Читать интересную книгу Школа для дурака - Ак-патр Алибабаевич Чугашвили

взорвёшь, выключите кто – нибудь микроволновку!

Тёплая, сердечно – сосудистая обстановка располагала к душевному общению. Я закинул руку на спинку стула соседки – бухгалтерши, и негромко, так, чтобы было слышно ей одной, сказал – надо быть очень грубым, чёрствым человеком, чтобы не поддаться вашему обаянию. Как только я пришёл сюда работать, мне стало грустно – вокруг одни бегемоты в женском обличье, я подумал что ж, не повезло, увидев вас, я понял, что ошибся.

Она ничего не ответила, только зябко обхватила себя руками, мочки ушей нежно порозовели.

– Говорят, что все женщины – одинаковые, я с этим не согласен, ваша шея выдаёт вашу яркую индивидуальность, эти чарующие завитки волос у вашего нежного ушка, шелковистая кожа, а этот аромат, аромат ваших прекрасных волос!

Я втянул носом воздух у её головы – так пахнут младенцы, смесь ванили и хлебного мякиша, запах свежести и чистоты. Что вы делаете здесь, такая нежная, чистая, среди этих каркающих горгулий?

– Как, как я поеду домой? Любой козёл, из тех, что я учила, любой может мне отомстить при встрече! – Паулина вступила очень вовремя, бухгалтерша сдавленно хихикнула – крики завуча «как, как» – здорово напоминали воронье карканье. Директриса что – то шепнула ей на ухо, та согласно закивала головой, директриса встала

– Мне очень приятно сообщить вам, что у нас появилась новая пара…

– Фима и компьютер! – встрял короткопалый.

–Наша Маша и физрук!

– Горько! Гантели вам в помощь! – короткопалый не унимался – у нас появилась здоровая, я бы даже сказал здоровенная российская семья, когда пригласите на свадьбу, обожаю салат оливье!

Все взоры устремились на Машу, девицу с вытаращенными глазами, и крошечным, скошенным подбородочком, оказавшись в центре внимания, она вымученно улыбнулась, оскалив огромные, как у бобра резцы, и принялась усиленно массировать спину своему избраннику, демонстрируя заботу и ласку, тот пьяно дёрнулся, обвёл кабинет мутным взглядом, и продолжил разговор с самим собой – я в антифа пять лет…чё, проблемы?.. любого завалю… Маша быстро закивала головой – правильно милый, я то же самое всем говорю…

– Вот и славно, ну, выпьем на ход ноги, и по домам – кто произнесёт тост?

Паулина схватила бокал – за то, чтобы процент качества был не ниже 78, и не забывайте про журналы – пять отметок за урок, не меньше! Урра нашему руководителю – Милене Власьевне!

– Урра!

Короткопалый вытащил, откуда – то из глубин шкафа, гигантский, рассчитанный на Гаргантюа памперс, нацепил его на голову спящему Фиме, и с хрустом залепил липучку под носом у компьютерного гения, тот осоловело поводил красными глазами, и неразборчиво мычал, короткопалый освободил ему рот – что ты там блеешь, милый?

– Тошнит…

– Тогда памперс тебе просто необходим, беги быстрее в туалет, не забудь, у сливного бачка кнопка delete находится сверху, не перепутаешь?

Фима выбежал из кабинета под сочувственный смех коллег, директриса подошла к моей соседке – Люда, ты на машине? Подбросишь нас с Паулиной?

Люда быстро встала, и, не оглядываясь, пошла к двери, за ней директриса, вся администрация и бухгалтерия ринулись следом, кабинет мгновенно опустел, короткопалый незаметно ускользнул, пользуясь суматохой. Бородатый математик отставил в сторону пустую коробку из – под конфет, подтянул к себе блюдо с остатками рыбы, и деловито мастерил себе бутерброд, поскольку в кабинете стало тихо, заметным стало исходящее от него гудение, так обычно гудит трансформатор, находящийся под сильным напряжением – пытаясь понять, что за звук я слышу, я подошёл поближе, и услышал негромкое – хава, нагила хава… не обращая на меня никакого внимания он сноровисто сунул бутерброд в топку рта, не прекращая сосредоточенно напевать, физрук схватил прозрачную крышку от коробки с тортом, и его немедленно начало выворачивать, он стонал, хрипел как раненный буйвол, побагровел, натужно выпучив налитые кровью глаза – буээ, Маша продолжала сеанс массажа, нежно мурлыкая «милый, какой же ты у меня милый», крышка быстро наполнялась, содержимое грозило перелиться через край, заворожённый, я простоял несколько секунд, пытаясь сохранить эту сюрреалистическую картину в памяти: флегматично жующий математик, самоотверженно блюющий физкультурник, самозабвенно массажирующая Маша, бесшумно крутящаяся в танце «цапля», идиллию нарушил ворвавшийся в класс Фима – где,… где она… я не могу без неё уйти. Я без неё до завтра не доживу…

– Кого ты ищешь, директора, завуча?

– Я же оставил её здесь, с вами, а вы…

– Да о ком ты?

– Она такая маленькая была, тихо лежала, я бережно взял её в руки…

– Ты ребёнка потерял что – ли?

– Поместил в микроволновку, и… забыл…

–?! В микроволновку? Ты о чём?

– О курочке… курочке гриль… с нежной, румяной корочкой..

12.

Бухгалтерия закончила работать в шесть часов, невзрачненькая вышла из школы быстрой походкой, и, не оглядываясь по сторонам, быстро пошла к машине, я догнал её и вложил в правую руку огромный букет из желтых хризантем – ой, зачем вы… не надо… это же дорого…

– Деньги – вздор, главное это «тебе внимать, твой видеть милый взор, забуду ли улыбку, взор прекрасной, и огненный, волшебный разговор», я провожу вас?

– Я на машине…

– Ну, хотя бы до машины?

– Ну… проводите…

У машины она остановилась – может быть вас подвезти?

– До дома, а там подняться на чашечку кофе? Хотите воспользоваться ситуацией? Не надо, врачи запретили мне возбуждаться, никакого секса до свадьбы, да и после свадьбы стоит подумать…

Она легонько, смущённо прыснула в ладошку левой руки, правой (с зажатым в ней букетом) она дружески ткнула меня в плечо – а вы – забавный.

– Во мне масса скрытых достоинств, я – умный, смелый, сильный.

– Скромный.

– Точно, как же я забыл…

– Так вы едете, или нет?

– Нет, не сегодня, мне надо зайти кое – куда, может быть в следующий раз, ну, до встречи!

– До свидания!

С дурнушками сложнее, чем с красавицами, торопится, учитывая, что достоинства предмета сомнительны – настоящее свинство. Наши встречи стали ежедневными, я провожал её до машины (маленький синий Пежо), мы обсуждали школьные новости, она смешно изображала главного бухгалтера – обрюзгшую тётку с бараньим лицом, заливисто смеялась над моими шутками, всё было чинно – благородно, по старому, я не торопил события, ожидая инициативы с её стороны, и накануне 23 февраля, она подвезла меня до дома, и в тот момент, когда я уже открыл дверь машины, чтобы выйти, она сказала, что замёрзла, и с удовольствием выпила бы чашечку кофе, поднимаясь на лифте на мой восьмой этаж, я слышал её тяжелое, возбуждённое дыхание, и понял,