Я потянулась всем телом, почувствовала, как удлинился позвоночник, талия утончилась – можно ладонями обхватить, мышцы сзади приятно растянулись. Бросила быстрый взгляд на Рэниаль – та смотрит, не шевелясь, глупо хлопает ресницами. Наверное, высокородным не положено потягиваться в присутствии слуг.
Пришлось резко хрустнуть корпусом и вернуться в прежнее положение.
– Где можно искупаться? – спросила я невозмутимо. – А то похожа на облезлую кошку после драки.
Служанка всплеснула руками, каблучки простучали по полу и остановились у незаметной двери.
– Вот здесь, – шепнула она и указала на ручку. – Тут серая госпожа найдет все, что нужно.
Обращение «серая госпожа» мне понравилось, я приосанилась, даже подбородок вскинула. Служанка это заметила и почему-то присела в поклоне. Секунду я смотрела на нее, не зная, как реагировать. Затем пожала плечами, оставив ее наедине с придворным этикетом.
Я прошлась по комнате, провела рукой по прозрачному балдахину, кожа отозвалась приятным щекотанием. От ткани струится тончайший цитрусовый запах, будто кто-то специально ходил и отмерял – сколько капель нужно на каждый отрезок, чтобы создать правильный баланс.
Рэниаль осторожно покашляла за спиной.
– Миледи, вам еще что-нибудь нужно? – спросила она робко.
Я покосилась на нее через плечо, в который раз изумляясь покладистости. Где-то глубоко внутри даже появилась жалость к эльфийке, которой приходится плевать на собственные желания и бросаться выполнять любой приказ хозяина.
– Нет, – ответила я и взмахнула рукой. – Ты свободна, как ветер в поле.
Служанка присела в глубоком поклоне и попятилась к выходу. У самой двери, спохватившись, подняла голову – в глазах неуверенность и сомнение.
– Миледи?
– Да.
Она вцепилась пальцами в передник юбки и проговорила тихо:
– Миледи, позвольте узнать, как к вам обращаться?
– Гм, – промычала я.
Я глянула в окно, за прозрачными шторами колышутся ветки с фруктами, наверное, вкусные. Солнечные эльфы не стали бы выращивать в Эолуме всякую гадость. Хотя Лисгард с удовольствием жевал мерзкие ягодки.
Несколько секунд пыталась вспомнить, не говорил ли высокородный что-нибудь об именах и прозвищах. Потом поняла, этот вопрос мы вообще выпустили из виду и теперь придется выпутываться самой, да так, чтобы не попасться на неточностях.
Я предложила:
– Называй меня «миледи».
Служанка охнула, прикрыла рот ладонью. Я скривилась, представляя, что она вообразила. Господин привез таинственную незнакомку необычной внешности, поселил в отдельные покои подальше от всех.
Рэниаль сцепила ладони за спиной и чуть подалась вперед.
– О! Серая госпожа предпочитает оставаться неузнанной, – проговорила она быстрым шепотом. – Я сохраню вашу тайну! От меня никто ничего не узнает.
Она снова присела, заплетенная макушка уставилась в потолок. Белые уши прижались в знак почтения. Затем служанка поспешно развернулась и выскользнула за дверь. Замок тихо щелкнул.
Я ухмыльнулась – да уж конечно, не узнает. Наверняка уже бежишь в кухни, чтобы рассказать подругам, что хозяин приютил серую. А те расскажут своим знакомым, и так по цепочке. В итоге окажется, что у Лисгарда есть тайный ребенок, которого прячут в дремучих лесах.
На меня накатило расслабление и блаженство эльфа, который наконец-то остался один. Снова потянувшись, я поглядела по сторонам, убеждаясь, что никто не дышит в затылок и не пытается прижечь каленым железом. Потом покосилась на столы и колонны, за которыми вполне может спрятаться лазутчик. Но в комнате пусто, как в моей голове.
У дальнего окна захлопали крылья, оглянулась – на подоконнике сидит черный ворон и внимательно смотрит белым слюдяным глазом.
Подошла, прозрачный ворох штор разлетелся в стороны, я осторожно протянула ладонь. Птица нерешительно потопталась на месте и запрыгнула на руку.
Меня качнуло, будто гирю взяла, я отклонилась назад, подальше от клюва. Он непривычно огромный, кончик сверкает, словно заточенный.
Конец ознакомительного фрагмента.