Читать интересную книгу История магии - Элифас Леви

Медея и Цирцея — представительницы приверженцев пагубной магии среди греков. Цирцея — порочная женщина, которая очаровывала и унижала своих любовников; Медея — бесстыдная отравительница, способная на все и сделавшая саму Природу соучастницей своих преступлений. В действительности существовали создания, которые очаровывали подобно Цирцее и близость с которыми оскверняла. Они не могли вдохновить ни на что иное, как на животные страсти; они опустошали и презирали человека. С ними следовало обращаться подобно Одиссею, принуждая устрашением к послушанию и оставлять без сожаления. Это прекрасные бессердечные чудовища, и только тщеславие и составляло смысл их жизни. Они описаны древними как сирены.

Медея — воплощение порока, низменных желаний и орудие осуществления зла. Она способна любить и не поддается страху, но ее любовь ужаснее ее ненависти. Она — плохая мать и погубительница своих детей; она любит ночь и при свете луны собирает травы, чтобы готовить яды. Она магнетизирует воздух, приносит горе земле, зажигает воду и даже огонь делает ядовитым. Рептилии обеспечивают ее своей кожей; она бормочет ужасные слова; пятна крови следуют за ней и искалеченные члены тела падают из ее рук. Ее советы безумны, ее ласки внушают ужас.

Такова женщина, которая пыталась подняться над обязанностями своего пола сближением с запрещенными науками. Мужчины избегали ее, дети прятались, когда она проходила. Она лишена разума, не знает настоящей любви и решение Природы оттолкнуть ее является постоянно возобновляемым мучением, ущемлением ее гордости.

Глава VI. МАТЕМАТИЧЕСКАЯ МАГИЯ ПИФАГОРА

Тот, о чьем искусстве в области магии уже говорилось, кто посвятил в тайны магии Нуму, был известен как Тархон; сам же он был учеником халдея, которого именовали Тагесом. Науке уже тогда служили свои апостолы, которые бродили по свету, создавая жрецов и царей. Нередко сами по себе гонения способствовали исполнению предначертания Провидения; так это и произошло в эпоху царствования Нумы, когда Пифагор из Самоса пытался бежать в Италию от тирании Поликрата. Тот, кто так способствовал развитию философии чисел, посетил все священные места мира и, конечно, Иудею, где подвергся обряду обрезания, в уплату за введение в таинства Каббалы, сообщенные ему, хотя и не без некоторой утайки, пророками Иезекиилем и Даниилом. Впоследствии, но опять-таки не без трудностей, он удостоился посвящения в Египте, будучи рекомендован фараоном Амасисом. Его собственные размышления дополняли туманные откровения иерофантов, так что он сам становился мастером и толкователем таинств.

По Пифагору, Бог есть живая и абсолютная истина, облаченная светом; Слово есть число, обнаруживающее себя с помощью формы; и он выводил все вещи из Тетрактиса, то есть, иначе говоря, из тетрад. Он говорил также, что Бог — это высшая гармония. Религия есть, согласно Пифагору, высшее выражение справедливости; медицина — наиболее совершенное применение науки; красота есть гармония, сила, разум, счастье, совершенство.

Когда он жил в Кротоне, власти этого города, видя, что он приобрел большое влияние на души и сердца, пришли в беспокойство, но потом приняли его идеи. Пифагор советовал им больше предаваться размышлениям и поддерживать совершенное согласие между собой, потому что вражда среди хозяев вызывает раздор среди слуг. Впоследствии он сообщил им свою великую религиозную, политическую и социальную заповедь: Нет такого зла, которое нельзя было бы предпочесть анархии, — аксиома универсального применения и почти бесконечной глубины, хотя даже и наши времена оказываются недостаточно просвещенными, чтобы понимать ее.

Кроме преданий о его жизни, остались его "Золотые Стихи" и «Символы» — посмертные произведения, многие идеи которых стали местом распространенных нравоучений, так они были популярны во все времена. Их можно изложить следующим образом:

"Прежде всего, поклонение бессмертным богам — за то, что они установлены и освящены Законом. Благоговейное почитание и следование героям, полным добра и света… Подобным образом, честь родителям и их ближайшим родственникам. Потом и остальным людям, которые становятся твоими друзьями, отличившись своими добродетелями. Всегда прислушивайся к их добрым увещеваниям и бери пример с их благородных и полезных действий. Избегай, насколько возможно, ненависти к твоему другу за его легкий проступок. Пойми, что власть есть ближайший сосед необходимости… Преодолевай и превосходи такие страсти — обжорство, лень, чувственность и страх. Не совершай никакого зла ни в присутствии других, ни в одиночестве и прежде всего уважай самого себя. Далее, соблюдай справедливость в своих действиях и своих словах… Милости фортуны ненадежны; они могут быть так же легко найдены, как и утрачены. Всегда помни — судьбой установлено, что все люди должны умереть… Неси с терпением свой жребий, пусть будет то, что может быть, и никогда не ропщи на него; но старайся делать все, что можешь, чтобы исправить его. Считай, что судьба не посылает наибольшую порцию несчастий хорошим людям… Не позволяй другим словами или действиями совращать тебя и не соблазняйся говорить им или делать то, что невыгодно для тебя. Советуйся и обдумывай, прежде чем действовать, тогда ты можешь избежать глупых поступков. Участь несчастного человека — говорить и поступать без раздумывания. Действуй так, чтобы ты не огорчался впоследствии и не был обязан раскаиваться. Никогда не делай того, чего не понимаешь, но изучи все, что ты должен знать, и таким путем ты можешь прийти к очень приятной жизни. Не мудро пренебрегать здоровьем тела; давай ему питья и еды в должной мере и всегда упражняй его в том, в чем оно нуждается… Приучи себя к способу жизни опрятному и приличному без роскоши… Делай только то, что не может повредить тебе и советуйся, прежде чем сделать что-либо. Ложась в постель, не смыкай век до тех пор, пока не переберешь в уме все свои поступки за день. Не сделал ли я чего-нибудь некстати? Что я сделал? Чем я пренебрег из того, что должен был сделать?"

С этой точки зрения "Золотые Стихи" кажутся только наставлениями школьного учителя. Однако, они ведут к совершенно другого уровня заключениям, поскольку являются предварительными законами магической инициации, которые устанавливают первую часть Великого Делания, создания совершенного адепта. Это предусматривается следующими стихами:

"Я клянусь тем, кто передал в наши души Священный Кватернион, источник природы, чье дело вечно. Никогда не начинай никакой работы до тех пор, пока не помолился богам, дабы исполнить то, что замыслил свершить. Когда такая привычка станет повседневной, ты узнаешь законы Бессмертных Богов и людей. Даже то, как далеко простираются различные жизни и что сдерживает и связывает их вместе…. ничто в этом мире не будет скрыто от тебя… О, Зевс, наш Отец! Если ты хочешь освободить людей от всех зол, которые угнетают их, покажи им, какого демона они могут использовать. Но будь смел; человечество божественно… Когда, освободившись от своего смертного тела, ты прибудешь в самый чистый Эфир, ты станешь добрым, и смерть утратит власть над тобой… Подобно трем божественным заповедям и трем умозрительным областям, существует тройное слово, потому что иерархический порядок выявляет себя с помощью триады. Существуют: (a) простая речь, (b) иероглифическая речь и (с) символическая речь. Иными словами, есть слово, которое выражает, существует такое, которое скрывает и, наконец, есть слово, которое вмещает все священные сведения о совершенной науке этих трех степеней".

После такого высказывания Пифагор заключает доктрину в символы, но тщательно избегает олицетворений и образов, которые, по его мнению, приведут рано или поздно к идолопоклонству. Ему присуще даже отвращение к поэтам — изготовителям плохих стихов, которых он назидал: "Ты, у которого нет арфы, не пытайся петь в пределах дозволенного".

Столь великий человек, никогда не пренебрегал точным соответствием между величественными мыслями и красивыми фигуративными выражениями; действительно, его собственные символы полны поэзии: "Не разбрасывай цветы, из которых плетут венки". Так он поучал своих учеников никогда не унижать славу и не пренебрегать тем, что представляется достойным в мире чести.

Пифагор, будучи целомудренным, не требовал безбрачия от своих учеников, и в конце концов женился и имел детей. Прекрасное высказывание его жены осталось в людской памяти: она спросила, не требуется ли очищение женщине после ее близости с мужчиной и, в таком случае, после какого времени она может чувствовать себя полностью очищенной, чтобы перейти к другим делам? Он ответил: "Немедленно, если она была со своим мужем, а если с другим, то никогда".

Та же строгость принципов, та же чистота манер практиковалась в школе Пифагора при посвящении в таинства Природы и так было достигнуто то господство над собой, с помощью которого можно было управлять первоначальными силами. Пифагор обладал способностью, которая называется нами ясновидением, а в ту пору именуемая кудесничеством. Однажды, когда он со своими учениками находился на морском берегу, на горизонте появился корабль.