Сталин рассмеялся и сказал: «Ну, Чкалов, с вами трудно спорить».
Это сегодня изображают, что все великие дела по указке сверху делались тогда. Не надо! Стаханов ведь начал свое движение не потому, что ему Сталин приказал рубить угля много. Чушь! Чкалов, Громов полетели не потому, что Сталин приказал. Тоже чушь! Коккинаки, Гризодубова, Осипенко, Раскова…
В. К. Подъем души, подъем духа особый был – так я понимаю. Вот феномен, который надо было бы сейчас осмыслить и раскрыть, вот чего у нас сегодня нет, вот что мы утратили. Подъем духа необыкновенный!
И. Ч. Да, именно так. Этим и вызван был порыв Чкалова и его товарищей, страстное их стремление перелететь через полюс и как можно дальше.
Сталин, когда первый раз об этом речь зашла, сказал: «Нет, мы еще не знаем, что там, над Северным полюсом происходит. Давайте высадим экспедицию, давайте лучше узнаем обстановку в районе Ледовитого океана».
А что такое для летчиков Ледовитый океан? Это ведь пять с лишним тысяч километров воздушного пути!
Однако Чкалов с товарищами все время стремились к полюсу. Когда в 1936 году был первый их дальний беспосадочный перелет – на Камчатку, то в районе Северной Земли Чкалов сказал штурману Белякову: «Саша, передай в штаб перелета (а руководителем штаба был Серго Орджоникидзе), чтобы разрешили полет через полюс».
Но тот радировал в ответ категорически: продолжать полет по намеченному маршруту.
В. К. Словом, можно сказать, что утро 18 июня 1937 года стало для них началом осуществления заветнейшей мечты. И как это происходило?
И. Ч. Подготовка была всесторонняя и очень серьезная. И вот Щелковский аэродром, теперь Чкаловский. Здесь была специально построена горка, потому что взлетный вес самолета был более 11 тонн, из них около 6 тонн горючего. Решили даже положить на землю выходящий к дороге забор, чтобы они вдруг не задели за него. Потому что машина перегруженная, разбег длинный – мало ли что. Но они благополучно оторвались от взлетной полосы. В 4.05 утра. И Андрей Николаевич Туполев был при этом. Он подъехал как раз туда, где они должны были, по его подсчетам, оторваться. И они оторвались точно в этом месте. Все было сделано так, как надо.
В. К. Известно, осуществлялся полет на АНТ-25. Не могли бы, Игорь Валерьевич, подробнее рассказать об этом самолете? Что за техника была, кто конструировал?
И. Ч. Конструктором был Павел Осипович Сухой – под руководством Туполева, в его коллективе. Совсем молодой талантливейший Сухой! Андрей Николаевич умел подбирать людей, равных себе. Вот и у отца, замечу, был такой же принцип. А на том самолете был установлен двигатель Александра Александровича Микулина.
Самолет получился выдающийся! С очень хорошими качествами, с большой подъемной силой. 37 метров размах крыльев – при фюзеляже 13 метров. Один к трем почти! Представляете? Крылья служили еще и бензобаками, там специальные были резиновые емкости…
В. К. А ведь наша отечественная авиационная промышленность по-настоящему только начиналась…
И. Ч. АНТ-25 был построен всего через 17 лет после Октябрьской революции. В разруху, когда шло становление Советской власти, был уже создан у нас самолет, какого не было ни в одной стране мира.
Когда они произвели посадку на американской земле, специалисты-американцы, а там были и инженеры, и летчики, и спортивные комиссары – не верили, что самолет сделан в Советском Союзе. Я образно скажу: они гайку каждую пробовали на зуб, допытывались, советское это или иностранное. Никак не могли поверить! Даже есть фотография, где видно, как самолет был весь вскрыт.
В 1975 году, когда я летал в Ванкувер на открытие монумента в честь чкаловского перелета, познакомился там с Даном Грекко, механиком, который разбирал этот самолет и который пришел встречать нас на аэродром Пирсон-Филд с отверткой, подаренной Чкаловым… Затем этот самолет был отправлен на Нью-Йоркскую выставку и экспонировался там, а потом уже пароходом вернулся домой.
В. К. Теперь о том, как происходил полет.
И. Ч. Он был тяжелый! В сложнейших метеорологических условиях, с массой смертельно опасных неожиданностей…
Можно вспомнить, например: у них, как и у Леваневского, забарахлила система маслопитания мотора, и географически почти на том же самом месте. Неужто и им возвращаться?
Чкалов сказал Белякову: «Саша, на землю об этом не передавай!» И стал масло качать маслопомпой. Прокачал. Потом Беляков, Байдуков часами качали. Масло загустело – такой был мороз.
С этим справились. А дальше – еще большие неприятности. Замерзла труба водяного охлаждения мотора, и он стал быстро перегреваться, грозя катастрофой. Не хватало кислорода, и кровь шла у них из носа и ушей. Оказалось, над Ледовитым океаном облачность имеет высоту не 5 000-5 500 метров (а АНТ-25 мог подниматься на 6 000 или немножко больше, и они якобы могли идти над облаками). На самом деле над Ледовитым океаном облачность гораздо выше была, к сожалению, – метеорологическая ошибка. А фарфоровое обледенение, которое у них началось, когда они шли вслепую на большой высоте и в сплошных облаках, борясь с постоянными циклонами! Ведь самолет мог развалиться в любую минуту.
Короче, не раз они были на волоске от гибели. Не говоря уж про то, что за 63 с лишним часа полета спали кое-как и почти ничего не ели: все было замерзшее, температура в кабине до минус 12. Они шоколад ели и рубили топориком апельсины. Пить тоже нечего было, так как всю питьевую воду из термосов израсходовали на охлаждение мотора…
В. К. Некоторые подробности их полета с детства остались у меня в памяти, как, наверное, и у большинства ребят моего поколения. И главное – ощущение великого подвига, совершенного тремя советскими летчиками…
И. Ч. Может быть, вы не знаете: когда они приземлились в Америке, многие считали их погибшими. Потому что последние сутки, и особенно на последнем участке, с ними почти не было связи. А погода ужасная, мерзкая! И спасло только мастерство Белякова Александра Васильевича – был великий штурман, нащупал позывные Сиэтла, что помогло им сориентироваться в туманной с дождем мгле и принять в конце концов решение – приземлиться на военном аэродроме в Ванкувере…
Есть телеграмма, мне дали ее копию: «Сегодня, в 8 часов 22 минуты по местному времени, советские летчики приземлились. Не верьте, что они погибли». Такое сообщение было передано всем местным газетам, чтобы успокоить жителей. Интерес к полету у американцев был огромный. И восхищение – всеобщим!
В. К. Я нашел номер «Правды» с первым сообщением ее спецкора о прилете чкаловского экипажа в Америку. Вот несколько строк из корреспонденции Р. Джонсона:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});