– Молодая женщина должна думать о своем будущем, – намекнула Беа Рафферти.
– Я думаю, – сказала Лидия. – Надеюсь, вы дадите мне знать, если узнаете, что кому-то в новом году требуется домоправительница.
– Вы полагаете в скором времени оставить нынешнее место? – спросила миссис Рафферти с невинным выражением лица.
Роберту Харрису нужно поторопиться. Лидия Мастерс никогда не согласится сотрудничать с Харрисом, если узнает, что задумал этот старый хитрец.
– Теперь, когда дом в полном порядке, совсем не трудно найти покупателя. Мне пора поискать себе постоянное место работы.
– Такая прелестная вдова, как вы, должна думать о том, чтобы найти себе мужа. Вы любите детей?
Лидия вздохнула:
– Миссис Рафферти, сейчас я меньше всего думаю о замужестве. Меня вполне устраивает мое нынешнее положение, но вряд ли я могу рассчитывать, что это продлится вечно, правда?
К тому времени, когда Лидия уехала в «замок», как она любовно величала дом, у миссис Рафферти сложилось впечатление, будто она уперлась в каменную стену. Из их беседы она так и не узнала ничего нового о планах Лидии.
«Что же я скажу мистеру Харрису? – волновалась она. – Тьфу! Пусть старый негодник сам плетет свои интриги. Его план обречен на неудачу».
Тепло прижавшегося к ее боку Брана успокаивало. Положив руку ему на шею, Лидия порывисто обняла пса, и он проскулил ей в ухо песню собачьей любви, отбивая такт пушистым хвостом.
– О, Бран! – тихо рассмеялась Лидия. – Представляешь, миссис Рафферти намекала мне насчет замужества! Но, кроме тебя, мне никто не нужен. Надеюсь, ты всегда будешь со мной.
Вернувшись домой, Лидия подъехала к каретному сараю, распрягла лошадь и выпустила ее на пастбище пощипать траву. Потом поднимется к себе, и вечер будет в полном ее распоряжении. Никто и ничто ей не помешает. Она сядет поближе к огню и будет читать томик стихов, который купила в городе. Эта была единственная роскошь, которую Лидия себе позвонила в конце длинного рабочего дня.
Переодевшись в любимую ночную рубашку, Лидия потянулась, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло. С Браном, стерегущим ее кровать, она мысленно унеслась в мир рыцарских романов.
В середине книги она наткнулась на произведение Джона Уилмота, английского аристократа:
Нагая она лежала, в руках моих жадных тая,Любовью меня наполняла, от страсти изнемогая.В желании сгорая, мы в небесах купались,И нежности порывы до вихря разрастались.
Лидия улыбнулась и перевернула страницу, где на глаза ей попались слова, столь подстрекательные по своей сути, что она едва не захлопнула книгу. Только любопытство и странное томление заставили ее преодолеть скромность и сосредоточиться на словах, вызывающих эротическое удовольствие. Дочитав до конца, она закрыла книгу.
Утром Лидия проснулась от трубного голоса Брана под ухом. Накинув халат, она последовала за своим шумным компаньоном вниз по лестнице. Промчавшись по дому стрелой, он с громким лаем кинулся на запертую дверь кухни.
– Бран! Какого черта…
В окно она увидела троих молодых людей, хозяйничавших в саду. Схватив со стены мушкет, Лидия распахнула дверь и бросилась с Браном вперед, желая остановить воров, сделавших попытку укрыться среди деревьев.
– Стоять, – крикнула Лидия, – или я вышибу из вас мозги!
Как сможет она завалить всех троих с помощью столь слабого ружья, к счастью, не пришло в голову ни им, ни ей, иначе она струсила бы.
Все еще держа вырытые из подмерзшей земли клубни, воры остановились, подняв вверх руки. Не старше двадцати лет, они выглядели еще более испуганными, чем она. По форме простых матросов британского флота Лидия немедленно узнала в них дезертиров. Значит, вражеские корабли притаились где-то неподалеку от берега. Этот факт озаботил ее не на шутку. Что, если британские войска высадились на берег? Они могли с минуты на минуту появиться у ее порога в поисках этих троих несчастных.
Хотя симпатии Лидии были на стороне американцев, эти трое выглядели такими оголодавшими и промерзшими, что прогнать их было выше ее сил. «Какие же они жалкие и дрожащие от холода, страха и слабости!» – отметила она про себя. Никто не обвинит ее в предательстве, если она накормит троих тощих пленников.
Она пригрозит им мушкетом. И они не станут оспаривать се силу!
– Вы так оголодали, что решились на воровство, – сказала она строго.
– Пожалуйста, не убивайте нас, мэм, – прохрипел один из юношей.
Двое остальных, стуча зубами, таращили глаза.
– Принесите дров, – велела Лидия, подтолкнув высокого. Натыкаясь друг на друга, они двинулись к поленнице. – Я накормлю вас, а взамен вы сделаете для меня кое-какую работу. Согласны? – Она замолчала в ожидании ответа. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она пустит в ход оружие при малейшей провокации. – Ну? – спросила она с вызовом.
Продолжая таращиться, они закивали, словно немые.
– Тогда поторапливайтесь! Когда войдете, можете умыться.
– Да, мэм!
Пока они загружали друг друга дровами, Лидия, не выпуская из рук ружья, вернулась в дом.
Поставив в сторону мушкет, она разожгла огонь. Когда, смеясь и толкаясь, парни вошли внутрь, Лидия уже наготовила блинов, пожарила бекон и, протянув одному из парней нож, указала на большую буханку.
– Нарежь хлеба, – скомандовала она.
Молодые люди тут же бросились выполнять поручения. Когда один из матросов протянул руку за блинами, немедленно получил по руке лопаткой.
– Следите за манерами!
Все трое посмотрели на хозяйку так, словно она была страшнее их боевого командира на корабле, с которого они бежали.
– Простите, мэм, – извинился молодой светловолосый юноша. – Просто я очень голоден.
– Тогда произнеси молитву, да побыстрее.
Она хлопнула в ладоши и склонила голову для молитвы.
– Благодарим тебя, всемилостивый Отец, – произнес юноша, – за то, что спас нас от капитана Монка и наградил добротой этой замечательной леди. Аминь.
Лидия подавила улыбку. Попивая чай, она наблюдала, как оголодавшая троица жадно поглощает еду. На рубашке одного из парней она заметила следы крови.
– Ты ранен? – справилась Лидия.
На бледном лице парня проступили веснушки.
– Перед побегом с корабля я получил сорок ударов плетью.
– После завтрака я взгляну на твою спину. – Лидия замолчала, разглядывая своих незваных гостей. – Похоже, что никто из вас не собирается возвращаться к своим, – заметила она. – Если хотите, можете несколько дней поработать у меня, пока я не решу, что с вами делать.
– Вы собираетесь нас сдать?
– Это мой долг. Фактически вы мои пленные.