Снаружи послышались голоса, которые постепенно становились все громче. Кронт отошел, оставив на меня и Мию своего сына. Не зная, что делать, я принялась осматривать его, планируя что можно сделать хотя бы для вида. Парень беззвучно лежал, спокойно позволяя делать с ним все, что необходимо. Девочка подавала мне содержимое моего мешка из шкуры, и я подсознательно благодарила ее, что она не задавала вопросов, касательно моих планов на больного.
— Рэвери, как ты считаешь, почему наш правитель никогда не разговаривает с людьми сам? — спросила девочка.
Вопрос действительно хороший, и на тот момент у меня были свои предположения, в том числе и позитивные.
— Возможно, он знает, что не может уделить время всем своим подопечным, вот и игнорирует всех сразу для равных условий, — предположила я, высказав первое, что пришло в голову.
— А мне кажется, что ему просто стыдно, что он не может решить многие проблемы. Вот ты лечишь людей от болезней, помогаешь им прийти в себя и снова отправиться на работу, а он так не умеет!
— Мне доводилось просить его о помощи через его подопечных, — вмешался в наш диалог Ремо. — Несколько раз я обращался к приходящим сюда жрецам, чтобы они рассказали ему о моей проблеме, но он никогда не откликался на мою просьбу. Разве божественное существо, каким его описывают, может быть бессильным в исцелении болезней, когда с ними справляется простой человек, вроде тебя?
— Я… не знаю…
В действительности, им не было известно, что никакие великие духи мне не помогают, а знания, что я имею, получены от обычного человека. В тот момент остатки моей позитивной позиции касательно их господина медленно улетучивались. Даже если он в действительности обладает какой-то силой, его отношение к собственному народу явно оставляет желать лучшего.
Пока я думала над этим, до меня донеслись уже более громкие крики из прихожей. Судя по обрывкам фраз, гости обсуждали меня, причем в резко негативном ключе. Как оказалось, они были наслышаны обо мне, и считали меня неким аналогом ведьмы, присутствие которой в этом городе значительно порочит их бога. Все это меня насторожило и даже немного встревожило, ведь оружие я с собой не брала. Больше всего страха было за Мию, ведь она моя помощница, взятая без спросу. Судя по легкому волнению на ее лице, ей не сильно понравились эти речи. Поскольку у меня имелся неплохой опыт использования подручных средств вместо оружия в критических ситуациях, рука машинально потянулась к ближайшему тяжелому предмету.
— Вы не сможете прогнать ее, без одобрения всех старейшин, либо без прямого приказа господина, так что убирайтесь вон из моего дома, — сказал Кронт.
— Предупреждаем тебя, наши так просто не потерпят присутствие этой нечестивой колдуньи. Мы слышали рассказ одного охотника, который поведал, что она в одиночку за ночь перебила целую ораву диких зверей своим колдовством. Ты правда думаешь, что молодая девушка способна на такое без вмешательства темных сил? — ответил первый голос.
Вот так охотники и отплатили мне за мою помощь. В очередной раз мои способности, в этот раз уже по большей части физические, обернулись против меня, а вера в благодарность со стороны людей потерпела небольшой крах.
— Когда старейшины узнают о ней, ее выгонят, или того хуже прилюдно казнят на следующем празднике завтра вечером, помяни наши слова и прекрати связываться с ней, а то и тебе достанется, — присоединился второй голос.
— Верно, мы всего лишь заботимся о тебе, послушай своих друзей, пока еще не слишком поздно, — добавил первый.
— Спасибо за заботу, но я способен сам отличить плохое от хорошего, а теперь повторюсь, уходите, пока я не натравил на вас свою охрану!
После этих слов послышались утихающие шаги и тихие перешептывания между Кронтом и его супругой, однако, эти слова уже не доходили до моих ушей. Значит, моя судьба может решиться в ближайшее время, что ограничивает мои возможности. Хозяин дома подошел ко мне и сообщил, что нам с Мией выделена небольшая комната, а его подопечные отправились сообщить ее семье о том, что она будет со мной. В голове начал формироваться план действий на столь ограниченный срок, и, первым делом, мне нужно было задать своему заказчику важный вопрос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кронт, ты говорил, что любой, кто подойдет ко дворцу вашего правителя без приглашения, будет уничтожен. А кто-нибудь вообще пытался это сделать?
— Нет, ты что, никому и в голову не придет так просто отдавать свою жизнь и гневить бога. К тому же, такая смерть любого приведет к весьма печальным последствиям в следующей жизни, а кому оно надо?
— Наверное, никому, — ответила я. — Но может, на это ваш господин и рассчитывает?
Вторая половина предложения была высказана шепотом для самой себя, а ответ мне предстояло получить этой ночью.
Наши эмоции и вера всегда противопоставляются рациональному мышлению, поэтому важно находить между ними правильный баланс.
Мое мышление все больше ставило под сомнение правильность этого бога, но в данной ситуации мне необходимо точное подтверждение моих догадок. Под покровом ночи я тихо выбралась на улицу, минуя спящих крепким сном жителей дома. Высоко стоящая в небе луна слабо освещала мне дороги, но моему зрению, успевшему привыкнуть даже к тяжелым условиям, не впервой находить путь даже в ночное время. Практически все обитатели этого округа дремали в своих хоромах, однако несколько человек сидели рядом с большим костром неподалеку от меня. К счастью, мне вовсе необязательно проходить мимо них, ведь моя цель располагалась в самом центре этого города. Дворец правителя закрыт каменной стеной со всех сторон, но, тем не менее, под ней протекала река прямо к центру, и этим я планировала воспользоваться. Наверху стояли жрецы, патрулирующие территорию с факелами, но, как и ожидалось, чужаки настолько редко подходили к центру в такое время, что охранники не слишком и серьезно относились к своей ночной работе. Прячась за препятствиями, я медленно перемещалась от одного укрытия к другому, минуя сонные взгляды жрецов до тех пор, пока мне не удалось добраться до места, в котором река проходит прямо под стеной. Для обычного человека попытка пробраться здесь могла бы быть рискованной, но я умею задерживать дыхание на неограниченный срок, поэтому ничем не рискую. Последняя мысль, которая посетила меня перед погружением, была о том, как неведомые мне могущественные силы могут испепелить меня настолько быстро, что не останется ни малейшего шанса выжить даже моему быстро регенерирующему телу. Тем не менее, если меня и правда ждет печальная участь, вряд ли я сильно разочаруюсь своему концу, после всего что мне довелось пережить.
Взглянув в отражение в воде, мне вновь представилось мое лицо. Еще более длинные чем раньше волосы коричневого цвета почти касались водной глади, а блестящие при свете луны собственные голубые глаза, доставшиеся от отца, словно погружали меня в гипноз. Мне не так часто доводилось смотреть на саму себя, но в глубине своих зрачков я всегда читала какую-то загадочную и задумчивую грусть. Интересно, как часто эта эмоция отражается на моем смуглом лице, когда на меня смотрят другие люди? Удается ли им почувствовать хотя бы маленькую толику тех страданий, что я испытала за свою жизнь? Худая рука прикоснулась к отражению, рассеяв его множеством расходящихся кругов по водной глади. Река оказалась немного промерзшей, наверняка из-за влияния прохладных ночей.
Погрузившись до максимальной глубины в несколько метров, я аккуратно проплывала вдоль дна в полной темноте, находясь прямо под стеной. Вело меня исключительно понимание того, в каком направлении нужно двигаться, поэтому медленно и наощупь мое тело стремилось вперед вдоль дна. Как только водную поверхность надо мной пронзили первые лучи лунного света, руки начали грести вверх. Аккуратно всплыв, стараясь не издавать ни единого звука чтобы не привлекать жрецов на стенах, я поплыла к ближайшему берегу, параллельно осматривая территорию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})