— Да, братья, родные… пане…
— Да где уж роднее… Идете-то куда?
Грицько глянул на Данила, словно спрашивал совета, стоит ли отвечать. Но тот во все глаза пялился на сбрую и коней. Так что Грицю пришлось решать самому.
— В Полтаву идем… Может, где пристроимся… Отец умер, сестра пошла в наймы, а пан Стоцкий забрал землю и хату. За долги… На него работать не хотим. Вот и надумали – в Полтаву…
— А ко мне на службу пойдете?
Существенным дополнением к вопросу было телепатическое давление, в конце концов и решившее дело.
— Пан-то кто такой будет? А что за робота?
— Зовут меня Андрий Найда. А работа…
Тут я замялся. Действительно, какая к черту работа? Честно говоря, сам того пока не представлял.
— …Будет видно, какая работа. Но неволить не стану. Не понравится – ступайте, куда глаза глядят. Могу пообещать? платить буду исправно да и не поскуплюсь.
— Да пане-козак… А мы сначала сдуру подумали: басурман какой. Нехрысть. Борода черная, глаза зыкают зло. Того и гляди пойдем на ясырь. Да и говорит как-то чудно.
"На какой там сыр? — Что за глупости!" С другой стороны юноша совершено прав. С моего появления в этом мире прошло немало времени. Успел зарасти густой черной бородой и не особо походил на местных жителей. Что годилось для "дурныка", совершенно не подходит казаку Андрию Найде.
— Болел я, долго болел. Вот и зарос. Ну что, согласны? Если да, то седлайте коней. Они ваши. Так сказать, в счет будущих заслуг.
Похоже, все-таки не телепатия, а моя последняя фраза окончательно склонила чашу весов.
— Согласны, согласны пане! — первый раз подал голос Данила. — Я возьму того, что больше.
Более рассудительный Грицько еще колебался, но Данила уже оседлал коня, не оставив брату выбора.
— Добро, пане. Но мазуриками не будем…
Я не знал, кто такие "мазурики". Но легко согласился. — Не будут и не надо. Там разберемся. Сейчас меня беспокоило совсем иное – внешний вид и речь.
Если бороду можно сбрить, а волосы подрезать, то, что делать с речью. И Улита, и братья сразу обратили на нее внимание. Так не годится. Языковой подготовке в проекте отводилось достаточно времени. Однако предки говорили совсем не так. Как бы я не старался, но быстро освоить их выкрутасы мне вряд ли удастся. Оставалось одно – автоматически внушать собеседнику и всем окружающим, что я говорю так же, как они. Заставить не замечать разницу. Ладно! Сложно, однако, пожалуй, справимся. Но существует еще одна, весьма насущная и животрепещущая в любом мире проблема – деньги! Нужно много денег, как бы они не назывались: экю, червонцы, рубли, алтыны, талеры. Черт бы их подрал! Без них – никуда. А теперь, когда нас трое, и подавно!
Одеть, обуть, накормить. Да и телепатия может сгодиться не везде. Ну а золото… Его магия всемогуща…
А дела грядут великие!
Почему-то вспомнились Марсианские рудники. Радиация, язвы, облысение… Здесь, правда, намного проще, проворуюсь – голову отсекут и всех-то делов…
Дела, заботы, думы… — а время близилось к обеду.
Солнце уже миновало наивысшую точку небосклона, а у меня с утра не было во рту, как говорят в народных сказках от Жаклин, "маковой росинки". Узрев с одной стороны "шляха" деревушку, а с другой – озерцо с прилегающей к нему жиденькой рощицей, решил сделать привал. Привести себя в порядок, а заодно и перекусить. Дав пару серебряных монет Грыцю и отправив за провиантом, свернул к озеру. Здесь у воды расседлали лошадей и отпустили пощипать зеленую травку. Раздевшись по пояс, обмылся в воде, намочил лицо и волосы. Вытянув из ножен острую саблю, протянул Даниле.
— Брей!
— Та Бог с тобой, пане… В жизни…
— Брей… Сам недавно говорил, что на басурмана похож. Только усы, казацкую гордость, оставь.
— Знамо дело… Оставлю… Ой, пан по-нашему заговорил!
— Ты давай, осторожненько, рот не разевай! Да и язык прикуси!
Данила и сопел, и кряхтел. Только цирюльник из него получился никудышний. То и дело мне приходилось смахивать капельки крови. Что, похоже, его нисколько не смущало. Вот бы Жаклин такого парикмахера.
Зато появившийся с "кошыком харчив" Грыцько, был совершенно другого мнения.
— Вот это да! Теперь вижу – свой… Настоящий козак! — широко улыбнулся он, выкладывая на серую холщовую тряпицу "жытний" хлеб, сушеную рыбу, кусок солонины, мелкие зеленые яблоки, желтоватые огурцы и бутылку с красным "буряковым" квасом.
Честно говоря, местная кухня особой радости мне не доставляла. Да только деваться некуда. Все-таки не черствые сухари. Какой-никакой, а прогресс.
Скоро мы вновь отправились в путь. Шлях понемногу оживал. Помимо пеших "селян" уже попадались запряженные волами телеги, ехавшие верхом казаки.
"Похоже, Полтава недалеко", — подумал я, и не ошибся.
Весь городок, если селение, что я увидел, можно было считать городком, уместилось на плато достаточно высокого холма. По местным меркам даже, наверное, горы. Его окружали деревянные стены в два человеческих роста высотой, земляной вал да еще неглубокий ров с водой.
У открытых ворот на страже стояли казаки. Вид у них был строгий, серьезный. Не желая вступать в лишнюю полемику, что-то объяснять, убеждать, телепатически внушил, что не стоит на нас обращать внимания, а после того, как проехали – и вовсе забыть.
Городишко представлял собой несколько не слишком ровных улиц с круглой площадкой в центре. Именно здесь возвышалось самое большое каменное здание – церковь. Остальные строения, включая дом полковника, полкового писаря, шинки, "шпиталь" и, конечно же, тюрьму, по-местному, острог – были поменьше. Главенствовали серые цвета. Улицы не блистали чистотой, отсутствовало какое-либо освещение и покрытие мостовых. Не было и привычной для моего глаза зелени.
Но, тем не менее, жителей оказалось немало. Крестьяне, ремесленники, торговцы, казаки сновали туда-сюда. Короче – вокруг кипела жизнь. Дорогие наряды, серебро оружия и украшений "заможных", домотканое полотно, лычаки "сиромах", лохмотья нищих – все смешалось в едином человеческом водовороте.
"И где они только ночуют? — почему-то подумалось мне. — Если грубо прикинуть, то получалось по десятку-полтора на одну "хату".
Наконец увидел и то, что интересовало в первую очередь: лавки торговцев и ремесленников. Значит, можно сменить одежду и амуницию. Но прежде необходимо определиться с ночлегом.
Ворота в постоялый двор были приоткрыты. Несмотря на то, что внутри суетились слуги, навстречу нам никто не спешил. Видать, особого впечатления мы не произвели.
— Хозяин! Позовите хозяина! — спешиваясь, крикнул я.
Никакой реакции. Да, похоже, сервис здесь не слишком навязчив. Понятия о пятизвездочных отелях столь же далеки, как светящиеся ресницы Жаклин или Марсианские рудники.