Ворон опомнился первым.
— Ты хочешь сказать, что явился к нам ОТТУДА? Из Тридевятого Царства?!
— Ага, — кивнул Ратибор, ухмыляясь. — Из него самого, Тридесятого Государства. Сестрицу, понимаете ли, разыскиваю. И, кажись, нашел, — он похлопал по одеялу, под которым спала Лёня.
— Не, — квакнул Жаб. — Не она. Она в зале спит. В большой то есть комнате.
— Сонное у вас тут, я гляжу, царство. А это тогда кто?
— Это Лёня, — квакнул Жаб.
— Э, погодите-ка! — каркнул Ворон. — Прежде чем задавать вопросы, молодой человек, вы бы потрудились сами объясниться! Ваше голословное утверждение, что вы — брат Лады, и, следовательно, наследник Светелградского княжества, нуждается в подтверждении — это примо. Секундо — как это у вас так просто получилось добраться к нам, когда даже великая магиня Бабушка, — тут он примолк на мгновение, и многозначительно посмотрел круглыми желтыми глазами на Ратибора, — даже Бабушка, повторюсь, за без малого сто лет не смогла найти пути назад! Чем вы докажете, что говорите правду? А если вы действительно явились к нам ОТТУДА, то откуда нам узнать, что вы не — гм-гм — креатура Темных сил? Или не один из злославных братьев Горыновичей?
Ратибор полез пятерней в затылок.
— Ну и кто бы мог подумать, что вы такие недоверчивые… Да уж не знаю, как и доказать вам — ни знаков у меня приметных, ни вещиц… Вот, разве блюдечко есть — оно-то бы показало, только мы яблочки-то все приели…
— М-молодой человек! — Ворон погрозил Ратибору кончиком крыла. — Какие блюдечки? Какие яблочки? Что вы городите? Документы покажите!
— Многоуважаемый преминистр! — вступил в разговор я, — какие могут быть в сказочном царстве-государстве документы? Тем более что при развитии современного печатного дела на Западе…
— А при чем тут Запад? Все просто посходили с ума — этот про Запад вдруг вспомнил, тот про яблочки с блюдечками…
— Летающими! — подсказал Жаб.
— Не, у меня блюдечко не летающее, обыкновенное, заговоренное, — сказал Ратибор. — А что такое «докуменьты»?
Я захихикал.
— Вот видишь, Ворон — он даже слова такого не знает! А был бы он питомцем Темных сил, у него бы с десяток бумажек был бы, и с разными печатями! И, кстати — раз уж ты ничего, кроме сказок, не читаешь (стыдно такую цитатку не узнать, классика все ж таки!), то хотя бы про блюдечко мог догадаться. По которому яблочко катается и картинки всякие показывает — магический аналог телевизора…
Ворон нахохлился.
— И потом, — продолжал я, — ты бы хотя бы пригляделся! Он же — вылитая Лада, только щупленькая!
Ратибор был действительно очень похож на сильно похудевшую Ладу. Это только вначале, из-под кровати он показался мне великаном — во-первых, из-за ракурса. А во-вторых, очень я уж испугался, а у страха, как известно, глаза велики. Теперь же, в относительно комфортных условиях — Ратибор держал меня на коленях, колени были не такие мягкие, как у Лады, но зато и не такие костлявые, как у Лёни, — я успокоился, взял себя в лапы и мог хладнокровно анализировать то, что видел и слышал.
А видел я следующее: глаза голубые, и с длинными ресницами — но об этом я уже вам сообщил; пушок под носом, зародыш будущих усов; щеки круглые, розовые, кожа нежная, губки пухлые — в точности такие же, как у Лады.
А слышал я шебуршение под кроватью — это Домовушка, с перепугу перекинувшийся в таракана, превращался обратно, и никак не мог превратиться — что-то там у него заело в механизме. Или, скорее, в организме.
Наконец у Домовушки получилось — он выполз из-под кровати, чихнул и уставился на Ратибора.
А Ратибор, соответственно, уставился на Домовушку. И совершенно неожиданно (для меня, во всяком случае) повел себя очень странно: вскочил (я едва успел спрыгнуть с его колен), замахал руками, завопил:
— Чур меня, чур, нечисть поганая!
Мы с Вороном переглянулись, Ворон недоуменно пожал крыльями, и тут мне стало совсем не до взглядов, потому что этот перепуганный юнец запустил в Домовушку магионный заряд, и немалой мощности. Ни экранировать этот заряд, ни нейтрализовать встречным зарядом, ни тем более поймать его в сетку из магионов я не успевал — я не умею еще так быстро оперировать с магическими частицами или полями. Но, не успев даже сообразить, что к чему, даже не успев испугаться, я сделал единственно возможное, что было в моих силах: рискуя собственной такой нежной, такой шелковистой шкурой я бросился на Домовушку и сбил его с ног.
И едва успел — ему опалило шерстку на макушке, да и моему хвосту немного досталось.
Но мы были живы — и это главное!
Ну, как тут не повторить — ай, да я! За один день, который далеко еще не закончился, я спас уже троих: Крыса от удушения, Егорушку от преждевременной старости, а Домовушку — от испепеления.
Магионный заряд попал в зеркальную дверь шкафа и полностью в ней растворился. Зеркало помутнело, перестало отражать нас, и какие-то в нем появились разноцветные волны и круги.
Ворон тоже не зевал: он растопырил крылья и заорал диким голосом: «Спать!» — прямо в лицо Ратибору.
Я думал, что на мага гипноз не подействует.
Подействовал, еще и как: Ратибор рухнул на кровать, прямо поперек мирно спавшей Леонидии.
И захрапел.
Мы перевели дух.
— Ну, и денек сегодня, зашибись! — проквакал Жаб, выпрыгивая из-под кровати. — А вроде бы и не пятница, и не тринадцатое…
Забегая вперед, скажу — все то, что произошло с утра к этому часу, было еще лютиками-цветочками. Ягодки (клюква с рябиной) достались нам позже.
Глава тринадцатая, в которой я ошибаюсь
Не ошибается тот, кто не работает
Народная мудрость
Да, я ошибся — и не стыжусь в этом признаться.
Ошибиться может каждый!
И пусть некоторые будущие преминистры, старшие советники Вороны Вороновичи бубнят, что маг, как и сапер, не имеет права на ошибку — имеет, и еще как имеет!
Да, конечно, согласен — ошибка мага, равно как и сапера, может стать последней в его многоопасной жизни. Также точно, как ошибка любого другого человека ли, кота ли, или даже преминистра. Не верите? Попробуйте перейти улицу на красный свет, не посмотрев сначала ни направо, ни налево. Или, если вы кот, сядьте умываться спиной к бультерьеру, не убедившись в наличии на нем, на бультерьере этом, намордника.
Я вас убедил?
Да, я ошибся — но эта ошибка ни для кого не стала ни необратимой, ни роковой, ни смертельной.
Ну, превратил кучу народу не в того, в кого надо — а какая им, превращенным этим, разница, в кого их превратили? Главное, что я всех нас спас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});