Потом были долгие беседы с «операторами» роты, общение с их научными руководителями, путешествие по лабораториям и кафедрам. И, внимательно вслушиваясь в рассказы, я не мог не отметить то, с каким энтузиазмом говорили об этом научном ноу-хау буквально все, с кем довелось общаться. И сами «операторы», и их научные руководители и, даже обычные слушатели, с кем удалось поговорить по пути в Москву — все считали идею научных рот правильной и удачной.
Главным ощущением, которое я вынес после встречи с «научной ротой» академии ВВС, было глубокое удивление тем, насколько точной и своевременной оказалась идея «научных рот». Это, что называется, попадание в десятку. Ребята, которые служат здесь, приехали сюда не отбывать срок, не тянуть беспросветную лямку, а попробовать себя в новом сегменте науки — военной науке, поработать на стыке ВПК, армии и исследовательской научной работы. И для многих из них этот опыт уже стал стартом в новую жизнь, стал судьбой. Больше половины ребят роты уже выразили желание после окончания срока службы остаться в академии и связать свою судьбу с армией. И этот факт говорит сам за себя…
Сегодня, кроме Воронежа, городок для размещения научной роты создается и в подмосковном Красногорске, и это уже не экспериментальные площадки, а реализация по пунктам проработанного плана Министерства обороны России. Статс-секретарь, заместитель министра обороны РФ Николай Панков пояснил: «Это места проведения научных исследований, питания, занятия общевойсковой и физической подготовкой. Решены все вопросы, связанные с питанием, денежным и вещевым довольствием, охраной здоровья, организацией внутренней службы, перевозок, соблюдения правопорядка и воинской дисциплины в научных ротах».
Ну и о первых результатах. Всего за три месяца, прошедших после призыва, только операторами воронежской «научной роты» написано и опубликовано более 40 научных статей, сделано 12 рацпредложений и подано 4 заявки на изобретения, а за спиной — только половина срока службы. То ли еще будет!
Напоследок «солдаты науки» заставили меня еще раз удивленно замереть. После беседы на одной из кафедр я вышел на улицу, и мимо меня, печатая шаг, прошла небольшая колонна солдат, в которых я сразу узнал «операторов», с которыми общался всего полчаса назад. И я замер, глядя вслед этой небольшой колонне. Вид идущих строем на обед ученых — зрелище незабываемое…
Щит и меч
В двух выступлениях президента РФ Владимира Путина — на расширенном заседании коллегии Минобороны и в ходе ежегодного Послания президента Федеральному собранию — было уделено много времени анализу состояния наших Вооруженных Сил и перспективным угрозам, с которыми наша страна может столкнуться в будущем.
При этом фактически была сформулирована новая доктрина развития Вооруженных Сил России.
Пожалуй, впервые Владимир Путин предельно четко сформулировал ее в своем послании к Федеральному собранию: «Мы не претендуем на звание какой-то сверхдержавы, понимаемое как претензии на мировую или региональную гегемонию, не покушаемся ни на чьи интересы, никому не навязываем свое покровительство, никого не пытаемся учить жить. Но мы будем стремиться быть лидерами, защищая международное право, добиваясь уважения к национальному суверенитету, самостоятельности и самобытности народов. И это абсолютно объективно и объяснимо для такого государства, как Россия, с ее великой историей и культурой, с многовековым опытом… совместной органичной жизни разных народов в рамках одного единого государства».
Россия впервые за два десятилетия открыто заявила о своем месте и роли в современной цивилизации — не задворков «западного мира», не смиренного кандидата на признание «цивилизованной страной», а мирового центра силы, чья роль — бороться и защищать суверенитет, независимость и самобытность стран и народов. И это, конечно, вызов либерально-западнической цивилизации, перекраивающей мир под себя, под свои ценности и стандарты и не стесняющейся использовать для этого силу.
В рамках оценки перспективных угроз Владимир Путин определил ключевую: «Вызывает озабоченность и разработка новых систем вооружений, таких как ядерные взрывные устройства малой мощности, стратегические ракеты в неядерном исполнении, гиперзвуковые неядерные высокоточные системы, предназначенные для нанесения ударов в короткий промежуток времени и на большую дальность… Реализация всех этих планов может иметь крайне негативные последствия для региональной и глобальной стабильности…». Именно эта же угроза была названа в качестве приоритетной и в докладе «Изборского клуба» «Завтра — война!», сделанном в начале 2013 года, и такое совпадение оценок — важный знак того, что президент России и «Изборский клуб» работают на одной волне, в одном информационном поле…
Президент еще раз уточнил параметры и приоритеты развития Вооруженных Сил.
Ключевым было и остается наращивание ядерной триады, разработка новых ракетных систем стратегического назначения наземного, морского и воздушного базирования, строительство атомного подводного флота.
При этом впервые за эти годы в докладе прозвучала необходимость усиливать наши разведывательно-информационные возможности. В своем послании президент поставил задачу создания глобальной системы разведки: «Чрезвычайно важная вещь — формирование глобальной системы разведки и целеуказания, которая будет работать в едином информационном пространстве и реальном масштабе времени в интересах Вооруженных Сил Российской Федерации. Это связано и с укреплением нашей космической группировки».
Впервые с предельной четкостью было указано на Арктику как на важнейший стратегический регион и зону жизненных интересов России. После многих лет угасания и деградации арктическая русская цивилизация снова оживает и наливается соками жизни. Начато восстановление ряда арктических аэродромов, а также восстановление военных баз на Новой Земле, Новосибирских островах. И все это указывает на то, что северный вектор становится ключевым вектором развития России.
Хочется верить, что все сказанное президентом России Владимиром Путиным будет претворено в жизнь.
Мой Калашников
О Михаиле Тимофеевиче Калашникове сказано в эти дни уже очень много. Поэтому я не стану повторять правильные, но уже ставшие от бесконечных повторений банальными слова. Я просто расскажу о своем «калашникове».
…Свой первый ака я взял в руки в шесть лет, в далеком гарнизоне, в казарме моего отца. Он был очень тяжел, он пряно пах оружейной сталью, машинным маслом и сразу показался удивительно совершенным. Мне казалось, что я держу в руках какое-то живое существо. Сильное, хищное, беспощадное. И оно замерло, словно прислушивалось ко мне. Так сторожевые псы замирают, когда их впервые гладят новые люди: они прислушиваются к энергетике тех, кто их гладит.
Потом мы уехали из гарнизона в Москву, и «оружейка» моего отца погрузилась в туман детской памяти, где я силился поднять АК и помогал старшине-сверхсрочнику чистить ТТ.
Только в девятом классе «оружейка» — оружейная комната кабинета НВП — снова распахнулась передо мной, и я наконец смог оценить удивительную простоту и совершенство учебных АК, выстрелив на летних сборах на алабинском полигоне свои первые девять патронов калибра «семь шестьдесят два». Автомат мне уже не казался неподъемной глыбой, он был «удобно» тяжел — не детская игрушка, но и не оттягивающий руки ППШ с громоздкой «кастрюлей» магазина под стволом…
В августе восьмидесятого в мои руки лег МОЙ калашников. На всю жизнь я запомнил его номер — УБ-089. Не новый, но и не старичок, с чуть потертым воронением крышки ствольной коробки и кое-где облезшим лаком на рыжем «клееном» прикладе. «Акээм» в самом расцвете своих стальных сил! Четыре года он был моим верным другом и спутником. С ним я заступал в караулы, и он привычным наездником сидел на моем правом плече, пока я оттаптывал тянувшиеся бесконечно смены. Он помогал «проматывать» их часы, становясь снарядом для тренировок всяческих ружейных приемов, выпадов, ударов штыком, магазином и прикладом. С ним я на заснеженных морозных путях львовской «левандовки» — окружных складов — встретил новый 1983 год. С ним ходил в атаки на занятиях тактики, оглушая себя холостыми очередями. С ним спал в обнимку на дне окопчика или в кузове «Урала». С ним сдавал зачеты и нормативы по стрелковой — и тут он был на высоте. Меньше «пятерки» мы никогда не получали! И я даже прятал его в густом кустарнике на окраине поста, отправляясь в набег на клубничное поле прямо за изгородью охраняемого подсобного хозяйства…
Он научил меня куче всяких нужных и ненужных «примочек»: заряжать себя ударом об пол, выбивать шомпол ударом ладони, всяким сальто и оборотам вокруг центра тяжести и многому чему еще…