освещен, но вовсе не навигационными огнями — это были боевые прожектора и ратьерные фонари. Оба корабля определенно были военными! А Рогге знал, что ни один боевой корабль Германии не мог находиться в «Бутылочном горлышке». То есть на горизонте виднелся противник.
Через некоторое время после того, как их заметил немецкий наблюдатель, оба вражеских корабля круто повернули и легли на пересекающийся курс Рогге вызвал на мостик своего главного механика, обер-лейтенанта Вильгельма Кильхорна. Этот немного грузноватый и круглолицый баварский офицер прибыл через несколько минут, запыхавшись от бега и слегка ошарашенный перемещением из душного и жаркого машинного отделения корабля на холодный мостик. Теперь он стоял по стойке смирно, ожидания приказа.
Инструкции Рогге были просты. Кильхорн должен был выжать всю мощность из дизелей, развить полную скорость и держать ее до последнего. Кильхорн подтвердил получение приказа, и Рогге отправился в помещение машинного телеграфа — следить за скоростью.
Вернувшись на свой пост, главный механик приложил все усилия для выполнения приказа. Он заставил двигатели работать на полную мощность, и вскоре «Атлантис» достиг своих максимальных семнадцати с половиной узлов. Вибрация от работы огромных моторов, вкупе с ударами гигантских морских волн, нещадно сотрясали корпус Снова и снова «Атлантис» вспарывал гребни волн, а затем круто нырял в ямы между ними. Незакрепленные предметы летали внутри корабля, гремели и разбивались вдребезги.
Все люди оставались на своих местах, пока корабль шел против штормового ветра. Покрытые синяками, мокрые и продрогшие артиллеристы продолжали обкалывать лет со своих орудийных установок, стремясь сохранить их боеспособность. Непрекращающаяся скачка на волнах была мучительна для всех людей на борту. А тем временем военные корабли противника продолжали свое беспощадное преследование.
Крейсер пожирал топливо в аварийном режиме, однако Кильхорн продолжал сохранять максимальные обороты двигателей. Механик знал, что механизмы недавно отремонтированы, и такой режим для них слишком утомителен, слишком высока температура, слишком быстро идет корабль. Силовая установка могла выйти из строя в любой момент. Если матросы опасались, что корабль даст течь или разломится пополам, а лейтенант Кильхорн боялся, что двигатели выйдут из строя, то Бернхард Рогге страшился только одного — что вражеские военные корабли подойдут слишком близко и решат открыть огонь. Только бегство могло спасти «Атлантис». Отказ механизмов, любая другая поломка, которая замедлила бы ход корабля, привела бы к гибели или плену.
Наконец поздно утром преследующие корабли медленно начали исчезать за кормой. То ли немецкое судно шло очень быстро, то ли шторм был слишком яростным, то ли у англичан не хватало топлива — но «Атлантис» выиграл эту гонку. Люди радостно закричали, когда наблюдатель объявил, что две мачты скрываются за горизонтом и исчезают из вида.
Рогге приказал осторожно замедлить ход. Он спас свой корабль от боевого столкновения и теперь приказал вернуться к обычному распорядку. Люди тут же поспешно стали искать по всему кораблю признаки протечек или повреждений — так, как они делали это на тренировочных занятиях. Но команда не обнаружила повреждений корабля или двигателей. Свое первое испытание «Атлантис» выдержал с честью.
Рогге решил пока сохранять маскировку под русское судно, поскольку она подходила под направление движения крейсера — на север, к Мурманску. Через несколько часов после того, как противник скрылся из поля зрения, наблюдатели сообщили о появлении на горизонте еще одного корабля. Рогге рассмотрел его в свой мощный бинокль. Две характерных длинных мачты сделали опознание корабля очень простым.
Это был немецкий сухогруз «Таронга» вместимостью 7003 тонны, первоначально принадлежавший компании «Вильгельмсен», а теперь мобилизованный на военную службу. «Таронга» отвернула, не подходя близко к русскому транспорту, и вскоре тоже исчезла за горизонтом — безо всяких происшествий, сигналов или докладов немецким властям.
После того как «Таронга» скрылась из виду, наблюдатель сообщил о появлении еще одного корабля. Две высоких мачты принадлежали неизвестному военному кораблю, идущему вне обычных судовых трасс. Моор был срочно вызван на боевой пост. Рогге решил оставить русскую маскировку, которая защитила бы «Атлантис» лучше всего. Команда напряженно ждала сигнала к бою, офицеры с волнением наблюдали, как подозрительный корабль на высокой скорости приближается к ним. Внезапно неизвестное судно резко повернуло и быстро скрылось, увеличив скорость. Весь экипаж вздохнул с облегчением — «Атлантис» снова избежал боя и продолжил идти на север. Штормовое серое небо начало уступать место темной ветреной ночи.
Следующее утро положило конец шторму. Хотя волны все еще были высокими, жестокий ветер ослаб и волнение постепенно переходило в медленную зыбь. Русское торговое судно непреклонно следовало на северо-восток. «Атлантис» наконец-то остался один. К концу дня утихла даже зыбь и море полностью успокоилось, сделавшись совершенно ровным. «Атлантис» увеличил скорость и двинулся на север. Все еще притворяясь, что идет в Мурманск, корабль пересек Северный полярный круг.
Температура воздуха по-прежнему оставалась невыносимо низкой. Чтобы выполнять на палубе необходимую работу, матросам приходилось натягивать на себя множество слоев тяжелой теплой одежды. Люди были вынуждены сражаться одновременно с морозом и с обледенением, выполняя обычное техническое обслуживание и необходимую проверку оборудования. И все это время впередсмотрящие оставались на своих местах, скованные холодом, но продолжая внимательно осматривать горизонт в поисках любого признака появления корабля.
Глухой ночью наблюдатели вызвали наверх весь экипаж, чтобы показать людям северное сияние. Матросы натянули одежду для холодной погоды и столпились на палубе, восхищаясь потрясающим зрелищем. Полотнища призрачного света вздрагивали и трепыхались во многих милях над их головами. Эта по-вагнеровски грандиозная картина, воплощение красоты и силы, на время уменьшила напряжение и притушила страх перед предстоящей битвой.
В ранние утренние часы «Атлантис» наконец достиг точки, от которой уже невозможно было держать курс на Мурманск. Кюну было приказано круто повернуть на запад. После решительного изменения курса корабль вышел на коммерческий маршрут Мурманск—Исландия и двинулся прочь от Мурманска. Все, кто мог бы сейчас увидеть «Атлантис», должны были предположить, что судно идет из Мурманска в Исландию. Это было еще одной уловкой Рогге. Он превосходно маскировал свое настоящее намерение — оказаться в районе острова Ян-Майен.
Остров Ян-Майен находился в том районе, где Рогге предполагал встретиться с U-37. В середине дня наблюдатели сообщили, что остров появился по правому борту рейдера «Атлантис» шел точно тем курсом, который проложил на своих картах капитан-лейтенант Каменц. Учитывая очень плохую погоду и преследование вражескими кораблями, столь точное прибытие в точку встречи блестяще продемонстрировало опыт и искусство лысого штурмана.
Почти немедленно после появления острова наблюдатели безошибочно опознали внешность всплывающей субмарины, медленно появившейся из-под воды. Субмарина лежала на глади моря — тонкий хищный силуэт на самой поверхности воды.