«А мне, когда я сообщил свою профессию, просто сказали «о’кей» и поставили печать. И вызвали следующего... тоже, вероятно, обладающего особым и высоко ценимым талантом. И ему тоже, очевидно, сказали «о’кей», отпуская на планету Плаумэна».
Подведя невеселый итог, Джо почти физически ощутил присутствие где-то рядом серьезной опасности. Сходство между Глиммунгом и жандармами, пусть даже во многом кажущееся и неявное, настораживало Джо. И здесь, и в жандармском участке он в равной степени был в плену сильных мира сего. Более того, на планете Плаумэна он не будет защищен даже тем минимумом формальностей, на которые имеет право подсудимый. Как сказал уже кто-то из пассажиров, в этом мире они окажутся целиком во власти Глиммунга и его необузданных желаний. Они станут, по существу, приложением к Глиммунгу.
Что ж получается? Корабль уносит его сейчас в такой же беспощадный, тоталитарный мир, из какого Джо, казалось, уже вырвался. Значит, опять облом. Значит, он в очередной раз пролетел, в прямом и переносном смысле слова. Как ни старайся, от судьбы не убежишь!
Наверное, то же самое случилось и с остальными, с сотнями или даже тысячами существ, стекающихся на планету Плаумэна со всей Галактики. В бессильном отчаянии Джо хотел закричать. Но потом вдруг вспомнил слова Глиммунга, когда тот сидел в человеческом облике в ресторане космопорта: «Нет второстепенных жизней». И еще о смиренном пауке, о нищем рыболове в ночной мгле.
— Послушайте-ка. — Джо настроил микрофон на общую трансляцию. — Глиммунг кое-что объяснил мне еще там, на Земле. Он говорил о жизни в бесцельном ожидании чуда. О том, что для большинства людей чудес так и не происходит, и они умирают, растратив все силы на бессмысленное безделье. Глиммунг намекнул, что таким свершившимся чудом может стать для меня Ремесло. А восстановление Хельдскаллы — конечная цель моего бытия...
Джо говорил и чувствовал, как в нем крепнет вера в собственные слова, по ходу речи становясь едва ли не Абсолютом, могущественным и незыблемым. Джо ощущал, как вера эта меняет нечто внутри него. Да, она растет, дает невиданные доселе силы, и теперь Джо может заявить смело: «Аз есмь».
— То, что скрыто во мне, — попытался повторить он слова Глиммунга, — то, что дремлет в зародыше, все будет реализовано... Когда он произнес это, я вдруг... — Джо осекся, подбирая нужное слово. Попутчики молча внимали ему. — Тьфу! Короче, ему известна вся моя жизнь. Он знает всю подноготную, будто залез ко мне в душу с фонариком.
— Да, он читает мысли! — подтвердил тщедушный юноша. По салону прокатился гул голосов.
— Более того, — ораторствовал Джо. — Черт возьми, у эсэсовцев есть приборы, сканирующие наши черепушки насквозь. И они используют их на каждом шагу. Вчера вон попробовали на мне.
— Я это тоже испытала, — подтвердила мисс Йохос и обратилась к остальным: — Мистер Фернрайт прав. Глиммунг заглянул в сердцевину моего естества. Сделал так, будто увидел весь путь моей прошлой жизни, все ее течение. И в итоге привел меня сюда. Он понял, что в настоящий момент жизнь моя скучна и бесцельна. И выбирать мне не из-чего, кроме того, что он сам предлагает.
— Он снюхался с жандармами, — проворчал седовласый, но мисс Йохос перебила его:
— Откуда это известно? Мне кажется, что мы ударились в панику. Я думаю, что Глиммунг затеял это предприятие, чтобы спасти нас. Он увидел всю никчемность наших жизней и неизбежно жалкий конец. Он полюбил нас и решил спасти. Восстановление Хельдскаллы — это только предлог, а истинная цель —-мы сами, все мы, может быть, несколько тысяч.... — Помолчав, она продолжала: — Три дня назад я попыталась покончить собой. Присоединила шланг пылесоса к выхлопной трубе машины, другой конец вывела в салон, затем села и включила мотор.
— А потом раздумали? — спросила хрупкая девушка со светлыми, как лен, волосами.
— Нет, — качнула головой мисс Йохос. — Двигатель дал сбой и снес шланг. Около часа я сидела, будто окаменев.
— И повторили попытку? — поинтересовался Джо.
— Собиралась это сделать сегодня, — ровным голосом ответила она. — На этот раз уже другим способом, чтоб уже наверняка.
— Послушайте, что я вам скажу. Это важно, — вмешался краснолицый мужчина.
Он издал хриплый, прерывистый вздох, то ли смущения, то ли покорности неизбежному.
— Я тоже собирался это сделать.
— Только не я, — заявил седовласый, прямо-таки закипев от гнева. Джо чуть ли не кожей почувствовал силу его возмущения. — Я вписался в это дело, поскольку речь зашла о больших деньгах. Вы знаете, кто я? — Он окинул взглядом попутчиков. — Я психокинетик. Лучший психокинетик на Земле. — Он раздраженно вскинул руку, и чей-то портфель из задней части салона взмыл в пространство и полетел к нему. Он легко поймал предмет и победно глянул по сторонам.
«Он заграбастал его, — мелькнуло у Джо, — так же, как Глиммунг — меня в подвале». Потом унего родилась мысль предельно сумасшедшая.
— Глиммунг здесь, — заявил Джо. — Он среди нас. Потом, повернувшись к седому, добавил:
— Глиммунг — это вы. Вы. Хотя изо всех сил и убеждаете нас не доверять ему.
Седовласый усмехнулся:
— Нет, мой друг. Я Харпер Болдуин, психокинетик, правительственный консультант. На вчерашний день, по крайней мере.
— Глиммунг все же где-то здесь, — заметила пухлая дама с копной смешных, почти что кукольных волос. Она потихоньку вязала и до сих помалкивала. — Он здесь, этот мужчина прав.
— Мистер Фернрайт, — заботливо предложила стюардесса, — позвольте, я вас всех представлю друг другу? Итак, эта милая девушка рядом с мистером Фернрайтом — мисс Мали Йохос. А этого джентльмена зовут... — Она затараторила дальше, но Джо не слушал; его не интересовали имена, кроме одного, может быть, — имени девушки в соседнем кресле. Все прошедшие сорок минут он чувствовал, как его все больше притягивает странная, угловатая, даже угрюмая красота незнакомки. «Ничего общего с Кейт, — думал Джо. — Полная противоположность. Действительно женственная натура. А Кейт — просто несостоявшийся мужик. Такие стараются кастрировать всех, направо и налево».
Представившись пассажирам, Харпер Болдуин заявил своим властным, стальным голосом:
— Как я понимаю, нам предложен статус рабов. Задумайтесь на минутку и вспомните всю эту историю. Как мы все здесь оказались? Нас поймали на приманку. Разве я не прав? — Он оглядел лицасидящих, ожидая поддержки.
— Планета Плаумэна, — заговорила мисс Йохос, — не является отсталой или дикой. Она населена активными развивающимися индивидами. Правда, их трудно назвать цивилизованными в строгом смысле слова, но это не стада охотников и даже не общины земледельцев. Там есть города. Законы. Множество искусств, от танца до своеобразных шестнадцатиклеточных шахмат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});