Читать интересную книгу Танцы марионеток - Елена Михалкова

Юлька, выслушивавшая эту речь каждое утро, незаметно начинала расслабляться, но ее тут же встряхивал новый окрик:

– Затылок, черт возьми! Прижми свой пустой горшок к стене! И запоминай: женщина может быть толстухой, а может быть худышкой, как ты. Она может не соответствовать ни одному канону красоты. Но если она прямо держит спину, значит, она прошла половину пути к тому, чтобы стать привлекательной в глазах мужчин. А именно они определяют, что такое женская красота.

Через пятнадцать минут после начала упражнений Юлька сама себе напоминала кариатиду. Ей казалось, что макушкой она отныне должна подпирать потолок и будет стоять возле стены ближайшие сто лет. Хотелось ссутулиться, расслабить плечи, перестать контролировать «четыре точки»… Хотелось, чтобы Конецкая скомандовала наконец «свободна!», и тогда Юлька сползла бы вниз, растекаясь по полу бескостной медузой.

Но не тут-то было. Марта Рудольфовна и впрямь давала команду «свободна!», но стоило Юльке принять обычную позу, как ее тут же гнали в кладовую комнату.

– И не вздумай брать хороший тазик! – кричала вслед Конецкая. – Возьми красный, его давно пора выкинуть.

Из дальнего угла кладовой Юлька вытаскивала красный тазик, ставила себе на голову и, едва придерживая его пальцами, брела обратно в гостиную. В первый день, когда она начала тренироваться с тазиком, вышедшая из своей комнаты Лия оторопела, увидев ее, а потом залилась хохотом.

– О, дочь раджи! – протянула она, когда красная, под цвет тазика, Юлька прошла мимо нее. – Откуда ты явилась к нам, прекрасная лотосоподобная дева?

Прекрасная лотосоподобная дева ничего не ответила и вернулась в гостиную, где с этого дня по утрам маленькими шажочками ходила по комнате десять минут, стараясь, чтобы тазик не перевернулся и не упал. Поначалу это казалось ей невыполнимым, но спустя две недели Юлька уже могла пройти с тазиком от кладовки до гостиной, не придерживая его руками. Заметив это, старуха хмыкнула, и Юлька обрадованно решила, что ее таким образом похвалили. Заблуждение развеялось, как только Марта Рудольфовна велела ей поставить тазик на пол, а затем собственноручно нагрузила его тремя томами Советской энциклопедии.

– Чуяло мое сердце, что когда-нибудь эта макулатура пригодится, – пробормотала ведьма. – Так оно и случилось. Что стоишь? Водружай таз со знаниями на голову – и вперед, к светлому будущему!

Светлое будущее отныне виделось Юльке еще дальше, чем прежде, когда она уныло осознавала собственную непривлекательность. Предстояло научиться вещам, о которых она не имела ни малейшего представления.

После работы над осанкой следовала пятнадцатиминутная гимнастика. «Чтобы мышцы были в тонусе?» – робко спросила Юлька, когда Конецкая первый раз приказала ей сделать упражнения. «Чтобы мозги были в тонусе, – отрезала старуха. – Для такой вялой клуши, как ты, необходимо хотя бы минимальное насилие над собою каждый день. Иначе ты расслабишься и утратишь даже ту хилую способность сопротивляться обстоятельствам, которую ошибочно считаешь силой воли».

После гимнастики Юлька принималась за уборку.

– Бодрее смотри, бодрее! – покрикивала Марта Рудольфовна, свысока глядя, как домработница снует с тряпкой по кухне. – Огонь во взгляде должен гореть. Господи, да не пучь ты глаза, как оглушенная треска… Нет, это бесполезно!

По десять раз на дню Юлька выслушивала, какая же она бестолковая, никчемная, ни черта не понимающая девица. По пять раз Конецкая сообщала, что сделать из нее человека невозможно и Юлька так и останется аморфной заготовкой. Перед сном она слышала от становившейся издевательски любезной Марты Рудольфовны, что ее судьба – вечно драить унитазы, а вершина карьеры – посудомойка.

– Хотя в моем доме я бы никогда не доверила тебе мыть посуду, – заканчивала Конецкая, принципиальная противница посудомоечных машин.

Однажды Юлька не выдержала:

– Марта Рудольфовна, зачем вы меня к себе взяли?!

– Потому что на кошек у меня аллергия, а попугайчиков и прочую шелупонь я терпеть не могу, – не задумываясь, отреагировала старуха. – Ты, по крайней мере, не орешь в пять утра, не линяешь и не гадишь под дверью.

И усмехнулась, костлявая ведьма, отчего Юлька едва не взвыла.

Следом за осанкой и гимнастикой наступила очередь одежды.

– Деточка, запомни главное. Если ты станешь одеваться для мужчин, ты будешь вульгарной. Если ты станешь одеваться для женщин, ты будешь скучной.

– А если я стану одеваться для себя?

Старуха окинула девушку сочувственно-презрительным взглядом, в котором отразилось ее исчерпывающее мнение о Юльке.

– Никогда – слышишь, никогда! – не одевайся для себя. Это худшее, что с тобой может случиться. Ты превратишься в плоскую иллюстрацию из журналов, безвкусную и претенциозную. Дай женщине одеться для себя, и она немедленно нацепит на шею газовый шарфик. А шарфики следует запретить как класс! Палантины, шарфы, накидки, шали – все они имеют право на существование, поскольку функциональны, а в одежде, что бы ни внушали модельеры, у которых вместо гениталий – погремушки, функциональность имеет значение. Но только не эта импотентская претензия на равенство с мужчинами, маскирующаяся под кокетство! Хочешь пококетничать – надень туфли и юбку до щиколотки.

– Но это не модно! – осторожно возражала Юлька.

– Забудь про слово «модно». Одевайся так, чтобы понравиться мне, поняла? Пока. Потом научишься обходиться без меня. Так… вижу по твоему лицу, что необходимы ориентиры.

Юлька волокла из ближайшего киоска стопку журналов, выкладывала по одному перед Мартой Рудольфовной. Та брезгливо пролистывала их, безжалостно выдирая страницы с фотографиями: часть страниц складывалась в стопку, другая комкалась и запускалась в угол.

– Вот это… – старуха демонстрировала Юльке снимок узкобедрой модели восточного вида в широких штанах-шароварах, свисавших между ног мешочком почти до колен, – вот это не вздумай на себя нацепить! Если не хочешь выглядеть как жертва слабительного, не успевшая добраться до сортира. Забудь про зауженные джинсы, про мини-юбки, про недоразумение, называемое легинсами! А особенно – про цветные чулки! Запомни, только у курицы могут быть красные ноги, у женщины они должны быть естественно-розовые. Зеленые и синие оставь трупам, тебе еще рано иметь ноги такого цвета. Нет, полосатые нельзя! Ты же не собираешься выглядеть так, будто у тебя вместо ног два кривых шлагбаума? Что? Бордовые? Если ты хочешь, чтобы твои ноги казались мослами исхудавшей коровы, то можешь приобрести бордовые.

Мятые страницы с мини-юбками и легинсами, шурша, летели на пол.

– Платья – вот твоя одежда! Юбки и большие объемные свитера. Никаких пиджаков – оставь их главным бухгалтерам и деятельницам профсоюзов. Никаких спортивных джинсов с кроссовками. Ты должна быть женственна, как кошка, рядом с которой нет ни одного кота.

– А если есть? – непонимающе спросила Юлька.

– Тогда она становится похотливой. Быть похотливой не требует особого ума, даже твоего хватило бы за глаза. Но ты же этого не хочешь, верно?

Юлька не хотела. Она хотела выглядеть женственно, как кошка, возлежащая на клумбе с настурциями. Солнечный луч щекотал бы ее за пушистым ухом. Но зеркало отражало цыплячью грудку, тощие выступающие ключицы, угловатые бедра…

– Задница! – гремела старуха, тыча в съежившуюся фигурку длинным пальцем. – Вот что должно быть у настоящей женщины, если она хочет внимания мужчин!

– Я не хочу! – слабо сопротивлялась Юля, но поток – нет, смерч, ураган под именем Марта Рудольфовна подхватывал ее, как отломанную ветку, и нес, ломая и брезгливо выплевывая щепки.

– Хочешь! Не смей притворяться и играть в эти игры слабоумных дамочек «ах, какая я вся самостоятельная, мне мужчина не нужен». Мужик не нужен только лесбиянке, а лесбиянка – это ошибка природы, ходячее недоразумение с титьками. Впрочем, – подумав, добавила Марта, – как правило, все же без них. Так о чем я? Ах да, о заднице. Запомни: она должна быть!

– Откуда… – страдальчески начала Юлька.

– Оттуда! Вся немецкая промышленность работает на то, чтобы у женщины появилась корма! Идешь в магазин и покупаешь брюки – с кармашками! Юбки – чтоб колом стояли вокруг тебя! Платья – фасонистые, чтоб создавали иллюзию ягодиц!

Юльке представилась немецкая промышленность: тысячи работниц в серых халатах сидят перед тысячами станков на заводе, а над ними висит плакат: «Мы работаем, чтобы у женщин появилась корма!»

– Теперь – грудь.

Марта Рудольфовна поджала губы и оглядела то место, где у Юльки предполагалась грудь.

– Я знаю, – несмело сказала Юля. – Нужно скрывать, маскировать.

– Ты – идиотка, – сообщила старуха. – Впрочем, и я идиотка тоже, потому что вожусь с тобой. Что мы делаем с недостатками? Правильно, превращаем их в достоинства. Читай классику, деточка, хотя бы «Завтрак у Тиффани». Грудь должна выглядеть натурально. Никаких увеличивающих бюстгальтеров! Никакого пошлого поролона! Только естественная… гм… красота. У тебя соски выпирают так, словно пытаются компенсировать отсутствие груди. Это нужно подчеркнуть и использовать.