Саладдин предложил Одо де Сент-Аману свободу в обмен на освобождение своего племянника, который был пленником тамплиеров; но магистр высокомерно ответил, что он считает унизительным подчиняться и не станет подавать подобного примера своим рыцарям, что тамплиер должен побеждать или умирать, и ему нечего предложить в качестве выкупа, кроме пояса и кинжала[114]. Гордый дух Одо де Сент-Амана не мог смириться с потерей свободы; он жестоко тосковал и умер в темнице Дамаска, его преемником стал Арнольд де Торрож, с именем которого связаны некоторые важные страницы истории ордена в Европе[115].
Дела латинских христиан были в этот период в плачевном состоянии. Саладдин стал лагерем возле Тверии и совершал набеги на всю Палестину. Его легкая кавалерия пронеслась по долине Иордана на расстоянии дневного перехода от Иерусалима, и все земли, от Пании с одной стороны и до Бейсана, Дженина и Себастии – с другой, были преданы огню и мечу. Резиденции тамплиеров разграбили и подожгли; замки, принадлежащие ордену, были взяты штурмом[116]; но немедленное падение Латинского королевства удалось предотвратить благодаря частичному успеху, достигнутому христианскими воинами, и под умелым руководством их предводителей. Саладдину после того как он сжег Наплу и опустошил окрестности Тверии пришлось отступить в Дамаск. В 1184 г. начались переговоры о перемирии. Поскольку внимание султана было отвлечено интригами турецких вождей на севере Сирии и он снова оказался вовлечен в междоусобицы в Месопотамии, он согласился прекратить войну на четыре года, при условии, что христиане заплатят большую сумму денег.
Это перемирие могло спасти Латинское королевство. В Иерусалиме собрался большой совет, и было решено, что Ираклий, патриарх Иерусалимский, и магистры тамплиеров и госпитальеров должны как можно скорее отправиться в Европу, чтобы получить помощь от западных правителей. Король больше всего рассчитывал на помощь Генриха II Английского[117], внука Фулька, короля Иерусалима, и родственника Балдуина, правившего в то время. Генрих получил отпущение грехов за убийство святого Томаса Беккета на условиях, что он лично выступит во главе мощной армии на спасение Палестины и за свой счет вооружит двести тамплиеров для защиты Святой земли[118].
Патриарх и два магистра прибыли в Италию, и, вооружившись письмами папы, в которых наместник св. Петра угрожал английскому монарху адскими муками, если тот немедленно не искупит свою вину в соответствии с предписанием, отправились в Англию. В Вероне магистр тамплиеров заболел и умер[119], но его спутники продолжили путешествие и благополучно прибыли в Англию в начале 1185 г. Они были приняты королем в Рединге и пав к стопам английского монарха, с плачем и стенаниями приветствовали его от имени короля, знати и народа Иерусалимского королевства. Они объяснили цель своего визита и предъявили ему, кроме письма папы, ключи от священного склепа, от башни Давида и от ворот Иерусалима, вместе с королевским знаменем Латинского королевства[120]. Их красноречивый и патетический рассказ о свирепых набегах Саладдина и об отчаянном положении Палестины заставили короля Генриха и всех его придворных плакать[121]. Английский государь ободрил патриарха и его спутников и обещал изложить все дело парламенту, который должен был собраться в ближайшее воскресенье в Ленте.
Патриарх тем временем поехал в Лондон и был принят рыцарями-храмовниками в Темпле, главной резиденции ордена в Британии. В феврале он освятил только что построенную прекрасную церковь Темпла, посвященную деве Марии[122].
Глава V
Братья, магистры храма,У которых было повсюду так многоЗолота, и серебра, и богатствИ которые держались так благородно,Где они? Куда они исчезли?Те, кто хранил столько ценностей,И ни с кем не делился ими,Теперь куплены, хотя не продавались,Никаких богатств у них нет в темнице,Кроме разбитой кружки[123].
Chron. a la suite du Roman de Favel
Рыцари Храма построили главную резиденцию своего ордена в Англии рядом с Холборн-бар, на южной стороне улицы, где раньше стоял Саутгемптон-хаус, а впоследствии, по соседству с ним были возведены Саутгемптон-билдингс[124]. Утверждается, что около полутора веков назад в этом месте были обнаружены развалины древней часовни, круглой формы, построенной из каэнского камня. Это произошло, когда сносили ряд старых построек возле Саутгемптон-билдингс на Чансери-лейн[125]. Эта первая резиденция тамплиеров, основанная самим Гуго де Паэном перед его возвращением из Англии в Палестину, отвечала нуждам ордена в его младенческом состоянии, когда рыцари, вместо того чтобы войти в состав европейских прецепторий, немедленно уезжали в Палестину, и когда все ресурсы общества строго и неукоснительно направлялись в Иерусалим, чтобы использоваться для защиты веры. Но когда могущество и богатство ордена сильно возросли, численный состав его увеличился, и одновременно было утрачено нечто от его изначальной чистоты и смирения, прецептор и рыцари, находящиеся в Лондоне, начали подыскивать себе более просторное и удобное обиталище. Они купили большой земельный участок, простиравшийся от Уайт-Фриарс до Эссекс-хауса по ту сторону от Темпл-Бара[126], и началось строительство монастыря, величием своим сравнимого с величием и важностью главной общины могущественного военно-монашеского ордена Храма в Британии. Его назвали Новым Темплом, чтобы отличать его от первой резиденции в Холборне, которую отныне стали именовать Старым Темплом[127].
В этом Новом Темпле жило множество воинов-монахов и послушников, братьев-служителей, оруженосцев и слуг. Здесь располагались покои главы ордена в Англии и рыцарей, кельи и комнаты капелланов и слуг, зал совета, где происходили собрания капитула, и трапезная, которая соединялась красивой крытой галереей с величественной церковью, освященной патриархом. Вдоль реки оставалось обширное свободное пространство – там могли отдыхать и прогуливаться братья, которым не разрешалось выходить в город без дозволения магистра. Это место также использовалось для военных упражнений и выездки лошадей.
В год освящения церкви в Новом Темпле Галфрид, глава ордена в Англии, приказал произвести перепись земельных владений тамплиеров в своей стране, указав имена дарителей[128]. Из этого документа явствует, что крупнейшие территориальные деления ордена тогда назывались баллиотства (округа) (bailiwicks) и главными из них были Лондон, Уорвик, Куэль, Меритон, Гатинг, Уэстон, Линкольншир, Линдси, Уидайн и Эборакшир (Йоркшир). Количество маноров, ферм, церквей, бенефициев, феодальных владений, деревень, хуторов, ветряных и водяных мельниц и всех прочих видов собственности, которой владели тамплиеры, поражает, равно как и объем доходов, получаемых от судебных разбирательств и выплат за использование охотничьих угодий. На обширных землях, принадлежащих ордену, были возведены приорские резиденции, где проживали приоры или прецепторы, или наместники, которым поручалось управление манорами и фермами в округе и сбор налогов. В этих резиденциях возникли со временем монастырские общины, где жили главным образом больные и престарелые тамплиеры, возвращавшиеся туда, дабы провести там остаток дней, после долгой почетной борьбы с неверными в Палестине. Они считались дочерними обителями главной общины в Лондоне. Им подчинялись также более мелкие сообщества, сформированные для управления поместьями и состоявшие из рыцаря-тамплиера, к которому были приставлены несколько братьев-служителей ордена, и священника, собиравшего десятину. Приказы или распоряжения, посылаемые магистрами лицам, возглавлявшим эти группы, назывались прецептами, поскольку начинались со слов: «Praecipimus tibi», т. е. «мы повелеваем, или предписываем, тебе». Рыцари, которым они адресовались, назывались Praeceptores Templi, «прецепторы Храма», а округа, управляемые этими рыцарями, именовались Praeceptoria, или прецепториями.
Теперь следует дать общий обзор владений и организации ордена в Европе и Азии. Его «положение, – пишет Гийом Тирский в послании, отправленном из Иерусалима примерно в те времена, когда в Лондоне была освящена церковь Темпла, – столь процветающее, что ныне они имеют в своем монастыре (Храме на горе Мориа) более трехсот рыцарей, одетых в белые одежды, количество же братьев-служителей не поддается исчислению. Их владения за морем, как и в этих местах, как говорят, столь обширны, что не найти провинции в христианском мире, которая бы не внесла вклад в поддержку указанных братьев, чье богатство, говорят, равно богатству государей»[129].