Читать интересную книгу Умереть вчера (СИ) - Владимир Андрейченко

Теперь Максим был весь внимание, лишь бы синдикатовцы не сразу допёрли, что к чему, а то отступят и старания — насмарку. В том, что прибыла действительно спецура, Рексу можно было и не сомневаться. Слишком быстро разобрались в следах, и рычание БТРов раздавалось уже за тоннелем. Почти сразу за этим в сторону засевших в засаде наёмников полетели крупнокалиберные очереди от боевых машин. В ответ по военным тоже начали стрелять. Значит, синдикатовцы, наконец, поняли, что облава по их душу. Дождь слегка утих, видимость стала гораздо лучше. Максу даже показалось, что он видит мечущихся по железнодорожному полотну синдикатовцев. Трассы от БТРов начали раздаваться чаще, значит, спецы увидели, что наёмников гораздо больше, чем они ожидали встретить по докладу с блокпоста. Один раз даже прозвучал разрыв гранатомёта. Война завязалась не на шутку.

Звуки стрельбы постепенно начали затихать, удаляясь в сторону Свалки. Но потом раздались с новой силой. Максим сначала не понял, в чём дело. В ход пошло даже тяжёлое вооружение. Похоже, били из минометов. Что за чёрт? Они там что, озверели совсем, решили все боеприпасы выпалить, как этот молодой пацан — пулемётчик с поста? А, когда мимо Максима под мост проскочило ещё несколько БТРов, всё стало понятно. Погоня! Вот кто вклинился в боестолкновение! Быстро сообразили синдикатовцы, куда подался Рекс! Очевидно, остаток засады, отходя и отстреливаясь, навёл вояк на спешащую по следам Макса погоню. А той ничего не оставалось, как вступить в бой, прикрывая соклановцев и себя в том числе.

К поиску сталкера наёмники подготовились тщательно, похоже, даже ротные минометы с собой захватили. Вот, как резко в цене подскочила голова Максима! Он попытался приглядеться в отражение неба и своего силуэта на мокром шифере. А вдруг вокруг защитного шлема появился долгожданный светящийся нимб? Странно, за что тогда они собрались платить? А может… Макс оглянулся. Вокруг задницы тоже ничего подобного не светилось. Очень странно. «Это ж, какой такой зубной болью Синдиката я стал, что мне была оказана столь великая честь? Поди, все, оставшиеся в Синдикате, ломанулись за моей головой. Не слышал, чтобы в окрестности была объявлена тотальная мобилизация агентов наёмников»…

А война за насыпью разгорелась не на шутку. Только криков «Ура!» ещё не было слышно. Максим незаметно для себя запел вдруг тихо, — «давай за жизнь, держись, брат, до конца!» — Хорошая песня, правильные мужики её написали. Но не бабы же, бабы так выражаться не умеют. Значит, мужики. Как там ещё? — «давай за них, давай за нас! И за десант и за спецназ!» — Точно мужики. Конкретные мужики, с душой мужика и телом мужика! И главное — прямо по заказу тех, кто мразь наёмную за насыпью давит. Как клопов, как вшей бельевых! Настроение Макса резко повысилось. С места боя опять раздалась пара оглушительных взрывов. Опять миномёт? От волнения он снова тихонько запел, — «и залпом тысяч батарей, за слёзы наших матерей, за нашу Родину — огонь, огонь! Во, блин, прорвало на песни! Откуда слова выплыли только? Раньше не помнил вообще ни одной».

Наконец, канонада, удаляясь, начала постепенно смолкать, а затем наступила долгожданная тишина. Максима передёрнуло. Бр — р-р! Вот ведь затеял какую фигню, кому скажи — не поверят. Потом подумал, что рассказывать — себе дороже. Не хватало, чтобы на него ещё военные охоту устроили. Не — е-ет, фигушки! Судя по звукам, техника начала колонной выдвигаться обратно, стало понятно, что спецназёры наёмникам уйти не дали. Эти вцепятся — не отпустят. Пока не додавят клоповник до конца. Ну, что? На ближайшие пару суток спокойствие себе Максим обеспечил, по крайней мере, со стороны Синдиката — это точно. Осталось по — быстрому сбегать в Кривую балку и вернуться обратно. Да, ещё Купера навестить обязательно, за его маму Рекс сегодня тоже успел отомстить.

В бинокле хорошо различались удаляющиеся БТРы. А ведь не все обратно едут. Уж не подбили ли пару штук наёмники? Всё возможно. Но позже ещё пара проскочила под мостом. Видимо, делали последнюю зачистку. Отличились, отличились, ничего не скажешь! Пришлось даже негромко похлопать. Теперь грамот точно будет пребольшое множество! И это вместо того, чтобы за практически ту же цену в виде подарка вручить человеку какую‑нибудь ручку или часы. Грамота — это звучит гордо! В голове Макса раздался дружный хор голосов. «Служу трудовому народу!». Последнее, что он успел заметить — на броне одного из БТРов, среди нескольких вояк, сидел молодой паренёк и усиленно рассказывал что‑то, жестикулируя левой, перевязанной рукой. И показалось вдруг, что в такт удаляющемуся хвосту колонны бронированных машин, раздались звуки бравурного победного марша.

Да — а-а! Экипировочке срочно требуется делать апгрейд, удаляя любые признаки принадлежности к Синдикату. Не модно стало, не модно! Максим оглядел себя критически. Именно этим он и собирался в первую очередь заняться, после возвращения из Кривой балки. А теперь — в дорогу. Спустившись с крыши на землю, подтянул пару лямок и ремешков, попрыгал на месте, прислушался. Всё в норме. И затрусил в нужную сторону.

Найти открывшийся ход было не так уж сложно, находился он прямо возле железнодорожного полотна. Стены появившегося сектора, как аномалии, под дождем просматривались отчетливо. Словно огромный пузырь фантастического размера, высился сектор перед сталкером, прорисовывая входные ворота нитями дождя, похожими на серебристые висюльки новогодней ёлки. Здравствуйте дети!

Закоренелым Дедом Морозом шагнул Рекс за эту завесу и обомлел. Перед ним оказалось пространство, полностью залитое ярким солнечным светом. Очень захотелось перекреститься. Свят, свят, свят! Но так уж получилось в жизни, что воспитание того времени, когда Максим становился как личность, прочно осело в его сознании.

Полным атеистом он, конечно, не был и считал, что каждый вправе верить, во что и кого хочет. Даже в церкви, когда его крестили, он всё не мог побороть смущение и повторять движения, проводящего ритуальные действия священника. А сзади родня дёргала за одежду и брюзжала — крестись, крестись. А он просто не мог. Попробовал разок и больше не смог. Надо отдать должное священнику, поняв разрывающие Максима чувства, он сказал замечательную фразу. — «Не самое главное прилюдно совершать те или иные действия, показывая рвение к слепой вере. Важно то, что человек чувствует внутри себя. Независимо от пола и национальности. Быть важно добрым и понимающим других. Спасибо за то, что пришли именно к нам. А вера приходит со временем. Приходит в нас самих. Тогда мы и начинаем слышать музыку вечного». Эту сцену в церкви из головы Максима не смогли удалить даже те невзгоды, которые обрушились на него, потерявшего память почти полностью. Странно, произошедшее тогда Макс помнил, а лица родни словно были закрыты туманом. Как в передачах о криминале или раскрытии военных тайн, когда человек говорит с экрана искаженным компьютерной обработкой голосом, а лицо тщательно заретушировано полупрозрачным пятном. О том, чтобы попробовать хоть что‑то вспомнить, Максим даже не попытался подумать, зная какие, при нулевом результате, почувствует головные боли.

Но времени на размышления уже не осталось, пора приступать к активным действиям. Через сотню метров впереди стая Тушканов облепила непонятного вида массу. Вероятно, опять, навалившись всем скопом, какую‑нибудь псевдо — плоть загнали, а теперь довершают победное пиршество. И ведь маленькие твари, а челюсти и когти, что у заправских динозавров. Они и были похожи на маленьких двуногих динозавриков. Максим давно заинтересовался, производными от каких животных Тушканы являлись? Скорее от крыс. А может и от собак, кто знает? Впрочем, теперь это не столь неважно. Сейчас они явно были стайными хищниками. И загонять до изнеможения свою добычу умели с настойчивостью и упорством. И если Тушканы навалятся стаей, жертве не часто удаётся отобиться.

Поэтому Рекс решил не идти по равнине. Он вскарабкался на скальную возвышенность и прыжками, с угрозой срыва, начал продвижение вглубь сектора по осыпающимся каменистым склонам. Открывшийся вид на посёлок, находящийся между двумя реками поразил Максима. Тот насмотрелся в Зоне на остатки деревень, посёлков, городишек и городов, большая часть которых стояла в полной разрухе. Здесь же вид домов говорил совершенно об обратном. Даже различный цвет некоторых жестяных крыш говорил о том, что их будто недавно обновляли покраской. Недалеко от слияния двух рек высилась небольшая поселковая церквушка. Макс не выдержал и за столь длительное время впервые перекрестился, сделав поклон золочёным куполам. Красота! Если бы не стаи мутантов, бегающие то тут, то там, можно было бы подумать издалека, что обычная размеренная жизнь посёлка идёт своим чередом. Но суровая действительность вернула Рекса из задумчивости в серую обыденность. Как жаль.