Я почувствовала, что меня вот-вот стошнит. Хорошо бы на Марвина. Я была уверена в том, что они знают дату свадьбы. Возможно, они считали ее не окончательной, но делать вид, будто они впервые о ней услышали, было по меньшей мере абсурдно. О Боже, ведь я снова увлеклась, листала свадебные журналы, сообщила семье, заказала маме билет на самолет – и на тебе!
– Я больше так не могу Гэйб. Хватит. Все время что-нибудь случается. Твоя семья, распорядок твоих занятий. Я не могу больше так мучиться. Ты только посмотри на это!
Я махнула рукой на кипы глянцевых журналов, собранных мною за годы нашей помолвки, на альбом вырезок, который я начала собирать, на снимки разных причесок, на мои собственные фотографии в разных ракурсах с пробных сессий макияжа.
– Я по горло сыта этим дерьмом! – вскрикнула я, и мой крик сорвался на всхлип. – Я больше не могу. Прости.
– Я сделаю все, что ты хочешь, Стефани.
Странная история.
– У меня нет больше сил. Они всегда находят отговорки.
У меня из носа текли сопли.
– Детка, я согласен с тобой. Я на твоей стороне.
Он протянул мне полотенце.
– Ты ведь им все рассказал, правильно? Ведь я это слышала.
– Да, Стефани.
– Хорошо, я пока еще не сошла с ума. А они утверждают, будто мы их не известили. Это же просто отговорка! Для них я никогда не стану достойной тебя. Но почему? Разве я так ужасна? Разве я не люблю тебя? Разве ты со мной не счастлив?
– Конечно, счастлив, детка.
Он вытер мои слезы и прижал меня к себе.
– Гэйб, я просто не понимаю. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Почему они не могут за нас порадоваться?
Фраза «Я люблю тебя, ты любишь меня» звучала штампованно, но я была в отчаянии и ничего не соображала.
– Милая, а если мы просто-напросто поженимся, никому об этом не объявляя? Пусть тогда выбирают любую дату, это будет уже не важно, если мы и так уже муж и жена. Тогда прием и церемония будут в один день, и никто не сможет давить на нас.
– Хорошо, когда? – устало отозвалась я.
На самом деле я ему не верила.
– Следующие три недели для меня – сущий кошмар, но я не ищу отговорок – я знаю, что ты так думаешь. На выходных, двадцатого мая я свободен. Так мы сможем уехать на пару дней в какую-нибудь гостиницу, и у нас будет время, чтобы найти раввина. Годится, милая?
Он нежно приподнял мой подбородок и заглянул мне в глаза. Я кивнула и разрыдалась в его объятиях. Он гладил меня по спине и шептал, что все будет в порядке.
– Ты увидишь. Я обещаю. Я не допущу, чтобы тебя коснулась хоть какая-то неприятность, милая.
До сегодня, слыша обращение «милая», я оглядываюсь в поисках уборной. Мой организм чувствует дерьмо – сразу начинается рвота. Жаль, что в тот памятный день я не сбежала от Гэйба в ближайшую уборную.
– Обещаешь ли ты любить и беречь ее?
Как хорошо, что я пришла на свадьбу кузины одна. Я бы не выдержала всей этой романтики при свете свечей рядом со второсортным спутником. Я жаждала настоящих, неподдельных чувств, чувств с большой буквы. Слушая, как обмениваются клятвами София и Уильям, я ощущала значимость этих клятв, возможно, куда острее, чем те, кто никогда не состоял в браке, – я ведь знала цену произносимым словам. «В болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, в горе и в радости...» Я едва сдерживала всхлип. Плач рвался наружу, перехватывая горло. Если я не сумею сдержаться, то совсем разрыдаюсь, и все это услышат. Я судорожно сглотнула. Мне не на кого опереться. А что, если и дальше вот так будет течь моя жизнь: я буду ходить на чужие свадьбы, слушать чужие клятвы и жалеть, что мне не с кем разделить жизнь? Куда, к черту, подевалась выпивка? Мне нужно было надеть зеленое платье, а не желтое. Зеленый – цвет ревности, а я ревновала. Радовалась счастью Софии – и все равно ревновала. Это как справлять День святого Валентина, когда у тебя никого нет: каждый раз, когда тебе на глаза попадается обернутый в целлофан букет роз, ты бросаешь беглый взгляд на прикрепленную к ним карточку – а вдруг букет предназначен для тебя? И каждый раз выясняется, что розы предназначены не тебе. Вот так я себя сейчас и чувствовала. «И хранить верность, покуда смерть не разлучит вас». Хоть я никогда и не произносила этих фраз слово в слово, на иврите эти чувства тоже можно высказать. Только мы с Гэйбом произносили свои клятвы в одиночестве, а не в кругу родных и друзей.
В конце церемонии Уильяма и Софии все родные и друзья принялись желать друг другу мира.
– Мира тебе, Стеф, – внезапно произнесла Ли, обнимая меня.
– И тебе, моя дорогая.
– Я знаю, как все это мучительно для тебя, но не тревожься. Скоро прием, и я тебя напою вусмерть коктейлем «Рыжая шлюха».
Только моя сестра могла знать о существовании такого коктейля. Лучшей компании на свадьбе нельзя и желать. Обнимая Ли, я вдруг пожалела, что ее не было на моей свадьбе. Мне хотелось разделить ее со всеми родными, даже с Ией и Фэй, с которыми мне придется сидеть на приеме у Софии. Да, меня же ждет испаноязычная инквизиция. К черту «Рыжую шлюху», тут потребуется текила.
Я решила, что, если она попросит всех незамужних собраться вместе, я уйду. Когда София танцевала с отцом, я наконец разревелась и высморкалась в носовой платок Фэй, не блиставший свежестью. Я вынесла церемонию разрезания торта. А вот бросание чертова букета невесты (мол, та девушка, что его поймает, следующая выйдет замуж) мне уже не пережить. Все будут ждать, что я подойду, а я не незамужняя! Я разведена! Да, я хочу опять замуж, но я не намерена стоять в кругу, отставив левую ногу, чтобы какой-нибудь гость натягивал мне на бедро невестину подвязку. Оставьте меня в покое, черт побери!
– Я, пожалуй, сейчас уйду, – сказала я, заметив, что возле танцпола начали собираться одинокие мужчины.
– Ой, подожди! Бросание букета – очаровательная традиция!
Я удивилась, что бабушка про это слышала. Судя по ее историям о своем детстве, я предполагала, что у них на свадьбах если что и бросали, то внутренности убитых животных.
– Вот ты и иди туда, Ия. Если меня не будет, тебе скорее достанется букет.
– Ты шутишь? – вмешалась Фэй. – Если мы будем участвовать и поймаем букет, нам придется оставить ходунки.
– Ну да, Фэзи! – откликнулась Ия. – Но зато мужчине, который поймает подвязку невесты, придется надевать ее нам на ногу!
Мгновение сестры молча смотрели друг на друга, а потом загоготали.
– Ух ты! Вот это свадьба так свадьба, Фэзи!
– Ну хоть потанцуй с каким-нибудь парнем, Стефани. – Никакого подходящего парня рядом не было, и я уже устала после твиста с Ли. – Знаешь, в мои годы на танцы нас обязательно сопровождали пожилые дамы. Они следили за тем, чтобы парень с девушкой держались друг от друга в танце на приличном расстоянии. Впрочем, я тогда была такой неискушенной!