Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №06 за 1977 год - Вокруг Света

— Не пойму, о чем говоришь.

— Хауссу забыл, что в его государстве есть немало молодых женщин и девушек. Если их научить владеть оружием, они станут воинами. Сила дагомейской армии несметно возрастет. Король встал с трона.

— Согласятся ли женщины и девушки бросить домашний очаг? Кто будет командовать, обучать стрельбе? — посыпались вопросы.

— Опасность на пороге страны. Вот-вот нагрянут иноземные захватчики. Неволя хуже смерти. Санг и другие твои жены, мой повелитель, станут командовать отрядами. Мы отберем самых рослых, самых выносливых женщин и девушек. Они согласятся. Мы научим их стрелять. Когда придет враг, мы применим хитрость, и ему не устоять под огнем наших мушкетов. Дай нам «длинных голландцев» (1 Длинноствольные кремневые мушкеты голландского производства.), и ты увидишь, на что способны дагомейские женщины!

Дожди, низвергавшиеся кряду несколько месяцев, спали неожиданно. С утра до вечера с безоблачного неба жарило раскаленное солнце. Оно выжигало траву, у людей трескалась кожа. Казалось, страшная жара проникала в кости. Народ тревожился. Из джунглей выползали колдуны. Потрясая костяными амулетами, наговаривали, что надо ждать беды.

В один из таких жарких дней король назначил смотр своему новому войску. С утра неистово бухали тамтамы, созывая людей на аджеэ — центральную площадь (обычно она была рынком) Абомея, столицы Дагомейского государства. В центре, на южной стороне площади, расположился с многочисленной свитой хауссу. Он был в своей излюбленной одежде и восседал на легком походном троне, прикрытом от палящего солнца большими зонтом. Вожди и сановники рангом пониже сидели на скамейках, тоже под зонтами, но меньшими, чем королевский. Справа от монарха находился майгэн, слева — Санг в леопардовой шкуре (форма военачальника), перехваченной широким Лясом в золотых бляшках. За пояс был заткнут панга — короткий меч. Санг командовала всей женской армией и стала подле короля, чтобы давать пояснения.

Площадь по краям запрудили абомейцы, прячась от солнца под пальмовыми листьями. На западной ее окраине и прилегающих улицах недвижно застыли отряды дагомеек.

Величественным жестом хауссу повелел начать парад. Забили огромные королевские тамтамы. К центру площади приближался первый отряд. Рослые девушки были в одинаковых белых платьях с серыми продольными полосками. На голове красовались круглые шапочки. С плеч на грудь на тонких ремешках свисали ромбовидные амулеты из слоновой кости. Талии опоясывали широкие кожаные ремни. На правом плече девушки придерживали начищенные до блеска мушкеты. Впереди отряда вышагивала одна из жен короля в голубом шелковом платье. Она не имела мушкета, ее оружием был лишь панга, торчащий из-за пояса.

Отряд поравнялся с хауссу. По команде девушки остановились, повернулись лицом к монарху. Его жена, шедшая во главе отряда, шагнула к трону.

— О хауссу-лейе-би-хауссу! Пока ты жив, нам нечего бояться. Сила исходит от твоего лика, наполняет наши сердца храбростью, — сказала она и выхватила меч. Отряд вскинул мушкеты, площадь сотряс оружейный залп.

Вслед за первым отрядом перед королем предстал другой. Такие же рослые дагомейки, в такой же форме. Лишь амулеты были из коралла.

— Сила леопарда в его клыках. Мы твои клыки, наш повелитель. Твои враги — наши враги. Мы умрем, но не отступим! — отсалютовала вторая жена.

— Со-джеэ-ми! (1 Пусть молния убьет нас, если мы нарушим свою клятву (дагом.).) — дружно прокричал отряд.

Третий отряд сверкал серебряными амулетами.

— Наши мушкеты неодинаковы. Одни короче, другие длиннее, одни тоньше, другие толще. Но пусть все одинаково разят наших врагов! — вскинула пангу третья жена...

Отряд за отрядом проходили по аджеэ. Выправка женщин и девушек, блеск мушкетов подействовали на короля. Монарх ликовал. Дагомейки маршировали, стреляли так, будто родились с ружьями в руках. Вот она, армия! С ней не страшен любой враг.

— Ты же обещала еще хитрость? — спросил король у Санг.

— Хитрость испытает в бою враг...

Вечером, когда красный диск скатился за дальний лес и повеяло прохладой, на площади разложили большой костер. Начались ритуальные боевые танцы.

В самый разгар веселья к хауссу подскочил тяжело дышавший воин-дозорный. Пав на колени, сообщил, что тамтамы донесли весть о появлении вблизи морского берега больших кораблей. Хауссу подозвал Санг.

Утром Абомей походил на цветок, с которого оборвали лепестки...

Авангард человек в двести из французского экспедиционного легиона медленно пробирался в лесной чаще. Деревья стояли плотной зеленой стеной, не тронутые ни топором, ни лесным пожаром, видимо, с сотворения мира. Кустарник и лианы цеплялись за одежду, замедляли движение. На них свисали кроны других деревьев, а еще выше гладкими стволами поднялись деревья-великаны. Было сумрачно: солнечные лучи не могли пробить зеленый заслон.

Десять солдат прорубали в джунглях палашами коридор. За ними с ружьями наизготовку продвигался авангард. Легионеры вспоминали Париж, про себя поругивали честолюбивого императора Луи-Наполеона III, пославшего их на завоевание чужой страны. Легион уже сражался в Мексике, Алжире, и солдаты думали, что экспедиция в Дагомею будет развлекательной прогулкой. Они покинули солнечную Францию с месяц назад. Накануне, ударив по берегу для острастки из пушек, высадились на песчаный пляж. Легионеры хорошо помнили напутственную речь своего императора — можно грабить туземцев, отбирать у них золото, слоновую кость, ему нужна только порабощенная страна.

Радужные мысли исчезли после первых минут похода. Каждый шаг по этой африканской земле давался с трудом, а до Абомея, как удалось выведать ранее у купцов, было миль сто. Солдат-рубщиков приходилось менять через каждые полчаса. Банная духота, мириады москитов обрушились на легионеров. Вскоре пятерых солдат хватил тепловой удар, и их отправили к берегу, где лагерем стали основные силы.

Но легионеров, пожалуй, более беспокоили не столько москиты, сколько тамтамы. Едва авангард углубился в лес, забухали эти африканские сигнальные барабаны. Казалось, стучат не они, а бьются, пульсируют в унисон сердца всех дагомейцев, и эти пульсирующие удары перебегают от веточки к веточке, от дерева к дереву. Солдаты, озлившись, пробовали стрелять, но от этого грохотанье тамтамов становилось только сильней и чаще.

К исходу дня лес неожиданно посветлел, авангард вышел на большую поляну, заросшую жесткой пластинчатой травой. Легионеры повеселели, подтянули амуницию. В каре они стали пересекать поляну. До опушки оставалось с полусотни шагов, и тут навстречу легионерам шагнула черная стена обнаженных женских тел.

Легионеры в растерянности опустили ружья. И тут вперед вышла туземка в леопардовом одеянии, что-то гортанно прокричала. Шеренга нагих дагомеек расступилась. Вторая шеренга подняла мушкеты. Огонь из «длинных голландцев» хлестнул по французскому каре. Поляна потемнела от порохового дыма...

В лагере между тем ждали вестей от авангарда. Было оговорено, что донесения о ходе продвижения должны направляться каждый день. К концу недели усатый полковник, командир экспедиционного легиона, потеряв всякую надежду, решительно двинул один из батальонов на розыски затерявшегося авангарда.

Снова девственный лес задрожал от пульсирующих звуков тамтамов, предупреждавших об опасности.

Батальон держался настороже, с опаской пробирался по зеленому тоннелю, прорубленному исчезнувшим авангардом. На месте сожженных им деревень под тысячью ног взбивался, как пыль на дороге, серый пепел. Наконец батальон ступил на поляну. Ничто не говорило о том, что недавно тут прошел авангард. Была примята трава, на земле виднелись следы от копыт. Дагомейцы, чтобы ввести в заблуждение врага, убрав трупы легионеров, прогнали по поляне скот.

За поляной стоял сплошной лес.

Французы с ожесточением врубились в джунгли. Сколько ни искали, никаких признаков пребывания авангарда не было. Он исчез, растворился в зеленом море...

На привал батальон расположился у неширокой речки. На песчаном берегу, от которого до леса было метров сто пятьдесят, запылали костры. Перед вечером охранение подняло тревогу. Легионеры похватали ружья. Из леса на лагерь молча надвигалась плотная стена безоружных нагих женщин. Солдаты заулыбались...

Снова первая шеренга рослых дагомеек расступилась по команде женщины в леопардовой одежде... От дружного залпа по гладкой поверхности реки пробежала рябь.

...В лагерь от побережья океана командир батальона вернулся с горсткой таких же оборванных, как и он, легионеров.

Сигнальные горны сыграли тревогу, привели в движение лагерь.

В полном снаряжении, с большим запасом патронов, с легкими походными пушками, навьюченными на лошадей, весь легион выступил в поход.