усталости. Только колючую боль где-то в районе солнечного сплетения.
Вернувшись в отель, предварительно купив успокоительное, она застала остолбеневшую Эйлин, неотрывно смотрящую на вещи Рика, которые им выдали в морге. Глаза приемной матери были покрасневшими и припухшими от слез, но в тот момент она не плакала, а просто смотрела на его вещи. Когда Эйлин, наконец, почувствовала на себе её взгляд, она будто очнулась и поспешно сложила вещи обратно в пакет с виноватым видом, будто её поймали на чем-то запрещенном. А после, спустя где-то час, когда она наливала себе воды, — разрыдалась, уронив стакан на мягкий ковер и разлив всю воду. И тогда Мия не смогла больше сдерживаться и тоже заплакала удушающим плачем, крепко прижавшись к ней.
Успокоительное не подействовало. Но это не помешало ей всё равно дать Эйлин таблетку. Спустя ещё полчаса она сказала, что хочет прилечь и, когда позвонил Бен, та уже спала. Услышав голос брата, очень похожий на голос Рика, Мия вновь не смогла сдержать себя. Мозг упорно отказывался принимать тот факт, что Рик умер, несмотря на все прямые доказательства обратного.
Не думая, она приняла ещё две таблетки успокоительного, которое наконец-то подействовало, и её сморил тяжелый сон.
Она проснулась практически в десять вечера на диване гостиной — там, где её вырубило. Приемная мать заботливо укрыла её одеялом. Сквозь дверной проём Мия увидела, что та читает что-то в спальне. У Эйлин снова было каменное выражение лица, как в кафе за завтраком, и, когда Мия застала её, глядящей на вещи сына.
— Я позвонила мистеру Прайсу, — сказала она, спустя некоторое время беседы на отвлеченные темы, которая была ничем иным, как попыткой эскапизма. — Он сказал, что все разрешения готовы. Завтра нужно поехать в квартиру Рика и выбрать один из его костюмов…
— Конечно, — потерянным голосом произнесла Мия. — Завтра съездим.
В комнате повисла тяжелая пауза.
— Пойду в душ, — вымолвила она, поднимаясь. — Хочу смыть с себя этот страшный день.
Искупавшись, она взяла дополнительный комплект белья и постелила его на кушетке, хотя приемная мать настаивала, чтобы Мия легла с ней в спальне, но девушке хотелось побыть одной, несмотря на всю скорбь и боль.
Она поставила телефон Рика на зарядку. Но после горячего душа её потянуло в сон, и вот она вновь проснулась полчаса назад. В номере было тихо. У гостиничных окон была отличная шумоизоляция, и Мия могла судить о том, что на улице сильный ветер, только по теням колышущихся ветвей. В соседней комнате спит приемная мать, а она бодрствует. Всё это напоминало ту самую ночь.
Тогда, как и сейчас, было очень тихо вокруг, в соседней комнате спали Эйлин и Роберт, а Мия, разгоряченная с пылающими щеками, ворочалась с боку на бок, пытаясь заставить себя не думать о том, что произошло предыдущим вечером в восемнадцатый день рождения.
В этот раз, седьмое февраля выпало на вторник, и было решено устроить скромное празднество, чтобы в уикэнд, когда приедут близнецы и дядя Марк, отпраздновать на полную катушку всей семьёй. Но Рик сделал сюрприз: в тот же день встретил её после школы, приехав прямо из аэропорта. Вчетвером они устроили небольшой обед с маленьким тортом и свечами. Эйлин сказала, что подарки она получит выходной, когда вся семья будет в сборе. Весь обед Мия краснела, встречаясь, как ей казалось, слишком часто взглядами с Риком. Теперь, когда Мия была уже взрослой девушкой, она прекрасно понимала природу своих чувств к нему, из-за которой её бросало в трепетный жар каждый раз, когда она видела его.
Мысль о том, что Рик пробудет дома дольше обычного, заставляла сердце биться чаще и без конца улыбаться. Лучший подарок на день рождения. Хотя у Мии уже несколько месяцев был парень, её чувства к нему были ничем по сравнению с тем, что она чувствовала, находясь рядом с Риком.
После обеда, когда Мия удалилась к себе, чтобы переодеться для тусовки с друзьями, к ней постучал Рик.
— Как дела с этим твоим парнем?.. — спросил он как бы между прочим, пока Мия пыталась краситься: уши горели из-за его близости, и ей было стыдно наводить красоту перед ним.
Но, несмотря на волнение, она уловила нотки презрения в его голосе.
— Все нормально, — она попыталась придать своему голосу непринуждённости, — скоро будет четыре месяца, как мы встречаемся.
— М-мм, — промычал Рик. — Все серьёзно, значит?
— Э-э. Ну да, — Мия растерялась от его странного тона, он был наставническим и в тоже время саркастичным; она не знала, как реагировать.
Мия смотрела на него через отражение в зеркале, чувствуя как сердце потихоньку ускоряет ритм, но уже не от любовного трепета, а от предвкушения неприятной беседы. Его выражение лица было таким же, как и его тон, неоднозначным.
В комнате повисла неловкая пауза. Мия некоторое время смотрела ему в глаза через отражение, а затем продолжила наносить тональный крем.
— Вы с ним уже трахаетесь? — вдруг спросил он.
Мия от неожиданного вопроса аж выронила из рук тюбик. Хорошо хоть рот не открыла. Бессовестность этого вопроса возмутила её. Краска прилила к лицу, окрашивая щеки в багровый цвет, но её язык словно к нёбу присох — она не могла вымолвить и слова, чувствуя, как возмущение смешивается с неловкостью, поглощая его. Она смогла только отрицательно покачать головой. Мия опустила глаза и принялась лихорадочно поправлять свою косметику на туалетном столике. Её трясло от стыда.
— Я хочу, чтобы ты была осторожна, — продолжал Рик, спустя пару секунд после её ответа, но уже мягче. — Парни в твоем возрасте только о сексе и думают.
Тут она не выдержала и съязвила, обращая вновь на него свой взор:
— Прям как ты?
Лицо Рика потемнело, и Мие стало не по себе. По спине прошелся неприятный холодок, но её это не остановило:
— Немного лицемерно с твоей стороны, говорить такое, когда я тебя помню приводящим в этот дом новую девушку каждый месяц. А теперь ты говоришь мне быть осторожнее?
— Я хотел сказать, — его тон был резким, — что, если ты не хочешь пока начинать заниматься сексом, то тебе стоит быть осторожной в окружении парней. Они могут