— Отдохните, дорогая, — сказал доктор Пейдж. — Здесь вам будет хорошо, о вас позаботятся.
Она вновь почувствовала на лбу прикосновение влажной повязки, наполовину прикрывшей ей глаза, в которых все еще ощущалась жаркая боль. Доктор резко встал.
— Аманда, вы, кажется, обещали накормить меня завтраком. — Он двинулся к двери, три женщины последовали за ним. У порога доктор оглянулся и, заметив тревогу в глазах молодого человека, сказал:
— Не задерживайтесь здесь слишком долго, Эштон.
Дверь без стука закрылась, наступила тишина. Оставшиеся в комнате вдвоем мужчина и женщина вглядывались друг в друга. Прищуренный взгляд женщины выражал полную растерянность. Приблизившись, Эштон посмотрел прямо в лицо, которое так долго преследовало его во сне и наяву, и ощутил непреодолимое желание обнять девушку, прижать к своей груди. С неимоверным трудом подавив это желание, он присел на край кровати и всего лишь взял ее за руку.
— Дорогая моя Лирин, я буду терпеливо ждать, пока ты поправишься. Я знаю, что ты — это ты, и с Божьей помощью ты тоже скоро это поймешь.
Медленно, словно боясь потревожить его, она освободила руку и натянула одеяло до самого подбородка.
— Вы называете меня Лирин, но имя это мне ничего не говорит. И голос, который его произнес впервые несколько минут назад, мне не знаком. Мне нужно подумать. — Ее мягко изогнутые брови сдвинулись. — Но думать мне трудно. Я устала, и болит голова. Доктор сказал, что мне надо отдохнуть… Вот я и отдохну. — Она не поняла, отчего хмурая тень пробежала по его лицу, и мягко прикоснулась к его ладони. — Я не знаю вас, Эштон. — На губах у нее заиграла неопределенная улыбка. — Может быть, это и впрямь мой дом. — Голос ее немного поднялся, придавая словам вопросительную интонацию. — А то, что вы говорите, — правда. В моем нынешнем состоянии я не могу категорически возражать. Если угодно, я готова откликаться на имя Лирин… до тех пор, пока, возможно, не пойму, что оно мне не принадлежит. — Она плотно сжала веки, так что вся комната слилась в единый, едва заметный фон, на котором выделялось только его лицо. — А теперь, Эштон, мне надо отдохнуть.
Он наслаждался ее красотой, и это смягчало боль, не отпускавшую его целых три года, пока он считал, что Лирин ему больше никогда не увидеть. Низко нагнувшись, он едва коснулся ее губами и вышел из комнаты. Он не видел, как, раскрыв свои зеленые глаза, она провожает его взглядом. Выйдя в коридор, Эштон прижал руку ко лбу, стараясь успокоиться. Постояв прислонившись к стене, он немного отдышался и медленной, но твердой походкой пошел в столовую, где были уже все остальные. Едва он вошел, бабушка подняла голову. Дав ему занять свое место во главе стола, она задала вопрос, давно вертевшийся у нее в голове:
— Я видела портрет и согласна, что у тебя есть серьезные основания считать, что эта девушка — Лирин, но скажи, дорогой, ты совершенно уверен в этом? Никаких сомнений, хоть малейших?
— Не могу представить себе, чтобы это была не Лирин, — вздохнул Эштон. — Глядя на нее, я вижу Лирин.
— Скажи, дорогой, а что ты знаешь о сестре Лирин? — спросила тетя Дженнифер.
Эштон ответил не сразу, занятый ветчиной, которую на серебряном подносе поставил на стол Уиллис.
— Ленора, скорее всего, живет сейчас на плантации на одном из островов Карибского моря. Когда я познакомился с Лирин, Ленора собиралась замуж, но вообще-то я точно не знаю, как сложилась ее жизнь после того, как они с отцом вернулись в Англию. Во всяком случае, никакой весточки я не получал.
Аманда отпила кофе из фарфоровой чашки.
— Ты должен признать, Эштон, что твоя скоропалительная женитьба доставила нам немало неприятностей. Я уж не говорю о Роберте Сомертоне, которому одновременно сообщили о замужестве и смерти дочери.
— Мы собирались все сделать как положено, гранмаман, — ответил Эштон, — но, как вам известно, случилась беда, и мы просто не успели.
— Это подводит меня к щекотливому делу, Эштон. Эта смерть. Отчего тебе понадобилось столько времени, чтобы узнать, что Лирин жива? Отчего она не старалась найти тебя? Где она была все это время?
— Марелда задавала мне те же вопросы.
— Ну что ж, нельзя не признать, что они законны, — сказала бабушка. — Разве амнезия дает рецидивы? И именно поэтому она не попыталась отыскать тебя? — Аманда повернулась к доктору Пейджу? — Что скажете, Франклин?
— Сомнительно. — Он бросил в чашку с кофе кусок сахара и прочистил горло, словно смущенный тем, что собирается сказать.
— Вам известно, что сумасшедший дом сгорел, но знаете ли вы, что администрация все еще недосчитывается нескольких пациентов?
Эштон удивленно поднял брови:
— Лэтем что-то говорил об этом вчера вечером. Но какое это имеет отношение к Лирин?
Доктор оперся локтями о стол и обхватил голову руками, застыв в почти молитвенной позе. Он знал, как глубоко переживает Эштон утрату молодой жены, и старался быть как можно деликатнее.
— Имея в виду обстоятельства, при которых произошел несчастный случай, скажем, близость сумасшедшего дома и то, что Лирин была полуодета, вы не допускаете возможности, что она бежала из этой обители скорби?
— Уж не хотите ли вы сказать, что моя жена безумна? — сухо спросил Эштон.
Натолкнувшись на каменный взгляд хозяина, доктор почувствовал себя крайне неуютно.
— Откуда нам знать, что случилось три года назад, Эштон? Последствия шока, который пережила Лирин, могли быть очень тяжелыми. — Доктор Пейдж видел, что на скулах у Эштона заиграли желваки, и понял, что вступил на опасную тропу. — Выслушайте меня, Эштон. Порой людей отправляют в лечебницу для душевнобольных по малейшим поводам или даже без оных. Это как если тебя хоронят заживо. Ты буквально загниваешь в этом жутком месте, а родные даже не знают, где ты.
Послышался стук каблуков, и Эштон предостерегающе поднял руку.
— Это Марелда. Я не хочу, чтобы она принимала участие в этом разговоре.
— Будьте покойны, Эштон, — откликнулся доктор. — Я помог этой девице явиться на свет и достаточно знаю ее, чтобы не давать ей в руки оружия.
— В таком случае мы понимаем друг друга, — сказал Эштон.
Шурша шелками, в комнату вошла темноволосая женщина. Она остановилась на пороге, давая присутствующим возможность полюбоваться тщательно продуманным туалетом. Довольная произведенным эффектом, она обошла вокруг стола, поцеловав обеих дам и послав сияющую улыбку хозяину. Завершив этот церемониал, она уселась рядом с ним.
— Ну, как самочувствие, Эштон? — спросила она и, не давая ему ответить, продолжила: — Поскольку доктор Пейдж здесь, вы все, полагаю, были наверху, у гостьи. — Она повернулась к Пейджу. — Ну и как ваша пациентка, доктор? Пришла в себя?