По крайней мере, мне бы никогда и в голову не пришло называть его по имени-отчеству. Короткостриженый круглолицый крепыш в растоптанных кроссовках, зимой таскающий джинсы и толстовки, а летом безразмерные шорты и майки-алкоголички никак не мог быть Владимиром Сергеевичем или Николаевичем… Петровичем или Иванычем может и мог, наверное, но тогда без имени.
Впрочем, это всё частности, а наш Вовчик оставался Вочиком. Простой мужик слегка за сорок, который пребывал практически всегда на позитиве, разбрасывая вокруг себя флюиды энергии и драйва. При таком складе характера мой сосед категорически не переваривал суровый офисный распорядок с девяти до шести, вследствие чего постоянно находился в поиске гениальной бизнес-идеи.
Чем он только не занимался! То привезёт из какого-то совхоза фуру капусты, а потом ходит по квартирам и уговаривает хозяек купить пару кочанов про запас. В другой раз Вовчик купил битый джип и полгода чуть ли не на коленке восстанавливал этот металлолом в чужом гараже, рассчитывая озолотиться на перепродаже. Насколько я помню, он даже строительную фирму когда-то умудрился зарегистрировать, но вовремя одумался.
Короче, Вовчик постоянно находился в движении, а с учётом того, что в семье олигарха родиться ему не посчастливилось, то ничего удивительного, что приличную часть своего времени упорный бизнесмен находился в поиске денег. Ну, или «инвестиций», как гордо именовал этот процесс сам Вовчик. В реальности же он постоянно у кого-то занимал, затем перезанимал, чтобы отдать, рефинансировал банковские займы и обладал внушительной коллекцией кредитных карточек.
Но сколько веревочке не виться, конец всегда одинаков. На дворе ночь, честные люди спокойно спят в тёплых кроватках, а Вовчик стоит прижатый к грязной подъездной двери и что-то испуганно лепечет, а над ним нависают два внушительного вида товарища. А на скамеечке возле подъезда, кстати, ещё двое восседают. Группа поддержки, наверное…
Я почувствовал, как во мне растёт волна буквально детской радости. Напряжение вечера, злость и обида на обманувшего меня Ярослава, грусть от гибели сотрудников наружки… Вся эта гремучая смесь эмоций требовала выплеска, и хорошая драка могла стать прекрасным выходом из ситуации. Тем более, сосед в беде, то есть не совсем уж посторонний человек.
Услышав шум моих шагов, разговор стих и все пятеро уставились на меня. Разглядеть подробности было трудно, но думаю, что Вовчик смотрел с надеждой, а его ночные визитеры – с досадой. Ходят тут всякие, долги вытрясать мешают.
– О, Вовчик! – поприветствовал я соседа. – А ты чего не спишь? Нам же с утра на рыбалку.
– Д-да? – заикнулся было Вовчик, но тут же ойкнул, видимо, от тычка куда-то под рёбра.
– Проходи, уважаемый! – негромко прорычал один из собеседников Володи. – Нэ мэшай разговаривать!
Кавказский акцент меня изрядно удивил. Я, конечно, не особо сильно интересовался делами Вовчика, но мне казалось, что среди его знакомых были исключительно славяне. Вместе с тем, меня охватило возбуждение и необъяснимое веселье. Кавказцы никогда не дают заднюю, а значит у меня все шансы сбросить стресс и хорошо оттянуться.
– Так я ж не мешаю, – мой голос звучал максимально доброжелательно. – У меня просто дело к приятелю. Вы поговорите, а затем и я пообщаюсь. Договорились?
– Эээ! – теперь голос подал один из сидевших на скамейке. На него падала тень, но всё равно можно было различить тренированную фигуру и достаточно объёмную бороду. – Ты что, рюсски язык нэ панимаэшь? Иди домой. Патом с товарищэм поговоришь.
– Да нет, это ты, видимо, слышишь плохо, – с ещё большим весельем нарывался я на конфликт. – Мне надо поговорить с товарищем, поэтому я подожду здесь. Вам понятно?
Конец ознакомительного фрагмента.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})