они вошли в первый двор. Прям у входа стояла конура, цепь и расстёгнутый ошейник лежали на дорожке. Голицын не спеша прошёл в средину двора и ещё раз позвал — ответа не последовало. Он прошёл к дому — деревянный, построенный на скорую руку (это было видно по окнам, расположенным на разной высоте), снаружи замазан глиной, которая в некоторых местах уже отвалилась, оголив обрешётеку. Ближе к дому начал чувствоваться сладковато-тошнотворный запах. Двери были заперты изнутри, да и входить не было желания. Подойдя к окну, Голицын посмотрел в него и тут же отпрыгнул.
— Что там? — спросил Ратмир.
— Там всё окно в мухах. Думаю, в доме труп или трупы. — Глотая слюну проговорил Голицын. — Давай лучше осмотрим другие дома.
Вот сейчас становилось по-настоящему жутко, нет, не из-за трупа, который разлагался в доме. А от того, что мозг стал понимать сколько таких домов, деревень, может быть городов, где покойники, не дождались своего захоронения, вот так лежат, распространяя заразу. Голицын не помнил долго ли в мёртвом теле живёт чума, но само осознание этого было ужасным. Вспоминая расстёгнутый ошейник, он понимал, что, видимо хозяин, чувствуя скорую кончину, решил спасти животное от голодной смерти. Даже перед глазами смерти люди остаются гуманными. Осмотрев сараи, стало понятно, что освобождённая собака была единственным животным в этом дворе, и, скорее всего, хозяин был стар.
Разумно решили, что никому уже не пригодится имущество «умерших дворов», Голицын предложил осмотреть все, а потом взять всё что нужно. Из пяти домов два оказались «умершими», остальные закрыты и оставлены. Ни животных, ни следов людей не было. Видимо, когда чума коснулась этого уголка, не заразившиеся решили покинуть это место. А может и нет, может эти люди умерли от старости, а другие дома покинули раньше, например, уехали в районный центр или город какой-нибудь, а тут как дача на лето. А в связи с пандемией не до дачи. Может и так. Ратмир посчитал, что в этом случае будет кража вещей, а вот в «умерших дворах» взять можно. Посчитав это логичным, начали сбор необходимого в двух дворах. Этим и отличался сельский двор от городского — тут было всё, что нужно и даже больше. Список «садово-огородной утвари», как назвал это Ратмир, собрали быстро и без проблем, забрав всё что было цело. Ориентироваться приходилось по ходу, уже на тот момент было понятно, что это не последняя прогулка в «мёртвую деревню», поэтому всё, что было тяжёлым грузили в трейлер, оставляя то, что потом можно перенести руками. Единственное, что не удалось найти, так это семян, зато нашлась небольшая сеть для ловли рыбы, старые и порванные раколовки, большой запас соли, чугунная плита от угольной печи (Ратмир предложил её установить на улице, чтобы готовить было легче), пластиковых труб не оказалось, да и железных не было. А в остальном улов был богатый. Трейлер заметно присел, поэтому решено было ехать обратно, чтобы довезти, а не нести потом полдороги.
Дорога обратно далась легче, хотелось быстрее покинуть «мертвую деревню», какое-то неприятное чувство было, что кто-то смотрит в спину. И от него по коже бежал холодок. Голицын передал управление трейлером Ратмиру, а сам на всякий случай держал ружьё на изготовке. Вернулись за светло, без приключений и происшествий, но всё же увиденное оставило в памяти неприятные воспоминания. Желания идти ещё раз туда не было, хотя и понимали, что всё же надо. А кроме того надо было раздобыть семена на посадку в следующем году. К счастью часть крупы, которую припас Молотов, уже отделили для этих целей.
На ближайшую неделю была работа — починить сеть и раколовки, наточить лопаты, тяпки, привести в порядок остальные «приобретения». За это время сложили уличную печь, даже получилось из камня и глины сложить тандыр. В деревню не ходили, вроде бы и не было нужды, да и впечатления были не из приятных. Постепенно обязанности в семье стали разделяться: мужчины были заняты добычей провианта, заготовкой дров; женщины же готовили пищу, стирали вещи. Вместе только подготавливали импровизированный огород на песчаном пустыре.
Август уже подошёл к своей средине, бензин в трейлере был израсходован полностью, последние гаджеты сели, поэтому машину решили разобрать для технических хитростей Ратмира. Основная часть работ была произведена, несколько раз ещё сходили в «мёртвую деревню», пришлось с собой взять и Степана, так как нужны были свободные руки. Да и его любопытство пригодилось — в огородах нашёл дико выросшие помидоры, куст огурцов и тыкву. Решили собрать плоды и на следующий год вырастить их у себя, в добавок к этому нарезали виноградной лозы, выкопали молодые побеги яблони, сливы, вишни, смородины, ещё какие-то цветы, с оставшихся по срывали семена.
Сидя вечером у костра (так уж повелось, семейная традиция что ли), строили планы не следующий год.
— Я вот, что подумала, — оторвавшись от кружки с травяным чаем сказала Таисия, — у нас муки и яичного порошка до лета хватит, потом нет. Из чего хлеб будем печь?
— Чем можем заменить? — спросил Голицын дочь.
— Не чем. Нужно искать пшеницу и яйца, ну или кур.
— До того, как сел навигатор, я смотрел окрестности, — подхватил тему Степан, — там за рекой есть поля, не могу сказать точно, как далеко, но не думаю, что больше пары-тройки километров. Есть вероятность, что они не были убраны после посадки, ну или не полностью, может быть где-то на краю поля остались колосья.
— Может быть и так, я считаю, что нужно посмотреть. — Заключил Голицын. — Завтра и посмотрим, что там и как.
— Раз я это предложил, — тут же сказал Степан, — то я пойду тоже.
— А тут кто останется? Нет. Мы с Ратмиром сами пойдём. — Отрезал Голицын.
— Так не честно, я уже не ребёнок, да и где поле я только помню, а вы там блуждать будете. Лучше ты дома останься. Или Ратмир.
— Нет. Лучше будет как я скажу.
— Пап, ну что там может случиться? Я же не в деревню иду, там и опасностей нет никаких. Ну что мне теперь до смерти тут сидеть безвылазно?
Голицын посмотрел на сына: вроде физически развит, даже выглядит больше своих 15 лет, а лицо так и осталось по-детски милым, глаза горят как у ребёнка при виде новой игрушки. Ему стало даже немного смешно смотреть на то с каким рвением сын хочет окунуться в этот новый мир.
— Хорошо, тогда пойдём мы с тобой, а Ратмир останется за главного.
На том и порешили. Утром следующего дня Голицын со Степаном