«Все они крайне отрицательно относились к Царицыну. Само слово «царицынцы» имело в их устах уничижительное значение», — писал впоследствии Троцкий в своей книге «Сталин».
* * *В группу Тухачевского входили тогда известные представители командования Красной Армии: Якир, Корк, Уборевич, Фельдман и другие. Все они в свое время побывали в Германии, как, например: М. Н. Тухачевский — в качестве главы военной миссии; Якир — учился на курсах Генерального штаба; Корк — был военным атташе в Берлине. В этой связи на них определенное влияние оказала немецкая военная школа, оснащенность и структура армии этой страны.
Другие заговорщики часто встречались с германскими военными в официальной обстановке или имели родственников за границей: Путна, Уборевич — в Литве, Якир — в Бессарабии, Эйдеман — в США.
Особенно тесные отношения у Тухачевского сложились с троцкистом Путной, являвшимся военным атташе в Лондоне, Токио, Берлине, и Яном Гамарником — первым заместителем наркома обороны, начальником Политического управления Красной Армии, считавшимся лучшим другом рейхсверовских генералов Секта и Хаммерштейна. Эта тройка во главе с Тухачевским и стала инициатором создания германофильской мафии внутри высшего руководства Красной Армии.
Большая дружба связывала Тухачевского с Троцким, благодаря чему он в 24 года стал командармом и позднее поднимался по службе как на дрожжах. Поэтому Троцкий всегда рассматривал Тухачевского как главную карту, которая должна быть разыграна в самый ответственный и решающий момент. Он поддерживал с ним связь с помощью полпреда в Германии Крестинского и Путны и был в курсе всех дел группы Тухачевского. В дальнейшем Троцкий сообщил о наличии этой группы в составе Вооруженных Сил СССР Бухарину. Однако Троцкий и Бухарин боялись Тухачевского из-за его презрения к «политикам» и «идеологам», из-за его бонапартистских замашек.
Об этом затем показал на суде сам Бухарин: «Поскольку речь идет о военном перевороте, то в силу самой логики вещей будет необычайно велик удельный вес именно военной группы заговорщиков… и отсюда может возникнуть своеобразная бонапартистская опасность, а бонапартисты, я, в частности, имел в виду Тухачевского, первым делом расправятся со своими союзниками, так называемыми вдохновителями, по наполеоновскому образцу. Я всегда в разговорах называл Тухачевского «потенциальным наполеончиком», а известно, как Наполеон расправился с так называемыми идеологами»[5].
В этой связи Бухарин и Томский стремились направить военный путч в нужное им русло, чтобы на определенном его этапе обвинить Тухачевского и его ближайших помощников в измене и убрать с намеченного ими пути.
К тому времени оппозиция твердо встала на путь совершения государственного переворота. В этой связи Ягода показал тогда, что «в Кремле была создана военная заговорщическая организация, которая в любой момент была готова совершить переворот». Этот факт красноречиво подтвердили в своих показаниях на процессе 1938 года также Крестинский, Рыков, Бухарин.
По показаниям Рыкова, «вопрос о «дворцовом перевороте» встал в 1933 году. Опорой для его осуществления являлся Енукидзе, Большую роль играл Ягода, возглавлявший ОГПУ… Первая информация была о группе кремлевских работников, и особенно тут фигурировали Ягода, Петерсон, Горбачев, Егоров — начальник кремлевской военной школы. Несколько раз Томский мне сообщал о привлечении через Енукидзе и Егорова группы военных во главе с Тухачевским, которые тоже были подготовлены к этому плану и ведут в этом направлении работу. Он назвал фамилии Уборевича, Корка».
* * *В начале 1936 года Тухачевский как советский военный представитель присутствовал в Лондоне на похоронах короля Георга V. По пути туда Тухачевский сделал краткие остановки в Варшаве и Берлине, где имел встречи и беседы с польскими и немецкими генералами, в ходе которых не скрывал своих взглядов на будущие события в СССР и восхищения немецкой военной машиной.
Возвращаясь из Лондона, Тухачевский остановился в Париже. На обеде в советском посольстве он удивил присутствовавших на нем западных дипломатов откровенными нападками на советское правительство, проводившее политику коллективной безопасности.
Сидя за столом рядом с румынским министром иностранных дел Н. Титулеску, Тухачевский громко заявил: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых, конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере, в течение некоторого времени будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех»[6].
Это заявление Тухачевского было записано присутствовавшим на обеде румынским дипломатом, заведующим отделом печати румынского посольства в Париже Э. Шакананом Эссезом.
Об этом же писала впоследствии в своей книге «Меня называют Кассандрой» известная французская журналистка Женевьева Табуи. «В последний раз я видела Тухачевского на следующий день после похорон короля Георга V. На обеде в советском посольстве русский маршал много говорил с Политисом, Титулеску, Эррио и Бонкуром… Он только что побывал в Германии и расписывался в пламенных похвалах нацистам. Сидя справа от меня и говоря о воздушном пакте между великими державами и Гитлером, он, не переставая, говорил: «Они уже непобедимы, мадам Табуи». Почему он говорил с такой уверенностью? Не потому ли, что ему вскружил голову сердечный прием, оказанный немецкими генералами, которым нетрудно было сговориться с этим представителем старой русской школы? Так или иначе, в этот вечер не я одна была встревожена его откровенным энтузиазмом. Один из гостей, крупный дипломат, проворчал мне на ухо, когда мы покидали посольство: «Надеюсь, что не все русские думают так».
В это же время Сталину вновь доложили, что Троцкий в своих выступлениях неоднократно заявлял, что «недовольство военных диктатом Сталина ставит на повестку дня их возможное выступление». В своей последней работе «Преданная революция» он призывал коммунистов России совершить государственный переворот, а также заявил, что, если Германия развяжет войну против СССР, Сталину не избежать поражения.
Эта информация заставила Сталина окончательно поверить, что профашистский заговор в Красной Армии существует и представляет реальную угрозу.
Можно представить, что бы было сейчас в нашей стране, если бы ее руководители получили такую информацию.
С другой стороны, Тухачевский и другие участники готовящегося переворота были весьма обеспокоены арестами в армии и органах госбезопасности, в связи с чем на конспиративной встрече приняли решение ускорить подготовку переворота, который они наметили на начало мая 1937 года, но не позднее 15 числа.
Однако заговорщики слишком долго совещались и готовились. В сложившейся обстановке советское руководство не могло больше медлить перед угрозой военного переворота и 11 мая приняло решение об освобождении Маршала Советского Союза М. Н. Тухачевского от занимаемой должности заместителя народного комиссара обороны и назначении его командующим Приволжским военным округом. Были сняты с занимаемых постов и другие участники заговора, а Корк и Эйдеман арестованы по обвинению в тайных сношениях с военной разведкой фашистской Германии. Несколько раньше были арестованы главные руководители заговора: Бухарин, Рыков и другие. Томский покончил жизнь самоубийством. Его примеру последовали Гамарник и комендант Кремля Рогов. Аресты прокатились по всему Советскому Союзу, и им подверглись все, кто был причастен к «пятой колонне».
* * *11 июня 1937 года началось закрытое заседание Особого военного трибунала Верховного суда Союза ССР, перед которым предстали: бывший Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский и семь его сподвижников из числа высшего командного состава: И. Э. Якир, бывший командующий войсками Украинского военного округа; М. П. Уборевич, бывший командующий войсками Белорусского военного округа; Р. П. Эйдеман, бывший председатель Центрального совета Осоавиахима; А. И. Корк, бывший начальник Военной академии имени М. В. Фрунзе; Б. М. Фельдман, бывший начальник Управления кадров Красной Армии; В. М. Примаков, бывший командующий войсками Харьковского военного округа; В. И. Путна, бывший военный атташе в Лондоне, Токио, Берлине.
Процесс проходил по правилам военного судопроизводства, то есть при закрытых дверях, так как был связан с военной тайной. Председательствовал на суде В. В. Ульрих, членами Особого военного трибунала Верховного суда Союза ССР были: маршалы Советского Союза С. М. Буденный и В. К. Блюхер, командармы I ранга Б. М. Шапошников и И. П. Белов, командармы II ранга Я. И. Алкснис, П. Е. Дыбенко, Н. Д. Каширин и комдив Е. И. Горячев.