тонкими кольцами, как повар нарезает огурцы на разделочной доске перед готовкой.
Зрелище оказалось не для слабонервных. Даже Шуша невнятно охнул, охренев от увиденного, хотя и знал о необычных свойствах Лепестка. Точнее о моем умении наделять нож необыкновенной остротой.
— Будешь дергаться, я тебя так же настругаю, усекла?
— Так это ты меня вырубил? — только сейчас до нее дошло. В глазах вместо страха вспыхнул искренний интерес.
Да что за дерьмо! Мы ее тут запугать пытаемся, а ей хоть бы хны. Совсем отмороженная баба.
— Как ты это сделал? Сам научился? Долго не получалось? А как удалось?
Она засыпала меня вопросами, на которые у меня не было ответов. Как сделал, как сделал… да хрен его знает.
Зато понятно, что она тоже мало что знает о способностях. Такой же неофит, как и я.
Я покосился на Шушу и поправился. Как и он, как и мы все. Ни хрена не знаем о своей «странной» силе. Хотя можем ей пользоваться. Забавно если подумать, и не очень, если задуматься всерьез.
Пока лишь ясно одно — способности определенно имели свойство к развитию. Иначе как объяснить телекинез. Раньше умение швырять людей в стену я за собой не замечал. В жизни не умел двигать предметы силой мысли или нечто подобное. Пока как следует не испугался сегодня от внезапно нахлынувшей слепоты и гула в мозгах, а потом не взбесился, представив, как беспомощного меня будут пинками гонять по грязному переулку.
Может в этом все дело? Выброс адреналина, всплеск эмоций — и раз, очередная ступенька пройдена…
… знать бы еще сколько этих ступенек и что они из себя представляют.
— Слышь, тебя вообще как звать?
— Лера, — запнулась. — Валерия.
— Лерка значит. Слушай сюда, Лерка-Валерия, ты напала на нас, ты нам за это должна. Будешь отрабатывать, поняла?
Пожалуй, впервые в глазах девчонки мелькнул настоящий страх. Понадобилась секунда, чтобы сообразить, о чем она подумала.
Тупая овца, все у баб через одно место. Да таких тощих куриц за полтинник на раз найти в эмигрантском районе не проблема. Всерьез надумала, что мы покушаемся на ее драгоценное тело.
— Короче…
— Трахнуть хотите, — всхлипнула она, но что-то не понравилось мне в ее взгляде, зарождалось в глубине темных глаз что-то нехорошее.
Да она же сейчас колданет, — мелькнула догадка. Испугалась, зараза, что затащим в недострой и пустим по кругу. А раз так, то терять нечего. Совсем спятила, дура, даже объяснить ничего не дала.
Из горла Шуши вырвался рык, сработала чуйка на опасность. Руки качка потянулись к хрупкой шее перепуганной девахи. Еще секунда и начнется, и не факт, что мы успеем что-либо сделать.
Я уловил это краем сознания и на автомате влепил еще одну пощечину, нарушая концентрацию и вгоняя в болевой шок. Из разбитой губы брызнула кровь, голова с короткими волосами дернулась влево.
— Охренела, сука? Никто тебя трахать не собирается! Мы с тобой по-человечески разговариваем, а ты опять нам хочешь мозги поджарить! Смотри, можем и не быть такими добрыми, — перед лицом девчонки снова сверкнул Лепесток. Я специально поставил нож так, чтобы утренние лучи восходящего солнца заиграли россыпью искр по краям остро заточенной стали.
Проняло. Девка завороженно уставилась на лезвие. Недавняя демонстрация возможностей ножа еще не выветрилась из короткой девичьей памяти. Стоит добавить эффекта. Я вплотную приблизил лезвие и медленно провел самым кончиком по щеке девахи.
— Я тебе лицо срежу, если еще раз попробуешь напасть на нас своей хренью, — получилось косноязычно, но она поняла.
Последовал судорожный кивок. Лепесток ее до дури пугал. Еще бы, не каждый день видишь, как обычным на вид ножиком, стругают железную палку, словно она из резины.
Отлично. Похоже контакт все же налажен.
— Значит так, трахать никто тебя не будет, да и вообще трогать, если уж на то пошло. Долг будешь отрабатывать своей способностью. Сделаешь, что скажем и свободна.
Девчонка взглянула исподлобья.
— Что сделаю?
Я пожал плечами.
— Ничего особенного. Нашлешь свою хрень кое на кого, потом можешь идти на все четыре стороны, — я усмехнулся. — Как видишь, ничего сложного.
В ее глазах светилось недоверие.
— И все? Больше ничего не захотите?
Шуша за спиной коротко хохотнул.
— А ты че хочешь чего-то еще? — он положил руку ей на плечо и слегка помассировал. — Ну если хорошо заплатишь, то я может быть и подумаю. Только сразу предупреждаю, меньше чем за сотню не соглашусь.
Девчонка раскрыла рот в удивлении, не сразу догнала, что это от нее требуют заплатить за секс с ней.
Последовала любопытная реакция, сначала зашипела рассерженной кошкой, явно намереваясь резко повернуться и вцепится в лицо насмешнику, но затем в глазах что-то мелькнула и прозвучал ехидный ответ:
— А тебе что часто приходиться брать деньги от женщин? Подрабатываешь этим? У меня есть пара знакомых теток в возрасте, готовых неплохо заплатить за постельные удовольствия. Могу вас свести. Правда они уже немного староваты и слегка в теле, но тебе ведь не привыкать?
Не выдержав, я заржал. Причем больше не от сказанного, а от физиономии Шуши, настолько охреневшего я его раньше не видел. До него не сразу дошло, кем его только что культурно обозвали, но как дошло, взревел раненным буйволом.
— Ах ты сука! — руки потянулись к тонкой шее девчонки. Она извернулась на месте ужом. Тоненький кулачок врезался в Шушин кадык, заставив хозяина захлебнуться.
Но это была лишь короткая передышка. Я знал, что качку не понадобится много времени, чтобы прийти в себя и теперь уже по-настоящему напасть на борзую пигалицу.
— Хорош! Закончили, — я дернул девчонку на себя. Лепесток скользнул между пальцев, прильнув к выпирающей из темной футболке ключице юркой стервы. — Короче, или ты соглашаешься, или я всаживаю тебе нож один раз в бок, и мы мирно расходимся.
Глаза Лерки расширились.
— Всаживаешь нож один раз в бок? — удивленно переспросила она.
— А ты как думала, мы тебя просто отпустим? Ты напала на нас, сдала своим дружкам, — напомнил я. — Это ведь ты навела их на нашу лежку. За такое надо отвечать. И ты ответишь, так или иначе.
Последовала долгая пауза. Пленница обдумывала ситуацию.
— Ладно, я все поняла. Отпусти, — она вывернулась из моих рук.
— Только без глупостей, — предупредил на всякий случай.
Шуша массировал гортань, злобно уставившись на нее.
— Сука тощая, — наконец выдал он, не сумев удержаться.
Она попыталась пнуть его в пах. Пришлось снова ее хватать и оттаскивать назад. Громила резво отскочил и злорадно добавил:
— И сисек нет. Да кто на тебя плоскую доску позарится вообще.
Лерка зашипела и