— Император Максимилиан? — недоверчиво повторила магичка. — Ну да, теперь вспоминаю, ты что‑то говорил про него в связи с трактом. Только чем нам может помочь какая‑нибудь хвалебная императорская ода самому себе, да еще полутора вековой давности?
— Как ни странно, особой похвальбы там не просматривается, — заявил Хельстайн, задумчиво глядя на огонь. — Складывается впечатление, что император был весьма здравомыслящим человеком, хотя сейчас и принято критиковать период его правления. Поэтому лично я вполне склонен доверять исходящим от него сведениям, в том числе и о походе к Полым Холмам.
— Ладно–ладно, — проворчала Ларри, не склонная спорить с профессором из‑за такой — с ее точки зрения — ерунды. — И что же этот твой правдивый император рассказывал про Полые Холмы?
Хельстайн немного помолчал, словно собираясь с мыслями, и заговорил:
— События, о которых пойдет речь, относятся к периоду заключения Максимилианом перемирия с вескурийским шейхом Сулейманом Хромым. Война за веру изжила себя и превратилась в войну за земли еще лет за двадцать до восшествия Максимилиана на престол. А к двести семьдесят третьему году правления династии Гарлингов было уже ясно, что удерживать ранее завоеванные северные вескурийские провинции в составе империи не имеет смысла, поскольку это предвещает лишь дополнительные расходы для и без того опустевшей казны, а чтобы добраться до более южных и богатых областей, у Мерлена не хватит зубов. Поразмыслив, император счел за лучшее отступить, предоставив успевшим закрепиться на чужой территории рыцарским орденам самим выкручиваться из сложившейся ситуации. Решение, несомненно, было здравым, хотя вызвало множественные протесты — в основном среди церковников — и послужило поводом для первого и далеко не последнего предания Максимилиана анафеме.
— Лис, умоляю, не отвлекайся, — Ларри в открытую зевнула. — Если мне случайно понадобится лекция по истории, я, пожалуй, схожу на один из воскресных семинаров в вашей академии, а сейчас давай ближе к делу.
— Я не отвлекаюсь, — возмутился Хельстайн. — Я всего лишь кратко обрисовываю предысторию интересующих нас событий. Или, может, мне лучше будет вообще помолчать?
— Да чего уж там, продолжай, — примирительно сказала магичка, а Гарт согласно хмыкнул.
— Договорились, — подытожил Хельстайн. — Только тогда уж, не обессудьте, я сам буду выбирать способ повествования. Итак, решение Максимилиана о перемирии было, несомненно, мудрым, однако денег в казну не добавляло, и тогда вместо бесперспективного юга взгляд императора обратился на север. Здесь в официальных летописях начинается необъяснимая лакуна продолжительностью около пяти лет, заполненная позднейшими маловразумительными комментариями, однако повествование самого императора проясняет загадку. В то время Полые Холмы были несколько большим, нежели смутное местечковое поверье. Собственно говоря, это название относилось ко всей северо–западной части Вестминского кантона.
— Включая тот клоповник, из которого мы пустились в дорогу? — вдруг уточнил Гарт.
— Именно. Впрочем, полагаю, что никаких клоповников тогда еще не существовало. Несмотря на то, что официально Полые Холмы являлись частью Мерлена, места здесь были не обжитые. Во всяком случае, не обжитые людьми.
— О, а вот это уже интереснее, — тут же среагировала Ларри. — То есть, людей здесь не было, но кто‑то все же обитал? Малый народец?
Хельстайн кивнул.
— Предполагаю, что да, хотя сам Максимилиан их называет сидами, либо народом холмов. Причем никаких уточнений, хотя записи явно рассчитывались на стороннего читателя, не следует — видимо, когда создавался документ, названия эти и без того были у всех на слуху. Как бы то ни было, сочтя обитателей Полых Холмов более легкой добычей, нежели вескурийцев, сразу по возвращении в Мерлен император Максимилиан двинул войска на север. Поначалу казалось, что судьба благоволит его замыслу. Первые отряды сидов, встреченные на границах владений короля Ши, были разбиты наголову практически без потерь со стороны имперцев, однако дальше началось нечто странное. По словам императора, против них восстала сама земля Полых Холмов. Ничто уже не являлось тем, чем казалось на первый взгляд. Деревья оживали, во внезапно сгущающемся тумане бесследно исчезали люди, вместо безобидной полянки, где вечером на твердой земле располагался на ночлег отряд бойцов, к утру вполне могли образоваться непролазные топи. Единственным, что оставалось более–менее постоянным в этом изменчивом месте, была дорога, тракт, уводящий в глубины Полых Холмов. Но даже он не гарантировал безопасности тех, кто шел по нему.
— И все‑таки Максимилиан пошел дальше, верно? — заметила Ларри. — Императоры порой бывают весьма упорны, в особенности когда есть возможность расплачиваться чужими жизнями вместо своей.
— Да, — подтвердил Хельстайн. — Максимилиан, несмотря ни на что, продолжил путь и, в конце концов, достиг долины, в которой располагалось подземное поселение сидов, Далеко не такое большое, как ожидали имперцы. Да и само место оказалось странным — по словам императора, там не было ни ночи, ни дня.
— А что же тогда там было? — удивился Дьюин.
Хельстайн развел руками.
— Трудно сказать. Но схожие особенности подмечают все без исключения легенды о Полых Холмах, размещая их к востоку от солнца и западу от луны, то есть в месте, где нет ни дневного, ни ночного светила.
— Сильно смахивает на описание магического купола, сделанное несведущим человеком, — сказала Ларри. — Когда доберемся, надо будет глянуть на местности — возможно, какие‑то следы еще уцелели, как та путевая веха в болоте. Лис, у твоего императора еще много воспоминаний осталось? А то такими темпами мы и до утра не уложимся.
— Не так уж и много. На входе в долину войска Максимилиана второй и последний раз столкнулись с сидами. Сопротивление малого народца было настолько отчаянным, что имперцам пришлось отступить на перегруппировку. Однако когда они вновь пошли в атаку, противника в долине уже не было. Понимая, что в битве им не победить, уцелевшие сиды укрылись под землей и обрушили ходы, ведущие в недра холмов.
— И воспользовались потайными ходами, чтобы слинять в другую укромную долину подальше от нуждающихся в финансах императоров, — с усмешкой подсказал Дьюин. — Весьма мудро с их стороны.
— Возможно, — не стал спорить Хельстайн, — хотя с тех пор и вплоть до настоящего времени о сидах больше никто ничего не слышал, если не брать в расчет легенд–воспоминаний. Сам Максимилиан, кстати, считал, что они остались под землей, заживо себя похоронив. Золота в долине он так и не нашел, хотя предпринимал попытки разрыть пару холмов. А вернувшись в столицу после бесплодных поисков, обнаружил, что за те несколько недель, что он провел в Полых Холмах, во внешнем мире минуло около пяти лет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});