хаоса, прекрасная девушка с змеиным хвостом, именно ее то и дело припоминала Джойс. А высоко на ветвях, свесив ноги, сидел Ник — Вечный Странник и покровитель порядка. Его задача — поддерживать баланс. Справлялся ли он с ней? Как знать. В Аркен, судя по всему, Ник точно захаживал нечасто.
Если легенды не лгали, то наш мир когда-то определенно точно скатился вниз по ветвям, подобно переспевшему яблоку. Поближе к вотчине черной Ехидны.
От всей этой вычурной красоты мне стало не по себе. Рука сама потянулась за портсигаром, но я решил, что в такой роскошной обстановке курить будет грехом похлеще общественной наготы. Вспомнились стены родного училища, которым было больше пятисот лет. Единственное его богатство приходилось на рамы со стеклянными окнами.
— Позвольте спросить, — я снял шляпу и запустил пятерню в волосы, — вы давно дружите с Пэнгроувтами?
Мы шли по широкому коридору, мимо высоких светлых дверей, прямо в аудитории. Я поравнялся с Ричардом Боллсви, а Джойс шла чуть поодаль. Казалось, она завороженно любовалась интерьером.
Сенатор на мгновение задумался.
— Да лет двадцать пять уже, — хмыкнул он и почесал подбородок. — Мы с Дугласом… эм, с мистером Пенгроувтом учились вместе на юридическом. Как выпустились, открыли небольшой бизнес на Мерсери-стрит, как раз недалеко от того места, где сейчас находится ваш офис. Только начали вставать на ноги, как ливерийцы начали бомбить Аркен, и нам с женами пришлось на время покинуть королевство. Как держались вместе в те нелегкие времена, так и продолжаем.
— То есть Оливера вы хорошо знали? — в памяти тут же возникло мертвое лицо молодого человека. Если он на самом деле был настолько дружен с родителями парня, то тот, скорее всего, вырос у него на глазах.
— В последнее время не очень, — казалось, сенатор на самом деле сопереживал утрате семейства Пенгроувтов. Его лицо мгновенно потускнело, омрачаясь печалью. — Поймите, детектив, парень был хорошим и смышленым, пока не связался с Крысиным кварталом. Все мы, конечно, в свое время бегали туда, лапали доступных женщин, выпивали, но наркотики… не всем дают сбежать. Вот мальчик и отбился от рук.
Мы миновали развилку, повернув направо в красивую витражную галерею. Снова надевать шляпу я не стал. Это бы сочли неприличным, к тому же здесь было прохладно, а взмокшие волосы приятно холодили кожу.
— А что на счет друзей?
— Знаю некоторых, но, чем он жил последний год, сообщить не смогу.
— Скажите честно, сенатор, зачем вы здесь? — я не удержался и спросил прямо.
— Благотворительный обед, — он тяжело посмотрел на меня. — И чтобы ваши вопросы имели вес.
Мои подозрения подтвердились. Ричард Боллсви явно дал понять, что активно следил за расследованием и не собирался стоять в стороне, когда я буду допрашивать студентов. Такой подход мне не нравился, но ничего не оставалось, у этого полукровки действительно слишком большой вес. Во всех смыслах.
Наконец, мы дошли до учебной части. Секретарь выдала нам расписание Оливера и списки студентов. Покойный посещал лекции по международному праву, латынь, высшую математику, экономику и еще несколько дисциплин важных для будущего банкира или управленца. Однако не появлялся он на них уже около трех месяцев и даже пропустил последнюю сессию. От вылета парня удерживали хорошие пожертвования отца на развитие спортивных площадей университета. Боллсви, тем временем, изучал список студентов и помечал кого-то карандашом. Я попросил его показать мне листы.
— Это те, о ком я знаю, — криво и совсем безрадостно улыбнулся первый сенатор.
Женщина за кафедрой усердно делала вид, что занималась другой документацией, но по факту слепо водила пером над приказом недельной давности. Я чуял, как вспотели ее ладони — настолько было интересно, что же сейчас происходило рядом. Хорошо у него тут все схвачено.
На нескольких страницах оказались отмечены пятеро, все парни. Четверо с потока Оливера, один постарше. Ни намека на некую Сабрину. Либо Боллсви не знал о ней, либо она не училась в этом замечательном заведении.
— Какая аудитория свободна? — поинтересовался сенатор у секретарши.
Она отвернулась и близоруко посмотрела в расписании, прикрепленном над ее печатной машинкой, потом чуть стукнула себя пальцами по лбу.
— Конечно же, А213.
— Пригласите этих джентльменов в аудиторию, — указав фамилии в списке, сенатор Боллсви мягко улыбнулся работнице.
* * *
Джентльмены, а точнее студенты второго и третьего курса факультета экономики и управления были, мягко говоря, не рады, что их выдернули с лекций. Самый старший из опрашиваемых — Питер Распиж не постеснялся даже сенатора и высказал все, что думал о каттах и дурных ведьмах.
Аудитория, где мы проводили допрос, была небольшой. Ей явно пользовались не часто, ведь на партах успел скопиться слой пыли. Здесь неприятно пахло дезинфицирующим раствором, сушеными и подгнившими травами, а на полках красовались всяческие препарированные животные и гады в банках. Кажется, на самой верхней полке — в большой колбе метрах в шести над потолком — нашел свое последние пристанище плод моего собрата. Я старался не смотреть в ту сторону и полностью сосредоточиться на золотой молодежи Аркена.
Джойс вместе с Фердинандом ушла в конец аудитории и, не особо обращая внимание на пыль и сушеные цветочки, рассыпанные по столешнице, села за парту. Сенатор Боллсви провел ладонью по подоконнику и присел на него, сурово скрестив руки на груди, будто мы собирались проворачивать схему «добрый-злой полицейский».
— А я вам говорю, что нифига не знаю, — лениво произнес развалившийся на стуле юноша с крупными каштановыми кудрями. Они вились так непослушно, что его прическа больше походила на зимнюю шапку. — Мы с ребятами шли из бара «Золотая рюмка», Оливер отстал, и больше мы его не видели. Скажу так, я ни черта не помню — перебрал с алкоголем и весь вечер после «Золотой рюмки» помню только урывками.
— Ясно, — я тезисно черкнул в блокноте его рассказ и бросил короткий взгляд на Джойс. Она покачала головой: не он. — Во сколько вы вернулись домой, мистер Адамс?
— Говорю же, я ни хрена не помню, — едва ли не застонал он. Всем видом парень старался показать, как ему надоело отвечать на вопросы, хотя я только начал и спросил лишь третий раз. — Только мой дворецкий может сказать, он убирался за мной после прихода.
— Кто такая Сабрина? — я спросил как бы невзначай, словно это необязательный вопрос и сделал вид, что записывал его показания в блокнот.
— Сабрина? Хм… — после недолгих раздумий начал Адамс, тон его резко изменился. — Не знаю. Он вроде пару раз встречался с какой-то девчонкой, но про имя я не в курсе.
Сквозь запах дорогого парфюма