Читать интересную книгу Ядовитый плющ - Питер Чейни

От этих слов парень еще больше удивился, и я увидел, что ему стоило большого труда удержаться и не съездить мне по морде, но все-таки выдержки у него хватило. Он быстро исчез и через минуту снова появился и пригласил меня следовать за ним. Я прошел по коридору, и он открыл передо мной дверь, находящуюся в другом конце коридора.

Я вошел в шикарно обставленную, огромную комнату. В стене прямо передо мной горел камин, и с правой стороны от него сидела Карлотта. Она так и расплывалась в улыбке! Кроме нее и Руди в комнате тут и там расселось еще три или четыре парня, которые могли быть чем хотите, но скорее всего, они просто обыкновенные гангстеры. — Хелло, мистер Райс, — начал Сальтьерра. — Такая приятная неожиданность, потому что, по правде говоря, я не привык принимать гостей в половине пятого утра.

— А вот теперь придется привыкать, — сказал я. — Во всяком случае, — продолжал я, бросая в угол комнаты своою шляпу, — если ты будешь невежливо обращаться со мной, попадешь в такое место, где гостей к тебе пустят только за день до того, как поджарят на стуле.

Я подошел к нему ближе.

— Слушай ты, подонок, — сказал я ему. — А почему бы мне не смазать тебя по роже и вообще не разнести тебя на мелкие куски? А?

Он страшно удивился.

— Слушайте, что с вами случилось? — спросил он. — В чем дело? Что это за новости: врываться среди ночи в чужой дом и затевать рукопашную.

Я улыбнулся.

— Слушай, Сальтьерра, — сказал я ему, — Я тебя насквозь вижу. Может быть, ты думаешь, что я не догадался, что это твои парни хотели начинить меня свинцом? И что это тебе вдруг пришло в голову так меня угостить? Вот уж не думал, что я столь не популярен в здешних краях.

Он пожал плечами.

— Не знаю, о чем вы говорите, — сказал он. — Никто из моих друзей не собирался начинить вас свинцом. Мы вас все очень любим, Перри. Правда, ребята?

При этих словах он повернулся к этим разбойникам, и все они заулыбались. И поверьте мне, если эта банда действительно любит меня, то я предпочел бы оказаться в компании стаи ненавидящих меня аллигаторов.

Он повернулся к Карлотте.

— Послушайте, милочка, — сказал он. — Разве я не говорил всего несколько минут назад, что Перри Райс — замечательный парень?

— Конечно, говорил, — ответила она и окинула сначала меня, а потом его таким дерзким взглядом, что я едва удержался, чтобы не схватить ее за волосы и не проучить, как следует.

Руди подошел к маленькому столику, налил большой бокал и подал его мне.

— Слушайте, приятель, — сказал он. — Будьте взрослым человеком и выпейте лучше это вино, оно не отравлено. Слушайте, что вы хотите? Ходите тут, подкрадываетесь, суете свой нос в дела, которые вас абсолютно не касаются, а когда вас хотят призвать к порядку, поднимаете такой шум.

Неужели вы не понимаете, что здесь, в Нью-Йорке, эта роль вам не подходит? Джо Мадригал рассказал мне, что вы приходили сегодня к нему утром и разыгрывали из себя сыщика-любителя. Вот вам мой совет: занимайтесь-ка вы своими акциями и откажитесь от роли Пинкертона, потому что это вас ни к чему хорошему не приведет.

А если вас кто и собирался подстрелить, так что же вы хотите? Разве без вас на свете мало неприятностей, а тут вы еще лезете со своим длинным носом и усложняете людям жизнь. И зачем это вы ходили к Скендалу? Я хорошо знаю Скендала. Может быть, это его друзья, кстати, очень сердитые ребята. Им не нравится джентльмен из Мэзон Сити, который бегает тут, задает глупые вопросы. Может быть, они решили, что будет гораздо спокойнее, если убрать вас с дороги! Но все это не имеет никакого отношения ко мне. Мне ничего об этом не известно. После того, как я ушел от Джо Мадригала, я весь вечер сижу здесь со своими друзьями.

— О, да, — сказал я, — а откуда ты знаешь, что я был у Скендала? По-моему, ты вообще слишком уж хорошо знаешь все, что я делал сегодня вечером.

Он улыбнулся.

— А почему бы мне не знать? Скендал работает на меня. Он мне позвонил и все рассказал.

— Ну уж это ты врешь, голубчик, — сказал я ему. — Разреши мне кое-что рассказать тебе. Скендал не звонил тебе и ничего не говорил. Я его и другого парня, работающего в гараже, обработал так здорово, что они сейчас вряд ли помнят, как их зовут! И они очень долго тебе не позвонят. Они заняты. Я посоветовал им на время уехать из Нью-Йорка, и они послушались моего совета.

Улыбка исчезла с его лица. Он, кажется, немного удивился.

Я повернулся к прекрасной даме.

— А что касается тебя, «Ядовитый плющ», — сказал я ей, — ты, конечно, очаровательная штучка, но для меня ты все равно, что зубная боль.

Я допил виски и окинул их всех взглядом.

— Я вам сейчас кое-что расскажу, ребята, — сказал я, — и это относится к тебе, черная змея, — обратился я к Карлотте. — Мне о вас все известно. Вы, вероятно, думали, что я просто обыкновенный деревенщина, у которого даже не хватает смекалки укрыться от дождя? Ошибаетесь, голубчики. А что касается того, что я разыгрывал из себя детектива-любителя, так что же? А почему бы и нет? Это мое любимое развлечение, и там у себя, в Мэзон Сити, мне здорово это удавалось. С самого начала я был уверен, что это ты убил этого олуха Вилли, и смею тебя заверить, Сальтьерра, прежде чем мне придет конец, я добьюсь, что тебя поджарят, хотя бы только за то, что ты хотел изобразить меня ослом, а сегодня вечером даже пытался пристрелить.

И мое глубочайшее убеждение, — продолжал я, — что эта дамочка Карлотта работает с тобой заодно. Парень, который окрестил ее «Ядовитый плющ», был чертовски прав, только, пожалуй, она сплошной яд и никакого плюща!

И я уверен, она во всем помогала тебе, вы вместе выработали план обчистить Вилли. А когда узнали, что крупных денег у него не оказалось, он вам больше был не нужен и вы разделались с ним. Как вам нравится эта моя теория?

Да, ситуация создалась, что называется, напряженная. Четыре парня, находившиеся в комнате, начали медленно сгруппировываться. Карлотта сидела все там же и все так же улыбалась, как сам сатана в аду, а Сальтьерра выпрямился и смотрел на меня глазами такими же холодными и твердыми, как лед.

— Слушайте, Райс, — сказал он. — По-моему, вы что-то начали грубить, и я сейчас дам вам урок хорошего тона, и может быть, после этого вы уже не будете совать свой нос в чужие дела!

Тут встала и Карлотта. Когда она поднялась, наступила пауза. Как это поэты называют — затишье перед бурей. Пауза наступила, потому что встала повелительница. Да, черт возьми, я могу понять Руди, что он по уши втрескался в нее! После выступления у Джо Мадригала она переоделась, на ней было черное платье с горностаевой накидкой, и до чего же она была хороша. Как царица Савская после сеанса у косметички и холодной укладки.

Она взглянула на меня.

Я вам как-то говорил, что пользуюсь большим успехом у женщин. Во мне есть что-то, что им нравится. Хотя женщин вообще трудно понять. Они с таким же удовольствием пошли бы и с парнем, безобразным, как два бульдожьих щенка, потому что в этом случае люди, посмотрев на его рожу, сразу же, вроде как бы для того, чтобы опохмелиться, стали бы со вздохом облегчения любоваться красотой его спутницы.

И когда эта Карлотта — «Ядовитый плющ» — смотрела на меня, я подумал, что хотя она скверная и жестокая женщина, я все-таки не прочь был бы сыграть с ней в старую игру, в Адама и Еву.

— Слушай, Руди, — сказала она. — Ты не будешь поднимать скандал с этим олухом, во всяком случае здесь. Сейчас не время для подобных скандалов. У нас есть дело поважнее, — она многозначительно посмотрела на него. — А ссора с этим ослом ни к чему хорошему не приведет нас.

Потом она повернулась ко мне.

— Ну, — ты, дурак! Послушай моего совета и немедленно убирайся из Нью-Йорка. И благодари свою счастливую судьбу, что я не люблю, когда при мне убивают людей, а то бы тебе плохо было.

— Да что ты говоришь, великолепная моя? — сказал я ей. — Нет, лучше ты послушай моего совета: что касается меня, ты можешь сохранить для себя свои добрые пожелания, а если и эти желтопузые друзья задумали что-нибудь со мной сделать, они потом об этом здорово пожалеют.

И еще тебе мой совет, — продолжал я в расчете разжечь вражду между этой дамой и Руди, — не пытайся разыгрывать со мной роль Евысоблазнительницы, потому что у меня прививка против таких бабенок, как ты. И скажу тебе откровенно: когда я на тебя гляжу, я почему-то вспоминаю протухший бифштекс.

Ты думала одурачить меня, когда разыгрывала со мною любовную сцену там, у себя на квартире, горько рыдая у меня на груди, будто Руди силой завладел тобой против твоей воли.

Вот тебе мой совет: убирайся-ка ты сама из Нью-Йорка, и как можно скорее и подальше! Поезжай хоть в Голливуд, может быть, там тебе дадут сыграть роль ведьмы в какой-нибудь захудалой картине.

— Ну, ребята, — и вскипела же она. — Схватила со стола графин и замахнулась, только Руди вовремя схватил ее за руку. Я повернулся к нему.