Читать интересную книгу Ложь об Освенциме - Тис Кристоферсен

Я написал госпоже Остер, среди прочего, следующее: «… Что Вы знаете о пытках в Дахау? Опубликовали ли Вы уже где-нибудь Ваши наблюдения — или дали свидетельские показания? Если да, то в каком суде? Кто был жертвами, и кем были преступники? Известны ли Вам сегодняшние адреса этих людей? Я был бы очень рад получить от Вас ответ…»

Ответ:… до сегодняшнего дня я никакого ответа не получил.

Даже если адрес не был указан, Вы можете послать Ваше письмо редакции соответствующей газеты. Было бы хорошо, если бы Вы задали несколько вопросов (смотрите мои вопросы к депутату бундестага Эрику Блюменфельду, стр. 48) этим авторам писем.

Радио Дойчланд-Функ в Кёльне в начале 1974 года передавало программу на тему «Последние дни в Треблинке», подзаголовок «Очевидцы сообщают о восстании 30 лет назад».

Наш читатель Х. П. Эффмерт в Хайнебахе написал 25.02.1974 письмо этой радиостанции и попросил сообщить ему адреса обоих свидетелей Рихарда Глазы и Самуэля Райсманна. Ответ был: «… что адрес господина Райсманна неизвестен, и адрес господина Глазы «по хорошо понятным причинам не может быть сообщен», так как он пережил два «исключительных побега», один из Треблинки и позже из коммунистической Чехословакии». Господин Эффмерт сделал еще запрос центральному отделению управления юстиции в Людвигсбурге и хотел знать подробности о массовой казни в районе Люблина 40.000 евреев, которую якобы совершили различные командиры СС только для того, чтобы спастись от обвиняющих их свидетельств по одной коррупционной афере.

Центральное отделение ответило, что земельному управлению юстиции об этом ничего не известно… 407 АR 887/74 — от 11.12.1974.

Интересны, однако, высказывания бывших эсэсовцев, которые теперь — как это называют: «исправились».

Я получил подробное письмо 21.01.1977 от господина Герберта Тэге, Хагхоф, 3067 Линдхорст.

Он писал, что Гиммлеру после убийства Гейдриха передали формальную ответственность за «лагеря смерти». Это был момент, когда начались расследования и приговоры также против членов СС. Также в этот момент по приказу Гиммлера были прекращены «убийства газом». Однако господин Тэге пытается привести, с настоящей немецкой честностью, доказательство, что немецкая вина существует. Но он думает, что немецкое руководство позволило сделать себя «исполнителем чужой воли». Тем не менее, он пытается предъявить также доказательства еврейской вины в произошедшем. В общем и целом он верит, однако, в «массовые казни с использованием газа».

Наверняка работа была бы также легче и для меня, если бы я признал «немецкую вину», вследствие этого я, вероятно, избежал бы уголовного преследования.

Но разве это является моей задачей?

«Немецкой виной» остается деятельность на войне т. н. «оперативных групп» (айнзацкоманд) в немецком тылу.

Господин Тэге писал об этом в «Актуэллер Бильдерцайтунг» от 1.4. 1951: «… Что так сильно осложняет случай приговоренного к смерти командира айнзацгрупп СД Отто Олендорфа, если не говорить о Нюрнбергском процессе, это вообще два пункта:

1. Так называемое признание Олендорфа, согласно которому он якобы ответственен за убийство 90.000 человек; следовательно, он теперь по праву должен умереть.

2. Осуществление защиты Вермахта в Нюрнберге за счет обвинений Олендорфа, которое находит свое последнее проявление в отзыве генерала Хассо фон Мантойфеля; в выступлении в защиту пленников в Ландсберге Мантойфель одним махом требует «казни настоящих военных преступников Олендорфа и Плоля».

В этой статье под заголовком «Отражение из Кореи» Тэге писал, что, по мнению общественности, обвинителям в Нюрнберге удалось переложить большую часть вины на СС.

Здесь, к сожалению, была также вина защитника Вермахта, доктора Латернзера. При этом Олендорф как командир айнзацгрупп занимался тем, что без церемоний уничтожал партизан в тылу воюющих немецких войск. Обвинение в Нюрнберге не могло бы быть предъявлено, если бы этот суд происходил уже после войны в Корее. Из 19 миллионов южных корейцев погибли примерно 261.000 гражданских лиц, 280.000 были ранены, 160.000 южнокорейских гражданских лиц пропали без вести. Ни один дом, ни одна хижина, ни один амбар, который мог бы защитить противника, не остался пощаженным. Никогда солдаты Объединенных Наций не приступали к более жестким мероприятиям. Вспомните о приказе погибшего американского генерала Уолтона Х. Уокера, главнокомандующего американской армией в Корее. Этот приказ звучал так: С беженцами обращаться как с войсками противника, в пределах зоны боевых действий по ним нужно открывать огонь.

Когда американцы шли в Нюрнберг, эта форма войны им еще не была известна. В Корее они познакомились с ней с возрастающим ожесточением.

Таким образом, становится сомнительным, приговорили ли бы Отто Олендорфа к смерти, если бы процесс против него происходил сегодня. Так как немецкий Вермахт как первая вооруженная сила в мире столкнулся с этой формой борьбы, к которой Советы задолго до этого, еще в мирное время, подготовились самым тщательным образом. Каждый солдат в России познакомился с этим коварным методом ведения войны, и он был бы благодарен, если бы ему помогли такими четкими приказами, как это сделали в отношении своих войск генералы Уокер и Гэй в Корее.

Показаниями Отто Олендорфа не может пренебречь ни один историк

К примеру, более 2.500 мин и фугасов взорвались за немецким фронтом непосредственно до начала генерального советского наступления в 1944 году в зоне ответственности одной группы армий (видимо, имеются в виду действия советских партизан в Белоруссии перед началом операции «Багратион» — прим. перев.). Командование немецких сухопутных войск в России ни интеллектуально, ни по наличествующим силам не могло справиться с этими коварными формами партизанской войны. На немецкой стороне не было приказов — вроде приказов генерала Уокера. Проблемой пришлось заняться айнзацгруппам.

В Нюрнберге пытались отделить приказы айнзацгруппам от приказов Вермахту. Защитник Вермахта доктор Латернзер извлек пользу из этого положения дел. Он защищал своих клиентов по сути так: Виновны другие…

Другие, это значило — Олендорф. Армия дистанцировалась от того вида ведения войны, которым занимались другие для ее защиты, так как она сама не была подготовлена к этому.

Так дело дошло до приговора Олендорфу; искажающая пропаганда, сознательная недооценка партизанской войны на Востоке, странная согласованность между частью немецкой защиты и обвинением создали мрачную ситуацию.

Ни один историк не может пройти мимо показаний Отто Олендорфа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});