Разумеется, спрогнозировать ход интуитивных предположений всегда сложно, однако и мне, и другим людям, с которыми я проделывал этот неконтролируемый эксперимент, вышеперечисленные утверждения кажутся не особенно перспективными в религиозном отношении. Непохоже, чтобы эти идеи могли послужить фундаментом какой бы то ни было новой веры, привлечь адептов и вызывать сильные эмоции. Маловероятно, чтобы они легли в основу религии. В чем их недостатки, мы еще рассмотрим, но сейчас важно одно: мы интуитивно чувствуем, что эти идеи почему-то не годятся.
Но, может быть, для вас это не так уж очевидно – мало ли, вдруг все-таки есть на земле места, где и из таких странных представлений складывается вера. Чтобы разница стала заметнее, давайте посмотрим на перечень более достойных «кандидатур»:
14. Бог только один! Ему известно все, что мы делаем.
15. Души усопших бродят вокруг и иногда наведываются к людям.
16. Когда человек умирает, его душа иногда возрождается в другом теле.
17. Некоторые люди, умерев, продолжают бродить среди нас. Разговаривать они уже не могут и не понимают, что делают.
18. Иногда человек теряет сознание и начинает разговаривать странно. Это потому, что «через него» говорит бог.
19. Мы боготворим эту женщину, потому что она единственная за всю историю мира зачала ребенка, не вступив в половую связь.
20. Мы молимся этой статуе, потому что она слушает наши молитвы и помогает нам обрести желаемое.
Сравните этот список с предыдущим. Новые постулаты выглядят куда перспективнее. Вполне можно представить себе пророка или секту, вербующих последователей с помощью таких заявлений. Но я, как вы наверняка заметили, слукавил – перечислил широко известные идеи из западных религиозных традиций или из тех, что хорошо знакомы большинству жителей Запада. Все мы хотя бы что-то слышали о буддистской реинкарнации (16), гаитянских зомби (17) или вознесении молитвы статуе (20). Так что пока наш маленький эксперимент доказывает только одно: идея кажется нам подходящей основой для религиозной концепции, когда мы уже знакомы с ней как с религиозной концепцией. Все верно, но не особенно впечатляет.
Однако, мне кажется, наша интуиция способна на большее. Подходящей или неподходящей «кандидатуру» в религиозные концепции делает не только наше знакомство с ней. Нам вполне по силам оценить перспективность даже совершенно незнакомой идеи. Смотрите:
21. Некоторые люди могут внезапно исчезнуть, если испытают сильную жажду.
22. Рядом с нами находятся невидимые сущности, которые пьют только одеколон. Если кто-то начинает биться в истерике и требовать одеколон, это значит, что в него вселилась такая невидимая сущность.
23. У некоторых людей есть в желудке невидимый орган, который по ночам, когда они спят, улетает прочь, набрасывается на других людей и пьет их кровь.
24. Эти наручные часы особенные – они сигналят, если враги строят вам козни.
25. Некоторые эбеновые деревья хранят в памяти разговоры, которые под ними велись.
26. Эта гора (вот эта, не та) ест и переваривает пищу. Время от времени мы приносим ей в жертву продукты питания, чтобы она не зачахла.
27. Эта река – наш хранитель. Если кто-то совершит инцест, она потечет вспять.
28. Лес нас оберегает. Когда мы поем ему, он дает нам дичь.
Эти утверждения вполне тянут на основу для религий, даже если вы никогда не слышали о местах, где их принимают всерьез. (Что неудивительно, поскольку некоторые я придумал сам. Другие взяты из подлинных верований – можете попробовать догадаться из каких. Ответы будут приведены ниже.) Вымышленные примеры даны для того, чтобы показать: не принципиально, существуют ли эти идеи в каких-то религиях на самом деле. Нас интересует, могут ли они, в нашем представлении, гипотетически присутствовать в некоем экзотическом веровании.
В интуитивных догадках мы вроде бы единодушны, однако многие вопросы остаются без ответа. Мы чувствуем, что один список «слаб», другой «получше», но как мы это чувствуем? В конце концов, на интуицию не всегда можно положиться. Может, все-таки есть на свете места, где идеи из первого списка тоже могут лечь в основу религиозной концепции? Кроме того, интуитивные догадки не обозначают нам пределы списка «подходящих кандидатур» и, конечно, не объясняют, почему одни идеи кажутся нам в этом отношении лучше других.
Тогда зачем вообще было экспериментировать с интуицией? Цель этого не слишком научного эксперимента – показать: наличие относительно устойчивых интуитивных представлений о перспективном и бесперспективном зачастую означает, что мы опираемся на некие правила, не всегда сами о том подозревая. Например, носитель языка, интуитивно чувствуя, что фраза построена неправильно («пришел с магазина», «более лучшие условия»), не всегда может объяснить, почему так говорить нельзя. Так что интуитивные догадки ценны как отправная точка для более серьезного исследования. К религиозным концепциям это тоже относится: они поддаются интуитивной оценке, поскольку приготовлены по определенным ментальным рецептам. Если мы поймем, что это за рецепты, какие ингредиенты в них смешиваются и как обрабатываются, мы поймем, почему одни типы идей широко распространены в религиозных традициях, а другие нет.
Главное в религии – необычность?
На первый взгляд, вроде бы не трудно установить, какие признаки являются общими для разных религий, а какие нет. Все, что требуется – по идее, – набрать по всему миру примеров и задокументировать особенности, которые встречаются чаще других. У Джордж Элиот в «Миддлмарче» педантичный богослов Казобон именно этим и занимается: задавшись целью отыскать «ключ ко всем мифологиям», он собирает тысячи мифов из тысяч земель. Из невымышленных персонажей в том же направлении двигался викторианский ученый Джеймс Фрэзер, написавший 12-томный труд «Золотая ветвь»[14] – бесконечный экскурс в мировую религию и мифологию.
Я этим путем не пойду. Во-первых, даже если бы антропологи действительно провели подобное исследование и оно принесло бы плоды, обрушивать на читателя всю эту лавину фактов было бы жестоко. Но гораздо важнее другое: такое бездумное собирательство попросту лишено смысла. Неудивительно, что методичные поиски Казобона пропадают впустую и фундаментальный труд так и не появляется на свет. Неудивительно и что «Золотая ветвь» остается не более чем бесплодной компиляцией. Каталогизировать не значит объяснить.
Чтобы убедиться, насколько это принципиально, давайте продолжим наш эксперимент. В чем разница между первым списком и двумя другими? Одно из напрашивающихся объяснений – для религиозных концепций характерны некие необычные свойства воображаемых сущностей или действующих сил. По этой версии, религиозная онтология удивляет человека описанием предметов и явлений, которые невозможно встретить в повседневной жизни. Это очень распространенное представление о религии. В каком-то смысле эта теория не более чем рафинированная версия знаменитой идеи, что «человек укусил собаку» – это новость, а «собака укусила человека» – нет. Религиозные представления – крайняя форма того же феномена. Люди, которые кусают собак, нам изредка встречаются (кто-то, может, даже видел такое своими глазами). Но невидимки, проходящие сквозь стены? Бесконечные творцы всего сущего?..
Возьмем несколько пунктов из первого списка:
1. Люди стареют, потом в одночасье перестают дышать, умирают – и на этом все.
2. Если уронить этот предмет культа, он будет падать, пока не ударится о землю.
4. Мертвые не разговаривают (и не ходят).
Сравним их с парой утверждений из второго списка:
16. Когда человек умирает, его душа иногда возрождается в другом теле.
20. Мы молимся этой статуе, потому что она слушает наши молитвы и помогает нам обрести желаемое.
Основной недостаток пунктов 1, 2 и 4 очевиден: они говорят о том, что всем и так известно. Они слишком «банальны», чтобы послужить материалом для религии. Религиозные представления, как правило, куда занятнее. Пункты 16 и 20 на их фоне удивляют хотя бы тем, что описывают процессы, выходящие за рамки повседневности.
Но и это не ответ. В теории «необычности» имеются два очевидных и неискоренимых недостатка. Во-первых, из нее вытекает, что религиозные представления касаются предметов и явлений, с которыми мы не сталкиваемся в жизни. Но это не так. Мистики по всему миру охотно расскажут о своих многочисленных встречах с божественным. Кроме того, во многих культурах присутствует понятие вселения – человек впадает в транс или иное странное состояние, начинает нести бессмыслицу или говорит осмысленные вещи, но странным голосом. Окружающие считают, что такое поведение вызывается «вселением» в человека божества или духа – соответственно, для них это непосредственное столкновение со сверхъестественной сущностью. Но даже если не брать такие крайности, в мире немало людей, которым являлись собственные предки во сне и привидения наяву. Так что многие религиозные понятия связаны с предметами и сущностями, с которыми человек сталкивается – или думает, что сталкивается, так что называть их необычными было бы ошибочно. Во-вторых, если бы эта теория была верна, религиозные представления отличались бы бесконечным разнообразием. Потому что область того, что лежит за пределами повседневного опыта, в принципе бесконечна. Но, как мы видели выше, некоторые представления – при всей их необычности – мало похожи на отправную точку для религиозного верования. Возьмем, например, это: