Просила приключений? Получи и распишись. Принцесса-суккуб смерила меня хищным взглядом и криво улыбнулась. Я почувствовала, как у меня предательски задрожали коленки и похолодела спина. Я непроизвольно сделала шаг назад и уперлась спиной в куст. Вообще-то, стоило сделать реверанс, но меня одолел нервный паралич. Теврел первая изволила исполнить едва заметное приветствие в виде наклона головы, и я по инерции повторила ее движение, отмирая. Со мной такое часто бывает: когда я нервничаю, то не могу двигаться, пока меня не вернут к жизни простым и понятным движением вроде поклона или подмигивания.
Принцесса была в очень откровенном платье: вырез спереди спускался ниже пупка, да и сзади вдоль позвоночника ткань не сходилась, открывая обзор на ложбинку между ягодицами. Чуть выше этой ложбинки, на крестце аккуратно расположилось сердечко. Осторожно, чтобы не ляпнуть лишнего, я сообщила принцессе о местонахождении метки и опустилась на колени.
— Руки, — скомандовала принцесса. Я подняла руки: принцесса имела такое же право отдавать мне приказы, как и ее мать. Но в отличие от Мариши, с принцессой я поспорить не могла. Теврел повернулась ко мне спиной и положила мои ладони себе на бедра — туда, где начинались боковые разрезы юбки.
— Возьми меня за ягодицы, — велела она. Я послушно исполнила приказ, обнаружив, что принцесса явилась сюда без белья. Я, конечно, не приверженец однополой любви, но многое бы отдала за то, чтобы на месте Теврел была ее мать. Будучи прекрасно осведомленной о наклонностях принцессы, я паниковала в ожидании приказа, идущего в разрез с моими представлениями об играх и удовольствии. — А теперь сожми.
Я сжала пальцы.
— Сильнее.
Я послушалась.
— Еще сильнее!
Я впилась ногтями.
— Да-а, — протянула принцесса довольно. Всего-то? — Теперь целуй.
Я осторожно чмокнула сердечко, и оно растаяло.
— Твоя очередь, — сказала принцесса, поворачиваясь. Я опять ощутила леденящую волну. Теврел бесцеремонно взяла меня за волосы, качнула мою голову в одну сторону, в другую, осматривая шею и плечи, осмотрела руки, задрала мне юбку и осмотрела ноги. Потом дернула за шнуровку, одним сильным движением испортив хороший корсет, сорвала его с меня. Хорошо хоть, платье не стала портить, просто спустила с плеч, и оно повисло у меня на бедрах. Теврел обхватила меня ладонями за бока, и я впервые пожалела, что уродилась некрупной, потому что в руках принцессы чувствовала себя хрупкой куклой. Но принцесса только один раз провела большими пальцами по моей груди, приложилась влажным поцелуем к ямке, а потом выпустила меня, развернулась и ушла. Я осела на землю, облегченно выдыхая. Пронесло. Все-таки хорошо, что Теврел любит мужчин. А то не миновать бы мне продолжения.
Все еще дрожащими руками я вернула платье на место, перевязала его под грудью лентой, добытой из прически — авось, все решат, что так и было задумано — и двинулась дальше на подгибающихся ногах. Не прошло и пары минут, как я нос к носу столкнулась с Дэном. Тот радостно ощерился и показал язык с сердечком: видно предыдущий его партнер (или партнерша) сразу заметил новую метку, и демон уже знал о ней, когда встретил меня.
— Ты в курсе, что у тебя метка на обеих губах? На верхней начинается, на нижней заканчивается, — обрадовал меня он. — Знаешь, что это означает?
И не дожидаясь ответа, демон прижал меня к упругим веткам живой изгороди и скользнул коленом между бедер, зафиксировав таким нехитрым способом. После Теврел я уже не могла чему-либо сопротивляться, и его глубокий, страстный поцелуй смял и уничтожил остатки моего самообладания. Да мне вообще было все равно. Целуй меня, сладкий мой, обнимай и тискай. После Теврел ты для меня как любимая мягкая игрушка для напуганного малыша. Когда наши губы разошлись, Дэн как-то странно посмотрел на меня, еще раз невесомо чмокнул и исчез за поворотом.
Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и двинулась на поиски выхода. Но не тут-то было. Через пару развилок меня нашел… песец. Как показывает практика, песец всегда подкрадывается неожиданно. Он был совершенно голый и нисколько не смущался этого. Как же, такой железный повод не носить одежды: встречным же трудно искать метки под ней. Тем более, в шерсти.
Бьо сразу чмокнул меня в лоб. Хорошая метка, хоть раздеваться не пришлось. А вот мне пришлось потрудиться: в пушистой шерсти метку было трудно отыскать. В отличие от настоящих пушных животных, шерсть у оборотней была не такая густая, и в ней все-таки видно было метки, но Бьо провел не одну приятную минутку, пока я устало перебирала его мех.
Черт бы побрал этот лабиринт. Я оказалась тем самым везунчиком, которому второй раз за всю историю игры предстояло поцеловать партнера в ягодицу. Да что за проклятие? Чуть не сгорая от стыда, я снова встала на колени и, внутренне содрогаясь, чмокнула Бьо в пушистый зад. Тот довольно тявкнул и умчался на поиски дальнейших приключений. Ну все, теперь-то мне можно выйти?
Слава всем богам, свернув за угол, я увидела вдалеке выход и устремилась к нему со скоростью напуганной лани. В результате я почти сразу налетела на своего последнего партнера, которым оказался Ягир. Э, судьба, ты что, издеваешься? Или где-то там пьяные боги решили прикольнуться? Если это так, уважаемые боги, то с вас приличный кусок счастья в качестве компенсации за доставленные неудобства.
Но я недооценила коварство высших сил. Промучавшись добрых пять минут в поисках метки на видных местах, мы оба принялись осматривать области, закрытые одеждой, то и дело закатывая рукава, задирая подол или штанины. Обеих меток нигде не наблюдалось. Чертовщина какая-то.
— А может, лабиринт посчитал, что мы уже вышли? — предположил хэрширонец, оглядываясь на светлеющий вдалеке выход.
— Вряд ли.
— Тогда, боюсь, нам придется раздеться, — сказал Ягир.
— У меня другое предложение, — ответила я. — Давай мы пойдем сейчас в разные стороны. Если меток нет, ничего не произойдет, и можно будет просто уйти. А если есть, мы их сразу почувствуем и узнаем, где они находятся.
— Согласен.
И мы разошлись в разные стороны. Сначала ничего не происходило, а потом меня словно оса ужалила. Развернувшись, я поспешила в обратную сторону, морщась от сильного жжения. Встретившись, мы одновременно сказали:
— Боюсь, тебе это не понравится.
— Боюсь, вам это не понравится.
Мы помолчали пару секунд. А потом я сказала:
— Ты первый.
Ягир молча показал пальцем себе между ног. Судьба. Ты скотина. Если раньше я думала, что ты прикалываешься, то сейчас ты откровенно издеваешься. Никогда в жизни еще я не прикасалась губами к мужскому органу размножения. Да я после такого буду считать себя грязной портовой шлюхой. Я бы снова впала в транс, но метка, пылающая огнем, мне не позволила.
— А у тебя? — спросил он, мужественно стараясь не морщиться от непрекращающегося жжения.