уточнений.
— Вы уверены, что прям пялится на меня? — попробовал Феликс увести беседу в более безопасную сторону.
— Да! — фыркнула секретный агент, — я кое-что понимаю в задах и женщинах.
— Супер, — прошептал Феликс.
Кошка даже ротик приоткрыла от удивления.
— Тебе еще и нравится? Извращенец!
— Если все смотрят на меня, как вы утверждаете, — он постарался незаметно снять с плеча переноску, — то вас не заметят. Полезайте внутрь и рвем когти, как вы выражаетесь.
Катерина развернула в стороны ушки. Беленькие, с шерсткой на кончиках такой короткой и тоненькой, что она почти сходила на нет и ушки казались трогательно розовыми, как и её маленький влажный носик. Она повела ими снова. Что она услышала, Феликс не знал. Рядом всё также шумела дорога, вокруг всё также перекрикивались дамы из поисково-спасательного отряда.
Катерина, и без того чумазая, пригнулась к земле, всматриваясь в глубину куста.
Феликс демонстративно расстегнул молнию на переноске. Кошка отвернулась в сторону.
— Да ты тут, — прошептала она, — как рок звезда на сцене. Ещё и с переноской наперевес. Давай лучше так. Ты отвлекаешь этих полоумных, я даю дёру. Встречаемся вон за тем углом.
Феликс всмотрелся в указанный угол — до него было метров двести по открытой площадке, переполненной туристами, прохожими и детьми.
— Нет, — категорически отверг он предложение, — вдруг с вами что-то случится. Вы же такая...
— Какая? — кошка резко обернулась и угрожающе прижала ушки к голове, из пасти показались самые кончики белых клычков.
— Маленькая, — вздохнул стажер, — и миленькая. Вас обязательно будут спасать. Не они, — он едва заметно кивнул в сторону, — так другие. Вы себя-то видели со стороны?
— Не очень, — буркнула Катерина, — что, все так плохо?
— Не знаю, каким вы были человеком, но кошка из вас вышла очень красивая, — совершенно честно признался Феликс; Катерина приподняла голову, на пыльной кошачьей мордочке четко читалось удивление. Феликс подумал и добавил: — Просто изумительная.
Он не ожидал, что комплимент подействует, но это случилось.
Секретный агент посетовала на его недалекость, но, в конечном итоге, снизошла до «идиотского плана», основанного на её же предположение в маскулинной мужской обаятельности феликсовых филейных частей тела.
— Меня видно, — прошептала она уже из переноски, — тут стенки внутри черные, а я — нет. И ключ возьми, он под барбарисовым кусом.
Феликс заглянул внутрь — Катерина забилась в самый конец тесной сумки и, хотя её белая шерстка была довольно серьезно подпорчена в ходе криминально-убегательных мероприятий, местами она умудрилась остаться беленькой.
— Сейчас я вас прикрою, — ответил он, поискал глазами ключ.
Барбарисовый куст оказался как раз справа. НА него, как оказалось, и косилась Катерина. Он почти сразу увидел краешек пластиковой карточки, вытащил её и спрятал в кармане.
— Вы чего это, — раздался голос над самым ухом, — нашли мою девочку?
Дама, та самая, у которой потенциально можно было разжиться отменной вырезкой, выглядела обеспокоенной.
— Нет, — ответил Феликс, — можете подержать?
Он сунул ей в руки свою куртку, снял футболку с рукавами, надетую на тонкую летнюю майку. После чего скомкал и, казалось бы небрежно, а на самом деле — со всеми предосторожностями, засунул снятую футболку в пеструю кошачью переноску.
— Жарковато, — пояснил он и протянул руку.
— А?
— Куртку верните.
— Д-да, конечно. Так не видели кошечку?
— Вашу? — она кивнула. — Вашу не видел. Кстати, это не ваш автобус уже третий раз сигналит, — обратил он внимание на поредевшую толпу на крыльце, — без вас ведь уедут!
— Т-точно! Девочки, на экскурсию!
Девочки быстро организовались и направились в сторону автобуса. Судя по обрывкам фраз, долетевшим до Феликса, «белая бедняжка» была признана местной аборигеншей, знающей тут все ходы и выходы, и встреча с ней была для этой тройки вопросом исключительно времени, внимания и наличия в сумочке кружка ароматной колбасы в качестве приманки.
Феликс помахал дамам рукой и спешно удалился за ближайший угол, в мрачный и практически лишенный асфальта калининградский двор с детской площадкой по центру.
Место для игр и развлечения деткам было, судя по основательным металлическим трубам, лесенкам и остаткам качелей, оборудовано по последней моде, но лет пятьдесят назад.
Краска унылого буро-зеленого цвета давно облезла, уступив место ржавчине.
Целевая аудитория развлекательного объекта предпочитала развлекаться на детской зоне в торговом центре через дорогу — площадка с единственной уцелевшей лавочкой была пуста.
— Катерина Ивановна, — Феликс осторожно поставил сумку с секретным агентом на подгнивающую по краям деревяшку. Судя по отсутствию на сиденье двух досок из пяти, жить лавочке оставалось недолго, но она отчаянно сопротивлялась времени — гнила только вокруг расшатанных гвоздей, местами сохранила краску. Конечно же, буро-зеленую.
— Катерина Ивановна, — позвал он еще и открыл переноску.
Ответа не было.
«Вдруг задохнулась? — запаниковал он, — или...?!»
Спешно вытащил скомканную футболку, откинул в сторону. Кошечка сидела в переноске ровно в той позе, в какой он её там видел в последний раз. Только глазки были плотно зажмурены и передние лапки прижаты к розовому носику. Кажется, она не дышала.
— Катерина! — вскрикнул Феликс и сунул руку, чтобы достать её.
И тут же получил по руке маленькими остренькими когтями.
— Эй! — он выдернул руку, на запястье набухали пять крошечных капелек крови. — Вы как?
— Я, — послышался из переноски сдавленный хрип, — умираю!
Феликс подавил в себе повторное желание сунуть внутрь руку и заглянул. Кошечка сидела в той же позе. Она открыла глаза, но немного — виднелись только узенькие зеленые щелочки, на краешках которых влажно поблескивали слезинки.
— Что случилось? — хотелось поскорее её достать наружу и осмотреть.
Первое, о чем подумал Феликс, что сам не заметил, как прижал маленькое хрупкое тельце, переломал кости или чего хуже!
«Прижал её, — она провела в сумке не более десяти минут
— Я, — прохрипела Катерина, — чуть не задохнулась вонью от этой тряпки, болван!
Феликс схватил футболку, лежащую рядом с переноской, прижал к лицу.
— Но она, — Феликс развернул её и понюхал на всякий случай еще рукава и даже подмышки, — едва пахнет. И ничего не вонь, нормальная туалетная вода.
— Оно и видно, — кошка высунулась наружу, осмотрелась и неспешно выбралась на лавочку, — что туалетная. Слезу вышибает как