Под глазами слегка выделялись скулы, от которых лицо сужалось до подбородка. Женщина имела ровный узкий нос умеренной длины со слегка задранным кончиком, из–за чего «оголялась» перегородка. Под носом расположился глубокий губной желобок с чёткими вершинами, словно две маленькие горы, разделённые долиной. Желобок упирался в полные, яркие губы с чётким контуром, который Алистер никогда не видел даже у княжеских особ. Лицо заканчивалось аккуратным, круглым подбородком; кожа от скул до челюсти была представлена ровным полотном.
Незнакомка выглядела нарочито странной, если не сказать — пугающей, но Алистер тут же разглядел в ней притягательную красоту. Угрожающей и привлекательной нашёл её мужчина то ли от того, что она и вправду хороша собой, то ли от того, что уже давно не видел женщин.
— Опять уставился молчком? Ты что, женщин в жизни не видал? — не отрывая глаз от огня, спросила незнакомка, вновь приведя Алистера в чувства.
— Эм… Нет. Я же сказал, что ещё не пришёл в себя полностью.
— Людскую ложь насквозь я вижу. Не стоит тебе врать.
— Что тебе от меня нужно?
— Мне? Я женщина свободная, всё есть. Тебя спасла из жалости, тонул ты, на том свете ногой одной стоял.
— Я ничего не понимаю.
— Не понимаешь всё ты от того, что задаёшь вопросы глупые. А потому спрашивать буду я, ты отвечай; и тогда, глядишь, поймёшь чего–нибудь.
Алистер глубоко вздохнул и обнаружил, что до сих пор сжимает в правой руке палку, хотя её конец уже и тлеть перестал. Мужчина сел на землю, опустившись сразу на ягодицы, и положил своё «оружие» в огонь. Незнакомка продолжала греть руки, сидя на корточках. Алистер обратил внимание, что она сидит на пятках и совершенно не качается.
— Теперь задаю вопросы я, а ты — даёшь ответы. И не пытайся врать. За ложь тебя я не убью, но расстроиться могу. — женщина смотрела в огонь, будто в нём видела свои вопросы.
Алистер робко кивнул как крестьянский мальчишка на школьном занятии.
— Начнём. Как тебя звать? — холодный тон сменился на более дружелюбный, голос стал звучать выше.
— Алистер. Эм… Сераба́рый А́листер Алва́сович.
— Хорошо. Кто ты по роду деятельности?
— Я простой воин, служу великому князю.
— Врёшь.
— Что значит «врёшь»? Я сражаюсь за князя! — пылко возразил мужчина.
— Тише. Я верю, что ремесло твоё — губить людей. Соврал мне в том, что воин ты простой.
— Ну а кто я по–твоему? Я обучен военному ремеслу.
— Ремеслу обучен, правда. Но простые воины полегли вчера в лесу, забитые насмерть или уведённые в плен. А ты жив, ты здесь. Так кто же ты?
— Ну… Я и вправду воин, только особый, скажем… элитный, что ли.
— Не юли и скажи прямо. — строго проговорила женщина.
— Я член ордена паладинов, носитель небесного доспеха, хранитель великокняжеской власти, залог безопасности государства Славизем. — выпалил заученную фразу мужчина.
— Это верно. Верю. Откуда орден твой берёт начало знаешь?
Алистер ненадолго потупил взгляд в огонь, пытаясь вспомнить уроки истории.
— Это как–то связано с Перуном и Первым Мастером…
— Не знаешь разве? Смешно! Но пусть, опустим это. — усмехнулась незнакомка, переводя тему. — Зачем сюда пришёл, паладин?
— Я выполнял приказ великого князя.
— Лжёшь.
— Да в чём сейчас я лгу?! — с раздражением в голосе, спросил мужчина.
— Лжёшь ты о приказе и про князя.
— Может, ты лучше меня всё знаешь?
— Может и знаю.
— Зачем тогда спрашиваешь?
Женщина перевела взгляд на Алистера.
— Чтобы понять ты мог, зачем пришёл в сей лес. Спрошу тебя ещё раз. Подумай, прежде чем давать ответ.
Раздражение мужчины стало проявляться напряжением на лице.
— Итак, зачем ты в лес враждебный сей пожаловал?
— Великий князь поручил мне…
— И снова лжёшь. Тебе не надоело?
— Да ты… — Алистер осёкся, женщина подняла бровь. — Ты… права… Не князь отдал приказ, а его дядя. Регент. Приказ отдавал регент. — растерянно ответил мужчина.
— Хорошо. Гляжу я, твой рассудок, никак иначе, светлеть начал. Продолжай.
— Мне было приказано исследовать южный лес, чтобы… — он резко сделал паузу, чувствуя, что снова сказал ложь. Незнакомка не отводила своих зелёных глаз от него. — Нет. У меня был приказ разобраться со слухами, выяснить причину появления слухов, найти еретиков. Но зачем тебе это?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мне? Мне то ни к чему. Свои ответы слушай сам и думай. Приказ исполнил ты, когда узрел сей лес, когда зашёл в него впервые. На смерть отряд зачем повёл?
— Откуда мне было знать, что мы угодим в засаду?
— А разве ты не знал? — голос женщины вмиг похолодел как зимний ветер, он поразил Алистера в самое нутро, пробудив чувство страха.
— Я!.. Откуда мне было… — оборвал коротким вдохом мужчина, глядя в тёмно–лиловые глазницы, из которых так и веяло угрозой. — Я, кажется, знал…
— А раз знал, зачем повёл?
— Я хотел убедиться, что всё это выдумки, что в лесу нет ничего особенного, что причин для паники нет.
— И ради своего авантюризма ты решил обречь себя и своих воинов на гибель? Зачем вошёл ты в лес, что сами Боги взращивают перед тобой?
— Боги?! — нахмурившись, спросил мужчина. — Причём здесь Боги, если это какая–то природная аномалия или… или… Я не знаю…
— Не гневи Богов, глупец! Языком своим не стоит спиливать ту ветвь, на которой ты сидишь.
— Где–то я уже это слышал. — задумчиво пробормотал мужчина.
— Да, ты слышал. Тебе я показала всё и дала́ ответы на твои вопросы. Так скажи мне, паладин, зачем вошёл ты в лес? Зачем своих людей повёл на смерть? Ведь знал ты, чем кончится поход, знал, что всех вас ждёт.
— Откуда ты знаешь, что мне снилось?
— Иль ты глух, иль напрочь дур. Твой сон не сном был вовсе. Свои старания приложила я, чтобы дать вам шанс, но ты отверг мои остережения и как вол попёрся на убой. — в голосе женщины звучало осуждение.
— Чего ты от меня теперь хочешь?
— Моё желание просто́: хочу, чтоб ты к раскаянию пришёл и к разуму воззвал.
— Это, конечно, хорошо, но кто ты? Перед кем я должен раскаиваться? — высокомерно, спросил мужчина, приподняв свой нос.
— И вновь вопросы глупые впустую изрекаешь? Ты защищаться вздумал так? Не выйдет. Раскаяние перед собой, не предо мной. Ты погубил людей своих, когда мог сохранить; ты предал мудрость в пользу фарта; ты предал разум в пользу алчности. Ты разменял людей на удовлетворение своих интересов. Ты всё ещё достойным командиром себя мнишь?
— Так что мне теперь сделать? Сдохнуть, что ли?! — вскинув руки, воскликнул мужчина.
— Оставь патетику, твоя смерть не го́дна будет. И всё же, от тебя станет прок, ежель слушать меня будешь.
— С чего бы мне тебя слушать? — Алистер не оставлял своего высокомерия, разговаривая с женщиной, которая посмела ему указывать.
— С того, что ты обязан мне, как минимум. Тебя спасла я, но не для того, чтоб хамство твоё слушать. Твоей стране грозит кончина, весьма скорая, скажу тебе. Мне до этого не будет дела, если не станешь слушать ты. А если станешь — помогу тебе понять. Глядишь, может ты и справишься с угрозой.
— О чём ты мне пытаешься сказать, женщина? Я ничего не понимаю!
— Научись слышать и больше станешь понимать. Язык вредит тебе, отнять его на год — мудрей бы стал на пять.
— Хорошо, — мужчина уронил голову вниз, а затем медленно поднял назад, — что я должен знать?
— Решился, всё же? Ну так слушай. — неприятный и жёсткий тон сменился на менторский. — Пришёл сюда ты с воинами искать ответы на вопросы, которые во сне твоём тебе дала я. Я открыла тебе тайну планов юновля́н, предостеречь от гибели пыталась и показала корень всех недавних бед. Но ты решил не верить сну, хотя и знал, что сон — не сон. И ты пришёл, и ты попался. Ответ нашёл?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина покрутил головой, отвечая на вопрос.
— Сейчас хоть догадался, что неразумен ты, что нужно слушать. Хорошо. То, что во сне твоём тебе я показала, была та сила, что заставляет лес расти. И сила та исходит от Богов, что миром правят до сих пор.