ректор. — Самый настоящий мужчина! Он показал достойные знания на аттестационной комиссии, я бы даже сказала — отличные! И был на платной основе зачислен на первый курс Академии. Его имя — Пупсик. Студентка Пупсик, покажись нам!
Я привстал, сверкнул улыбкой, поклонился повернувшимся ко мне дамам.
На меня посмотрели почти все студентки. Не обернулась лишь Мая.
Чайка и другие мои соседки помахали мне руками. Сейчас они были аккуратно причёсанными, в синих халатах — форме Академии. Но мне вдруг вспомнилось, как они выглядели полтора часа назад, когда явились ко мне в кухню, привлеченные запахом блинчиков.
* * *
Утром, пока Мая занималась самобичеванием, я привел себя в порядок и отправился готовить завтрак. Занятия сегодня будут продолжаться несколько часов. А значит, следует хорошо подкрепиться, чтобы не пришлось портить желудок в местной столовой.
На завтрак я планировал испечь ларийские блинчики.
То, что произошло между мной и Маей ночью, не поменяло моих планов.
Накинув поверх одежды фартук, я замесил тесто.
Усиленный магией запах ларийских блинчиков способен пробудить и привлечь кого угодно. И мои соседки по общежитию не стали исключением. Друг за другом они явились на кухню в полном составе, даже Мая. И все оказались одеты в единую униформу: по пояс голые, в пошитых по моим размерам семейных трусах с яркими сердечками. Я на их фоне — в отутюженных брюках, рубахе и белом фартуке — выглядел чужеродно.
«Думал, только Елка бродит по дому в таком виде», — сказал я.
«Дубина! женщины в этом мире не знают, что им нужно от кого-то прятаться, — сказал колдун. — Не привыкли они стесняться своей наготы».
«Возможно, ты прав. Они не часто проводят утро в обществе мужчины».
«Мне нравятся их привычки. Даже очень. Сейчас мне кажется, что рай, о котором твердили тебе в детстве, выглядит именно так: как наше общежитие утром».
«На мой взгляд, картину слегка портит фасон трусов девчонок», — сказал я.
«Ты сам его придумал».
«Но не для них же!»
«Ты стал законодателем новой моды, Сигей», — сказал Ордош.
«Меня это не сильно радует. На женщинах мне нравится видеть совсем другое белье».
«Зато ты можешь радоваться другому: после вчерашней попойки, находясь в твоей компании, девчонки больше не испытывают скованности».
* * *
Ректор продолжала вещать с трибуны. Пробежалась по верхам различных наук, углубилась в историю. Все, о чем она говорила, мы с Ордошем уже знали: из книг библиотеки.
«Только не говори, что слушаешь болтовню ректора, — сказал я. — Обо всем этом мы уже читали. По-моему, самое время рассказать мне о том, что произошло ночью. Перестань утверждать, что сейчас обсуждение этого неуместно. Ответь: Мая действительно меня вчера изнасиловала?»
«Какой ответ тебя больше порадует?»
«Да, или нет? Почему я вообще ничего об этом не помню?»
«Я скрыл от тебя эти воспоминания, — сказал Ордош. — Убрал из доступных тебе слоев памяти. Поместил туда, где добраться до них смогу только я».
«Скрыл? — удивился я. — Зачем?!»
«Не будь таким жадным. Похожих воспоминаний у тебя в голове несколько тысяч. И не говори, что этот раз для тебя был особенным — я знаю, что это не так».
«При чем здесь это?»
«При том, что я участвовал в подобном впервые. К тому же, нашей партнершей была Мая, к которой, как ты догадываешься, я испытываю… некоторые чувства. Мой первый раз, с Маей… Я очень хочу, чтобы воспоминания об этом были только моим сокровищем».
«Не то, чтобы они были мне так нужны, — сказал я, — но ты не считаешь, что действуешь, как эгоист? Даже не удосужился поинтересоваться моим мнением. Раньше ты так не поступал. Или я ошибаюсь?»
«Это впервые. Не обижайся, Сигей. Надеюсь, мы провели в постели Волчицы Седьмой не последнюю ночь. Обещаю: больше я от тебя воспоминания прятать не буду. Никакие».
«Надеюсь. Хотя, не представляю, как смогу это проверить. Но ты не ответил на вопрос: она меня изнасиловала?»
«Не говори ерунду! — сказал Ордош. — Разве не заметил, что это ты оказался в ее кровати, а не наоборот?»
«Что, я — ее?»
«Ну… Скажем, первым инициативу проявил ты. Но и она не сопротивлялась. А потом и вовсе… участвовала в процессе очень активно. Звуки ее голоса привлекли соседок. Они, кстати, не меньше часа простояли у вас под дверью: подслушивали, перешептывались. Ваше занятие их заинтересовало. И шокировало».
«И как все прошло? — спросил я. — Ну, с Маей?»
«Замечательно. Она великолепна! Хотя, я ожидал, что в первый раз у меня это будет происходить более романтично».
«Ну, извини! Романтику ты не заказывал. Да я и не готовился к произошедшему заранее. Импровизация. К тому же, какую романтику ты ожидал увидеть в исполнение двух в стельку пьяных людей? Один из которых не спал с женщинами почти месяц».
«Не извиняйся, Сигей. Спешу тебя успокоить: на мой взгляд, ты справился с задачей на отлично. Все сделал лучше, чем вышло бы, управляй нашим телом я. Это уж точно! Не смог бы я с ней… так».
«Как?» — спросил я.
«Не важно, — сказал Ордош. — Поверь, Сигей, все прошло здорово. И мне, и Мае понравилось — не сомневайся! Что бы она нам теперь ни говорила. Не думаю, что она сможет такое забыть. И для меня тоже это было… очень познавательно».
* * *
В конце своего выступления ректор призвала нас не расходиться. Сказала, что сейчас нам выдадут студенческие жетоны. И сообщила, что первая для нас лекция по предмету пройдет в этой же аудитории.
— И проведу ее тоже я, — сказала Пятая. — Многие из вас, милочки, без сомнения слышали, что совсем недавно нас постигло несчастье. Преподавательский состав нашей Академии понес невосполнимую утрату. Девять дней назад от синюшки умерла преподаватель алхимии — замечательная женщина и отличный педагог, преподававшая в Академии Залесска больше двадцати лет. Замену ей мы найти не успели. Не так легко найти специалиста ее уровня. Потому, первое полугодие преподавать алхимию вам буду я.
* * *
«Проснись, дубина!» — разбудил меня Ордош.
Я открыл глаза, приподнял голову. Стер с губ и столешницы слюну. Поморгал, убирая пелену с глаз. Сообразил, что сижу все в той же аудитории, на лекции по алхимии.
Преподавательница — Волчица Пятая — и большинство студенток смотрят на меня.
«Что ей надо?»
— Студентка, Пупсик! — сказала госпожа Пята (именно так велела себя называть ректор). — Милочка, мне кажется, вам скучно слушать меня. Алхимия вам не интересна? Вы предпочитаете спать вместо того, чтобы записывать лекцию?
— Нет, госпожа Пята. Я не спал.
Студентки