И как довести до безумства.
Он вымыл ее всю, задерживаясь на некоторых местах, чтобы заставить извиваться от удовольствия. Дрожь охватила все ее тело, и ей отчаянно захотелось касаться его так же, как он касался ее. Кимберли не могла сдержаться и провела рукой по его груди… и ниже, по темной дорожке волос. Но Люк не дал себя ласкать и, поймав ее кисти, обвил руки вокруг своей шеи. Он нагнул голову и вместо крепкого поцелуя лишь легонько лизнул уголки ее рта, провел языком по нижней губе и стал осыпать мелкими поцелуями горло, от чего у нее вырвался сдавленный стон. Тело Кимберли пульсировало и болезненно ныло, но облегчения не наступало, а Люк нарочно лишь увеличивал своими ласками нарастающее возбуждение. Нервы гудели, разум отказал, она вся была во власти чувственности и даже не заметила, как он выключил душ, — завернул ее в мягкое полотенце и поднял на руки. Он снова всем управляет, пронеслось у нее в голове, но сил, чтобы обдумать это и что-то изменить, не было. Она, опьяненная, неподвижно лежала у него на руках.
Он опустил Кимберли на кровать, снял полотенце и лег поверх нее. Она провела руками по гладким мускулам на его спине и задвигалась под ним. Он отстранился, и она недовольно прошептала:
— Почему я тоже не могу тебя потрогать?
— Еще рано… — Он закинул ее руки наверх и назад и опустил голову к ее лицу.
Теперь его поцелуй был таким жарким и крепким, что комната закружилась у нее перед глазами. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Она хотела обнять его за шею и не смогла, так как он привязал ее запястья к изголовью кровати.
— Сейчас ты там, где должна быть, meu amor-zinho, — довольно засмеялся он.
Сквозь туман, в котором она пребывала, просочилась тревога. Кимберли дернулась, но Люк облизал ей сосок, и острые стрелы наслаждения пронзили ее. Она извивалась на постели, тщетно пытаясь произнести хоть слово, потребовать, чтобы Люк ее отвязал. Его язык продолжал мучить ее, и это мучение было сладостным, низ живота горел и готов был разорваться, но Люк не торопился — он медленно и лениво облизал ей сначала одну грудь, потом другую. Ей казалось, что она больше этого не выдержит.
— Люк, пожалуйста, развяжи меня…
Он соскользнул вниз и приподнял голову.
— Не сейчас. Я хочу показать тебе, что чувствует твое тело, когда нет свободы выбора. Не бойся, meu amorzinho. Я хочу наполнить тебя блаженством, и ты больше уже не сможешь этому сопротивляться.
Она не верила своим ушам, его слова ужасали… и — о, позор! — она предвкушала то, о чем он говорил. Люк обхватил руками ее дрожащие бедра. Она поняла, что сейчас произойдет, и изо всех сил старалась держать ноги вместе. Он тихонько засмеялся и, легко преодолев ее слабое сопротивление, развел ноги в стороны.
Она еще ни разу не ощущала себя такой беззащитной, лицо у нее пылало под жадным взглядом Люка. Она натянулась как стрела, когда его пальцы заскользили вниз по животу и запутались в золотых колечках волос. Затем она почувствовала прикосновение его языка к самым интимным местам, вскрикнула и задергалась, пытаясь освободиться, но руки были крепко привязаны. А вскоре все мысли вылетели из головы: то, что он проделывал с ее телом, было настолько восхитительно, что ей казалось — еще мгновение, и она не выдержит остроты наслаждения и умрет.
Когда его пальцы очутились внутри ее плоти, наслаждение достигло высшей точки, и Кимберли громко вскрикнула. Восторг граничил с агонией!
Пальцы Люка и его рот продолжали дарить ей это ни с чем не сравнимое наслаждение.
Постепенно сладостные спазмы утихли, и Люк, приподнявшись повыше, провел ладонями по ее влажным, спутанным волосам. Сквозь дымку тумана она увидела торжествующее выражение в его черных как ночь глазах. Он протянул руку и развязал красную ленту, которая стягивала ей запястья и сделала пленницей его эротических игр.
— Вот теперь ты можешь меня потрогать, — ласково сообщил ей он.
А у нее нет сил, чтобы залепить ему пощечину и стереть самодовольную улыбку с его лица! Еще бы! Он способен свести женщину с ума, и знает это. Она же, к сожалению, может думать только… о нем. Он ей необходим.
Кимберли протянула руки, и ее ладони сомкнулись на его набухшем члене, а он со стоном подсунул руку ей под бедра и вонзился в ее трепещущее тело. Как приятно чувствовать его плоть внутри своего лона! Она облегченно вздохнула и, обвив Люка ногами, задвигалась под ним. Он что-то пробормотал и глубоко погрузился в нее.
Она впилась ногтями в его спину, а он сжимал ей бедра и целовал в губы. Произошел неизбежный взрыв, и тело Кимберли конвульсивно дернулось, готовое разорваться пополам. Как во сне она услыхала стон Люка и поняла, что он тоже достиг экстаза. Волосы на груди Люка царапали ее нежную кожу, но она не отпускала его и вместе с ним плыла по морю блаженства. Наконец захлестнувшие их штормовые волны утихли, в голове у Кимберли прояснилось, и она начала успокаиваться. Открыв глаза, она увидела бронзовое плечо Люка, почувствовала его дыхание на щеке и тяжесть его теплого тела. Он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Волосы Кимберли пологом упали ему на грудь, и он осторожно отвел их в сторону, чтобы поцеловать ее в губы.
— Это было изумительно, — хриплым голосом произнес он. — Ты просто обезумела. А если ты станешь притворяться и скажешь, что тебе это не понравилось, то предупреждаю: ты зря потратишь время, потому что у меня есть доказательство — исцарапанная спина.
Преодолевая слабость… и желание прижаться к нему, Кимберли вскочила с кровати.
— Полагаю, что за пять миллионов долларов я должна постараться.
Она сказала это безучастным тоном, и он озадаченно наморщил лоб. Кимберли, как ей показалось, твердой походкой прошла в ванную. Защелкнув замок, она бессильно опустилась на мраморный пол и закрыла лицо руками.
Он опять верховодил.
А она так безумно его хотела, что даже не заметила этого. Да она забыла обо всем на свете, кроме удовлетворения своего сумасшедшего желания. Он овладел ею по разработанному сценарию, и хотя тоже получил удовольствие, но ни на секунду не потерял самообладания, не показал, что его пожирает такой же жар, как и ее.
Кимберли с трудом поднялась и посмотрела в зеркало. Она увидела покрасневшие щеки и распухшие губы. Что с ней произошло? Из независимой деловой женщины в постели Люка Санторо она превратилась в безвольную, цепляющуюся за него девушку, какой была в восемнадцать лет.
Она сполоснула лицо холодной водой и причесала волосы.
Две недели…
Она должна выдержать эти две недели, вернуться к ребенку и оставить Люка Санторо в прошлом.