – утвердительно ответил полковник.
– Печаль! – на выдохе и зевая затянул Рыжов.
Калинин запрокинул кружку и допил остатки. Подошел к мусорному ведру и выкинул фантики от конфет:
– Некогда нам печалится!
– И то правда! – кивнул Рыжов. – Какие будут задания?
Калинин посмотрел на полковника:
– Товарищ полковник, а вы знакомы с директором завода?
Полковник немного покраснел:
– Какого завода?
Калинин и Рыжов молча смотрели на теребящего усы Буридзе.
– Ах да! – половник закивал головой, понимая что сморозил глупость. Завод имелся в единственном экземпляре. – Ну не то что бы друзья…Но да знаком.
– А на рыбалку вместе ездили! – Рыжов подкинул масла в огонь.
Полковник кинул молниеносный взгляд на подчиненного. Потом пытаясь сменить гнев на