А с другими женщинами флиртовал и занимался любовью.
– Он производит очень сильное впечатление. Самая завидная добыча во всем Лондоне.
– Да, он производит сильное впечатление. – Но добыча? Он же не дичь!
Вероятно, Лизбет почувствовала неладное.
Она перестала вышивать и подняла глаза на собеседницу.
– …то есть насколько я могу об этом судить. – Что ж, по крайней мере, она не сказала ничего крамольного и не солгала.
– И все знают, что он довольствуется только самым лучшим.
Довольствуется. Разве лучшим довольствуются? К лучшему можно стремиться.
– Поэтому ты им восхищаешься, Лизбет?
На красивом ее личике отразилось искреннее недоумение.
– А ты не думаешь, что поэтому он восхищается мной?
Понятно. Девочка не сомневается, что она – самое лучшее, чего маркиз может желать.
Она явно считает, что Феба совершенно не разбирается в ситуации.
После ужина, еще одного, за которым Феба сидела на дальнем конце стола и была вынуждена прислушиваться к веселому смеху, доносившемуся до нее оттуда, где сидели маркиз с Лизбет, а ее престарелый сосед мирно дремал, склонив голову на грудь, дамы и господа, как это принято в обществе, разошлись по разным помещениям. Надо же им было передохнуть от компании друг друга. Через некоторое время они снова собрались в малом бальном зале, где были рядами расставлены стулья – не меньше ста, и уже начали собираться гости. Это были представители местной аристократии, жители Лондона, решившие совершить путешествие в деревню, и друзья владельцев поместья. Приглашенные возбужденно переговаривались. На Фебе было одно из двух ее приличных платьев из серого шелка, без каких либо рюшей и оборок. Его единственным украшением служила серебряная лента под грудью. И, конечно, она надела свои замечательные перчатки. Ей очень нравилось думать, что именно перчатки поднимают ее платье до уровня, сравнимого с одеждой других светских гостей.
В маленьком зале было душно и жарко. Хотя во всем доме было тепло, по крайней мере, по сравнению с температурой, к которой Феба привыкла в академии мисс Мариетт Эндикотт.
Маркиз, за ужином опять сидевший рядом с Лизбет, но казавшийся необычайно рассеянным, куда-то запропал. Не появился он даже после того, как остальные мужчины заняли места в зале.
Лизбет тоже заметила его отсутствие. Она размахивала проклятым веером, как будто хотела поднять ураган, способный принести его к ней. Или она таким образом напоминала себе, что это его подарок. Девушка вежливо улыбалась гостям, с некоторыми обменивалась несколькими словами, но явно беспокоилась все больше.
Конец ознакомительного фрагмента.