В ЦК КПСС с проектом приказа согласились, указав, что надо добавить и на что обратить внимание. Выйдя из ЦК, Полынина и Зубов разошлись. Зоя Владимировна подбодрила Зубова:
— Ну, все нормально. Продолжайте работать, собирать материал. — И попрощалась. Пошла к метро.
Зубов посмотрел на свою папку, улыбнулся и поехал в «КМ» собирать материал. Показал папку Сушкину и Маркову. В этот момент он гордился собой. Подошел Миша Айзенштадт, повертел в руках приказ, посмотрел на синюю папку с розовыми тесемками.
— Ну что, — сказал он, — это дело надо отметить.
Заказали коньяк и шампанское. Затем подсели Кранов со Свободкиным. Зубов, в который раз упиваясь сознанием собственного величия, приукрашивая события, в пьяном задоре рассказывал Кранову и Свободкину о своем посещении ЦК КПСС. Конечно, Зубова там внимательно выслушали, согласились с его предложениями. Все это он в который раз рассказывал Кранову, который согласился проводить его до метро. Кранов и постоял на перроне, посмотрел, как Зубов вошел в вагон, нежно прижимая к груди синюю папку с розовыми завязками, сел, и голубой вагон умчал Зубова в чрево Московского метрополитена.
Часов в 5 утра хмель отошел от Зубова. Впрочем, и благодушное настроение тоже. Папки синей с розовыми завязками в квартире нигде не было. А где же она? Квартиру нервно обыскал. Нет — и все тут. Прилег в постель и тут же забылся тяжелым неопохмеленным сном.
Накануне симпатичная высокая стройная девушка, выходя из вагона метро на станции «ВДНХ», пыталась вручить сильно выпившему гражданину забытую им в вагоне синюю папку с розовыми тесемками. Станция конечная, толпа подхватила Зубова (подвыпившим гражданином был он) и по эскалатору понесла вверх, на выход. Девушка последовала за ним. Но, выйдя из метро, не нашла мужчину, забывшего папку. Остановилась у фонарного столба, при его тусклом свете развязала тесемки, открыла папку и тут же ее закрыла. О том, что в ее руках окажется проект приказа о создании вокально-инструментальных ансамблей Министерства культуры СССР, Барбара Стоун, стажер МГПИ им. Ленина, ведущая музыкальных программ русской службы Би-би-си, даже не могла и мечтать. Она возвращалась в институтское общежитие. Послезавтра в Лондон, а тут такой подарок. Оглянулась: нет ли вокруг мужчины в мятом коричневом кримпленовом костюме с рубашкой, наполовину вылезшей из брюк? Нет, вокруг не видно. Папку быстро спрятала в сумку, поймала такси и через минут 30 уже была в английском посольстве.
Папку показала советнику посольства по вопросам культуры и образования. Хоть и поздний час, но у того пропал сон, когда он ознакомился с содержимым смешной на вид папки. Внимательно с Барбарой изучив документы, разбудил одного из референтов посольства и распорядился утром при первой оказии отправить документы в Лондон.
* * *
Утром Зубов позвонил на работу, сказал, что приболел и будет послезавтра. Повесив трубку, полез в холодильник, где было что выпить и чем закусить, забыв про неписаное правило «неправильная опохмелка ведет к запою». Выздороветь так сразу Зубову не удалось, и еще пару вечеров его соседи могли наслаждаться баянными вариациями на тему «Вальса на сопках Маньчжурии».
От Полыниной министр культуры знала, что визит в ЦК КПСС закончился в принципе положительно и что Зубов Михаил Андреевич вплотную занимается приказом. Сейчас, правда, приболел. Но это ведь не надолго.
Министра приказ никак не волновал. Занимается им кто-то, ну и ладно.
В июле 68-го года министр культуры СССР приняла английского импресарио Вика Льюиса и согласовала с ним сроки и место концерта «Битлз». 22 ноября, концертный зал «Россия», причем 22 ноября — это было пожеланием «Битлз». В этот день должна была выйти их новая долгоиграющая пластинка, и им очень хотелось, чтобы это было мировой премьерой. Вик Льюис передал список песен, которые они хотели бы исполнить в Москве. Об одном Льюис умолчал: «Битлз» не выступали перед публикой с 29 августа 1966 года.
Последний раз они вышли на сцену в Сан-Франциско в парке «Кэндэл стик» и в Москве планировали возобновить свою концертную деятельность. Но это мало волновало министра. Ей нужен был концерт «Битлз» в Москве, ей нужен был ориентир для своих домашних коллективов, неумело копировавших английских музыкантов. В конце июля она отправила в ЦК КПСС все материалы, которые ей передал Вик Льюис, и, не думая больше ни о чем, уехала в отпуск.
* * *
Зубов с приказом остался один на один. Но он как-то успокоился, хотя в душе стал ненавидеть все эти ансамбли. Машинистка Верочка отпечатала ему заново все документы, включая и проект приказа. Своим-то он все объяснил: оставил, мол, все в ЦК КПСС. Себе купил точно такую же, как ему казалось, голубую папку с розовыми тесемками и набил ее чистой бумагой. На папке зеленым карандашом (красного под рукой не было) написал: «Вокально-инструментальные ансамбли». Сверху положил восстановленные Верочкой проект приказа и списки вокально-инструментальных ансамблей. Внешне все выглядело прилично. В первые дни он еще ждал звонка: вдруг позвонит тот, кто нашел папку. Но, видно, в Лондоне, в МИ-6 (а папка попала именно туда), решили не тревожить Зубова. Он подождал немного, положил папку в сейф, запер его и уехал в отпуск. Гори оно все ярким пламенем!
* * *
Чиновничьи страсти не касались участников многочисленных групп и ансамблей, они жили своей жизнью, учились в институтах, встречались с девушками, репетировали и играли свою любимую музыку, им никто ничего не запрещал, но, правда, и не разрешал; для них чиновников как бы и не существовало все, это было там, где-то наверху. Но и для чиновников всех этих ансамблей тоже не существовало, не существовало бигбита и рок-н-ролла. Им это зачем? Незачем! Советский народ и без этого поднимал целину, варил сталь, собирал урожай, летал в космос, ходил на партсобрания. Зачем ему этот рок-н-ролл? Чиновники были уверены, что незачем! У нас в Советском Союзе и так очень сильная эстрада, и без этого рок-н-ролла. А какой у нас балет!
* * *
Сережа Костров заканчивал МГИМО, играл в группе, встречался и спал с девушками своего круга — дочерьми дипломатов и работников Внешторга. Особенно ему нравилась Ольга Кузнецова, умная, хитрая девушка, не без стервозности, и ей тоже нравился Сережа Костров, но она прекрасно понимала, что он — не для ее семейной жизни. И как-то в конце апреля 68-го года, переспав с Костровым в его квартире, отвергла его предложение поехать завтра на день рождения к Мише Машкову, хорошему приятелю Кострова, участника группы «Тролли».
— Почему? — спросил Костров.
— Да я завтра замуж выхожу. Вот так Сережа, — сказала она, закурив сигарету, — ему двадцать семь лет, работает в МИДе, в сентябре уезжает работать в Канаду, в посольство, в ранге первого секретаря, ему нужна жена, а я тут как тут. Ты не обижайся, расстанемся друзьями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});