Читать интересную книгу Духовное пробуждение в России - София Ливен

Летом в белом ситцевом платье в чёрный горошек и белоснежном переднике она, казалось, сама только что вышла из-под утюга. Зимой она ходила в чёрном платье, неизменный передник был всё так же на ней, такой же белоснежный и накрахмаленный. Но на собрания она приходила всегда только в чёрном. Летом обычно весь дом, где служила сестра Аграфена со всеми чадами и домочадцами, уезжал в имение Веры Фёдоровной Гагариной. Там Аграфена по воскресеньям посещала жителей села, и все знали её как бабушку, зовущую всех ко Христу. "Голубушки мои милые" или "золотые мои", так она говорила, обращаясь к нам, и от души радовалась, заметив, что мы, три сестры, стали действительно верующими.

Шли годы, мой старший брат поступил на военную службу вольноопределяющимся в Кавалергардский полк. Мальчиком он отдался Христу, но студенческие годы принесли в его душу сомнения, и он до некоторой степени отошёл от Господа. Однажды, будучи на военной службе, выходя как-то из нашего Петербургского дома на Морской, он встретил у подъезда Аграфену Фёдоровну, старенькую, в чёрном пальто и чёрном шерстяном платке. Она по старому русскому обычаю глубоко поклонилась ему, он по присущей ему приветливости мило ответил ей, и она обратилась к нему: "Милый мой, дорогой, Ваша Светлость, в мире ли Вы с Богом?" - "Нет, милая бабушка, нет", - был ответ. "Ну, помоги Вам Господь и благослови Вас, дорогой мой, Ваша Светлость, Анатолий Павлович!" - последовал такой же поклон, и на этом они расстались. Этот случай говорит, как безбоязненны и верны были эти бесхитростные в своей вере чада Божии. Ни место, ни классовые различия не являлись им препятствием для главной задачи их жизни - приводить души к Христу. При этом воспоминании меня радует искренность моего брата, но ещё более радует меня, что он в последние годы своей жизни вернулся к "Начальнику и Совершителю веры, Иисусу Христу".

Хочу забежать вперёд на несколько лет и рассказать о нашей Аграфене Фёдоровне. Было это уже в 30-ых годах этого столетия. Тётя моя, княгиня Гагарина, уже была у Господа; дома, имения и всё прочее были национализированы. Мы, оставшиеся, жили очень скромно, и весь уклад жизни переменился. Вдруг прошёл слух, что приехала бабушка Аграфена Фёдоровна. Мы не верили своим ушам, так как знали, что много лет тому назад она уехала на жительство в своё родное село Калужской губернии, и не знали, жива ли она или нет. И вот, действительно, видим мы ту же Аграфену Фёдоровну в таком же ситцевом платье и белоснежном переднике как и прежде, шагающую с палочкой по дороге нашего села, как будто в мире ничего не переменилось. Все радовались видеть бабушку, и мы решили общими силами устроить в честь её праздник, "вечерю любви".

Собравшись вокруг накрытого стола, мы слушали её интересные повествования о её домашней жизни и о её путешествии к нам. Последнее заняло от 8 до 10 часов, включая сюда и путь, пройденный пешком, и проезд по железной дороге. Самое при этом замечательное было то, что у неё в кармане не было ни копейки денег; но ни это обстоятельство, ни преклонный возраст (ей в то время было больше 75 лет) не помешало ей предпринять это путешествие. Ей хотелось услышать, как нам живётся и как мы пережили пронесшиеся над нами бури. Недолго думая, она пустилась в путь, положившись всецело на помощь всесильной руки Господней. Дойдя до железнодоржной станции, она увидела целую группу солдат, ожидавших поезд. Она сразу же стала им говорить о Спасителе. Её свидетельство было встречено насмешками, но потом они стали дружелюбнее, и, когда поезд подошёл к станции, где бабушке нужно было пересесть на поезд другого направления, солдатики помогли ей вылезти и затем поручили её начальнику станции, прося его посадить её в нужный поезд и разрешить проехать бесплатно до места назначения.

Так Аграфенушка доехала до нас без всяких затруднений. Её свидетельство о Божьей помощи и об Его заботе послужили многим ободрением и примером. Праздник закончился благодарственной молитвой и песнями радости и хвалы. Аграфена Фёдоровна намеревалась вернуться таким же образом, как и приехала, но нам было ясно, что теперь Бог через нас поможет ей. Навестив всех, кого хотела, бабушка отправилась домой.

Проводить бабушку на железнодорожную станцию пришла почти вся наша местная община верующих, пришли её прежние друзья и сослуживцы. Бабушку Аграфену Фёдоровну мы проводили с большим почётом, пожелав ей Божьего благословения, сознавая, что видим её в последний раз на этой земле.

Иван Степанович Проханов и община

Такие братья и сестры были "Божьей нивой и Божьим строением", как выражается ап. Павел (1 Кор. 3:9). Одним из видных таких соработников был Иван Степанович Проханов, чьё имя тесно связано с русским евангельским движением. Он появился в Петербурге в 1893 и 1895 годах. Я впервые увидела его в нашем доме, когда он ещё был студентом Петербургского Технологического Института. Иван Степанович уже тогда был верующим. Мне помнится, что он тогда приехал из Америки и казался мне 13-летней девочке, окружённым каким-то особым ореолом великих знаний. Он редко бывал у нас, его деятельность протекала в другой части города среди братьев, которые собирались в небольших частных помещениях. Иван Степанович происходил из молоканской семьи, жившей на Кавказе, и, уверовав, принял крещение по вере и вошёл в баптистскую общину.

Может быть некоторые незнакомы с тем, что из себя представляют молокане. Это одна из ветвей евангельского вероисповедания. Они уже давно отделились от православной церкви. Их члены клали в основу своей жизни Священное Писание и вели примерную жизнь, но со временем застыли в своих богословских пониманиях. Они держались вдали от инаковерующих и на всех других смотрели как на недоверов. Они могли далеко за полночь, а то и до восхода солнца, спорить о каком-нибудь библейском слове или понятии. Роста же духовного, в следствии недостатка соответствующего духовного питания, они не имели и потому целыми группами переходили в церковь баптистов.

Однажды один молодой брат евангелист был послан для служения в общине, находившейся в другом городе, недалеко от которого была группа молокан. Движимый братским чувством, брат М. пошёл к руководящему молоканской общины, чтобы ему представиться. Встреча была своеобразна, и я хочу вкратце её описать.

Несколько пожилых мужчин в длинных чёрных кафтанах и с длинными бородами, со строгим выражением лица, вышли навстречу молодому брату, но никто с ним не поздоровался, пока не появился староста общины, по виду старше всех, и поклонился. Вслед за ним поклонились и все другие, но никто брату не подал руки. Когда все вошли в помещение и сели, то они указали и брату М. место. После того начался настоящий духовный "допрос". По милости Божией наш молодой брат без смущения и без стеснения ответил на все вопросы. Серьёзные мужи, как видно, не нашли ничего предосудительного в его исповедании веры, но в заключение староста, обратившись к нему сказал: "Ты как будто неплохой молодой человек и хорошо знаком со Священным Писанием, но всё же ты волк в овечьей шкуре". Этим кончилось их знакомство, и, насколько я помню, его отпустили без рукопожатия.

Наш милый брат М., которого я хорошо знала, рассказал нам всё это с доброй улыбкой. Он исполнил свой долг и обогатился новым жизненным опытом.

Ещё несколько слов о молоканах. Они в своих собраниях поют исключительно псалмы или читают нараспев целые страницы из посланий св. апостолов. Я на их собраниях не бывала, но говорят, что это пение производит глубокое впечатление богодухновенностью слов и проникновенностью веры поющих. Слово Божие знали они хорошо, отличались честностью и нравственностью, так что их в то время в России ценили и часто ставили на ответственные места.

Брат Проханов был исключительно одарённый организатор. Он сумел ещё до указа о свободе совести добиться разрешения напечатать новые сборники гимнов и издавать журнал "Христианин". Он с большой лёгкостью переводил духовные песни из других языков на русский и сам написал немало стихотворений как для журнала, так и для пения. Некоторые из них были хороши как по форме, так и по содержанию, как например: "О образ совершенный, пример мой вечный Ты..."

До тех пор верующими руководили простые малообразованные братья. Они строго наблюдали за жизнью общины, добросовестно и серьёзно относились к своему ответственному служению. Ни питьё вина, ни курение не допускались. Это было одним из условий вступления в церковь; требовалось также удалить из дома иконы. Сестрам предписывали скромно одеваться и не носить украшений. Нужно признаться, что, как бывает в каждом религиозном движении, новообращённые в стремлении выразить свою первую любовь подчас переходили границу благоразумия. Увидев в свете Слова Божия некоторые неправильности, попускаемые господствующей церковью в исповедании веры, они стали огулом отвергать всё и считать всё лжеучением. Не удивительно, что такие действия новообращённых возмущали местное население, и к властям начали поступать жалобы на них как на "еретиков". Однако, нужно быть снисходительным к этим простодушным "детям". Они, читая Слово Божие, восприняли, что "Бог есть дух", и что поклоняющиеся Ему должны поклоняться Ему в духе и истине" (Иоан. 4:24). Поклонение изображениям противоречило Слову Божию, и потому оно становилось для них греховным. В силу таких убеждений они, естественно, не могли допускать им хранения икон у себя. Строго говоря, их взгляды по этому вопросу были правильны, но им не хватало мудрости при проведении их в жизнь.