там продавать? — сорвалось с моих губ тихо.
— Это едва ли, — хмыкнула Ирка горько, — продают в основном девственниц. А то, что мы из кабаре, знают все… Нет, пойдем развлекать этих ублюдков бесплатно. Танцевать заставят. Всегда заставляют. Наши красиво танцуют, они знают об этом.
К горлу подступила тошнота, но я начала глубоко дышать и пытаться найти точку опоры. Я смогу. Я выдержу. Судьба захотела похоронить меня в этом логове, дав прочувствовать сполна собственное бесчестие, но я ее переиграю. Я выплыву на своем бесчестии. Или я буду не той, кого все эти тридцать лет видела в зеркале- неважно, в короне из бисера, которую сплела сама, или из бриллиантов, которые мне дарили мои всесильные любовники, терявшие от меня голову.
* * *
— Кто там будет, — сказала я, с трудом скрывая свое волнение и поправляя платье в блестках, на которое девчонки теперь смотрели с нескрываемой завистью, озадаченностью и удивлением. Мне дали мой чемодан. Сказали, могу выбрать оттуда одежду для вечера- либо они принесут свою и заставят ее одеть. То, что они приносили, я уже видела на палестинских беженках. Спасибо, не надо. Если в таком платье предстать на Божьем суде, тебя гарантированно попрут ото всюду. В раю скажут, что ты дешевая проститутка. В аду- что катастрофически безвкусна… И вот даже не знаю, какой из грехов страшнее. Открыла чемодан и в душе всё аж перевернулось. Я трогала свои вещи- и не верила, что это всё мое, что это все было со мной. Тонкое кружево нижнего белья из Агента Провокатора, пеньюары из нежного шелка, брендовые вещи, на некоторых из которых еще были этикетки- результат моего наезда на один из шоппинг-центров.
На самом верху чемодана небрежно брошенный мною белый халат- платье, в котором я была в день отъезда. Прислоняю его к лицу. Вдыхаю запах своих духов и парфюма отеля, впитавшегося с ткань- я его хорошо знаю- так пахнут многие отели в арабском мире… Смесь мускуса, уда и пачули. Дежа вю… Такое сильное, что глаза щиплет. Как отчетливо я сейчас почувствовала эту разницу- между той мною и той, что сидела сейчас здесь, на полу… Моя прошлая жизнь… Пустая, зато облаченная в золото гламура…
А вот и коронное платье для клуба- миниюбка, пикантный вырез на груди почти до пупка, всё в блестках. Мечта любого араба и любой кабарешницы. Удивительное совпадение вкусов и эстетики этих двух противоположных полюсов. Даже забавно- хоть в чем-то они смотрят на мир под одним углом.
— Удав зовет своих дружков. Из равных. Себе подобных.
— Ламуна не будет? — зачем-то спросила я… Наивная. Что даст мне его присутствие? Почему я решила, что он не позволит псам Эли меня унизить и поиметь?
Светка язвительно хмыкнула.
— Конечно, нет. Ламун специализируется на моделях и певичках. Зачем ему девки на продажу, когда любая ливанка с ним и так пойдет. Он же здесь как звезда. Был бы интернет, показала бы тебе фотки… А это, — презрительно махнула она головой, — Это не для элиты тусовка. Грязная, пошлая оргия, Алёна… даже представить себе не можешь, в каких свиней они превращаются, когда напиваются в хлам. Хотя… Судя по твоим припрятанным в чемодане нарядам, может и можешь представить…
— Я взяла это платье в багаж, чтобы пойти в клуб, что такого? — сказала я невозмутимо, поправляя бретельки и отбривая полуагрессивный заход.
— Ну да, ну да… — снова в спину язвительно-скептический комментарий.
Всем трем девушкам пришлось воспользоваться «щедростью» хозяев и взять выделенные им из запасов платья… Ужасные, конечно. Два из них я узнала по прошлой неделе. Правда на наших девочках смотрелись они многим лучше, чем на палестинках. Фигуры у славянских баб, конечно, отменные в любом возрасте. Мозгов бы только было побольше. Нынешняя ее реакция-наглядный тому пример…
Женская ревность и зависть… Самые деструктивные чувства… Девочки выходили на поле своего боя. И мне незримо казалось, что они не рады моему присутствию… Конкуренция? Хотелось сначала поперхнуться, а потом истерично смеяться от того, как примитивно работал их мозг… Мозг шлюхи… Вот оно и отличие, о котором так любила говорить Людмила. «Не принимайте оскорбления в том, что вы шлюхи на свой счет. До определенного времени не принимайте…
Когда в вашей голове появится понимание, что продать и купить можно все, тогда вы и станете шлюхами. А до этого- вы просто свободные женщины, делающие свой выбор по жизни…»
Глава 9
За нами пришли в районе одиннадцати вечера. Повели по знакомому коридору, только на этот раз в другую сторону. Впереди, судя по всему, был такой же актовый зал, в каком находились и мы. Только если из нашего можно было услышать женский плач и причитания, здесь, с отдаления, слышалась музыка и тянуло запахом алкоголя и еды.
Мои «подружки» зашли первыми. Когда я ступила на порог, путь рукой мне преградил Удав. Наши взгляды пересеклись. Его безжизненные глаза смотрели на меня теперь с триумфом, в котором отчетливо читалась похоть и даже садизм.
— Ну что, шакраа, брошена и покинута? Никто за тобой не пришел… — издевательство в его тональности было в буквальном смысле приторным, перезрелым настолько, что хотелось плюнуть в ответ.
Но я терпела и молчала, с той лишь разницей, что теперь заставила себя в открытую смотреть ему в глаза, не бояться и не ретироваться перед его пустым, холодящим кровь в жилах взглядом. Это было непросто, даже жутко, но я пересиливала себя. Наверное, это тоже что-то из нашей психологии. Страх во многом- это наша естественная защита. А что делать, когда защищаться нечем? Мне сейчас некуда было отступать, нечем прикрываться. У меня не было защиты- ни реальной, ни мифической. Нет защиты- нет страха.
Он, казалось, почувствовал перемену во мне. Приблизился совсем близко, плотоядно осмотрел меня с ног до головы.
— Я же обещал тебе, что пущу по кругу… — усмехнулся, — вот и пришло время исполнять обещание…
Я презрительно скривила губы- и ему это явно не понравилось. Этот мужчина не принимал вызов от женщины в какой-либо форме.
Схватил за волосы у корней, больно, дернул на себя, заставив опять поднять на него глаза.
— Не волнуйся, я буду первым…
Его гадкий смех у меня за спиной все еще звенел в ушах, когда мы вошли внутрь. Большое помещение с приглушенным светом, на заднем плане музыка. Столы с изысканными закусками, дым от сигар, дорогой алкоголь… Словно бы я перешагнула не порог комнаты, а какой-то временной и пространственный