дома нужен.
– Ну это конечно, но может потом и сварганим.
– Может ещё что нибудь? Вот, Тима, тебе есть что сказать?
– Кхэм, вроде нет…
– Ясно. Может ещё идеи? Типа, ну, хим уголка. Как думаешь, Тим?
– Я не знаю, как хочешь…
"Да когда ты уже родишь смелость?!" – подумал Марк и начал пить кофе.
– Точно не хочешь говорить, а, Тим?
– Нет…
– Чего пристал "Тим" да "Тим", других людей нет что-ли! – перебила Марина и с неудовольствием продолжила. – Мёдом намазано или что?
– Ну, просто…
– Не просто, сидишь и тыкаешь, то одно, то другое! Пристал – не отцепишься.
– Да ты неправильно поняла…
– Ну да, конечно, тебя вечно неправильно понимают.
– Да погоди, дело же не в этом…
Все говорили им успокоиться, но Марина их не слушала, и уже крича ругалась.
– Тебе же плевать! Твоё собственное эго говорит, а ты и рад стараться.
– Я просто хотел помочь.
– Кому?… Да только себе и хотел помочь.
– Ты палку перегибаешь.
– Я перегибаю? Я? Да, ты, Мила, вся из себя красотка, а я как страшилка что-ли?
– Ты не о том думала. Я не очень хороший человек, я бы тебя испортил.
У Марины уже накатывались слезы. Все остальное вне ссоры наблюдали и пытались успокоить.
– Я? А ты спросил? Может я дура и хотела быть испорченной. Но нет, ты сразу отрезал все варианты, полностью все, что были. Меня ни разу не спрашивали, а ты.. показался мне добрым. А в итоге – такой же.
– Ты ошибаешься, он не просто так это делал.
– Да он это делал, потому что ты как хвостик за ним!
Марина разрыдалась и выскочила на улицу. Все кричали ей остановиться. Марк поднялся, стукнул по столу кулаком.
– Ну, я сделал это, беги за ней.
– Я…
– Не я же. Это я ради твоих чувств, Тим, страдал. Мне, думаешь, приятно наживую резать.
– Я не могу, прости.
– В смысле "не могу"?! Беги за ней, она готова сейчас к любым объятиям.
– Я не могу, я трус… – Тима положил голову на стол и закрылся руками.
– Что? Вот так значит? Ради неё иди…
– Я не могу, я боюсь.
– Да пошёл ты, Тим…
Марк выбежал на улицу. Никто уже не понимал, что происходит. Милана поднялась и хотела остановить Марка. В этот момент убежал Тима наверх .
– А ты куда?! Стой!… Да вы… Так, я за ними, а то ещё дров наломают.
– Зато камин потопим…
– Очень смешно, Роз.
На улице проливной дождь. Марк осмотрел вокруг.
"Вот.. Следы, благо, видно."
Побежал по следам за дом и кричал:
– Марин, Марина, ты где!?… – Марк увидел её, подбежал к девушке.
– Пошёл вон!
– Прости меня, но я хочу сказать…
– Уйди прочь!
– Да послушай! Прсто есть ещё, кому ты нравишься…
– Это отмазки! Я никому не нравлюсь, я урод.
– Нет, это неправда, ты красивая.
– Это ложь, – она встала, обошла его.
– Ты только и говорил, чтобы всем было лучше, а сам – как эгоист…
– Ты можешь думать, как хочешь, но я знаю, что есть тот, кому ты нравишься, но он боится признаться… – Марк увидел, как Тима прячется за деревом. – Вот, смотри… Ну, выходи, я увидел, как ты спрятался за деревом. Ну, Ти.. Ты, выходи.
– Там нет ничего и никого.
– Да я клянусь тебе!
– Ты больной…
Милана стояла на углу сарая. Она увидела, как Тим сидит возле дерева. Поняла, что тот не выйдет, подбежала к нему и вытянула его за собой.
– Хватит вам орать, вот твой ненаглядный…
– Тима, это ты?
– Вы меня бесите. Пытаетесь из мухи слона сделать. И вообще, идите в дом, живо! – она встала между Марком и Мариной. – Устроили здесь шоу, куклы ряженые.
– Тима? – продолжала повторять Марина.
– Да, это он. Да, именно ему ты нравишься. Марк хотел вас вместе свести, а вы как танки…
– Нет, Мила, она права, я просто тупой, мне нельзя с вами…
– Помолчи… И идемте в дом!
– Нет, надо было так и делать – поехать домой и вас не трогать, я только всё порчу.
Мила начала кричать:
– Закрой рот! Ты просто груб, но хороший. Ты не такой, как все эти богатые!
– Нет, такой же как и все.
– Ты не понимаешь, плохо, так борись дальше за нас…
– Я не могу бороться, я плохой, меня нельзя к вам пускать…
– Да если ты был бы плохим, я бы в тебя не влюбилась! – прокричав, закрыла ладонью рот. – Ой.. Да блин, я что, дура какая-то.. Да, ты мне нравишься, а плохие мне бы не нравились.
Взяла Марка за воротник.
– Ты хороший.. Взялся бороться – так борись. Понял меня? Или ты понимать будешь, если я тебя пинать и заставлять буду?
Отпустила его и командным голосом погнала домой. Марк, сделав шаг, упал на камни. Тимай помог ему встать. Они пошли. Когда зашли, все были на тех же местах. Милана повесила дождевик у входа на вешалку.
– Так, быстро переоделись и спустились вниз, у нас, так сказать, совещание. И возьмите одеяло.
Поднялись наверх, Марк начал размышлять.
"Очень интересно, она была в дождевике. Кроме моего, остальные находятся под замком, а ключ у Ганса, сам он где-то пробки делает."
Зайдя в комнату, сразу открыл шкаф.
"Точно мой. Но я проверял до этого. Судя по бумажке, дверь только ключом открывали. Мой у меня, а значит дубликат. Это точно не отмычка, иначе бумага бы мешала, а ключом и так можно, просто бумага рвётся. Но откуда и зачем? Надо будет спросить."
В это время внизу Милана раздавала приказы:
– Так, Настя, нагрей чайник. Им надо чай, кофе, а другим не помешает. А вы растопите камин, пока я за аптечкой схожу.
Все приступили к делам. Растопили камин, Настя поразносила горячие напитки. Всё спустились. Тимай сел возле камина, к нему прижалась Марина, Марк сел на стул возле стола. Милана принесла аптечку.
– Покажи руку, Марк.
– Нормально вроде, заживёт и так…
– Так, руку покажи.
– А что вообще происходит? – спросила Роза, попивая чай.
Милана начала объяснять.
– Так, короче, Марина и Тимай теперь пара.
– Пв-кх-а… – начала кашлять Роза.
Другие ошарашено смотрели на Милану.
– Чего?! Я даже подавилась.
– А вот так, мы всё таки решили конфуз.
Марина обняла за талию Тиму. Тимай обнял её, как смог.
– Прости, Тим, я была так слепа и не видела твои чувства…
– Не плачь, я сам как трус не мог тебе сказать об этом.
– Так, грейтесь, а ты – руку свою.
– Хм, ладно, вот.
– Вот видишь, всю руку