Читать интересную книгу Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон

Микаэль часто раздумывал над тем, почему Эрика занялась именно «Миллениумом». Конечно, быть совладельцем — даже основным владельцем — и главным редактором собственного журнала престижно, а к тому же ни на каком другом рабочем месте она не была бы так независима как журналист. После Высшей школы журналистики Эрика, в отличие от Микаэля, сделала ставку на телевидение. Она была боевой, роскошно смотрелась на экране и могла успешно конкурировать с кем угодно. Кроме того, у нее имелись хорошие контакты в бюрократической среде. Если бы она продолжала там работать, то, без сомнения, уже занимала бы куда более высокооплачиваемую руководящую должность на одном из каналов. Вместо этого она сознательно предпочла направить свои усилия на «Миллениум» — рискованный проект, который начинался в тесных, ободранных подвальных комнатах на окраине, но оказался достаточно успешным для того, чтобы в самом начале 90-х годов они смогли перебраться в более просторные и уютные помещения на холме Гётгатсбаккен в самом центре.

Все та же Эрика уговорила стать совладельцем журнала Кристера Мальма — известного гея со склонностью к эксгибиционизму, который периодически откровенничал вместе со своим бойфрендом в репортажах «Дома у…» и часто фигурировал на страницах глянцевых журналов. СМИ стали проявлять к нему интерес, когда он съехался с Арнольдом Магнуссоном, именуемым Арн, — артистом, начинавшим в Королевском драматическом театре, но добившимся серьезной популярности, только когда он согласился сыграть самого себя в реалити-шоу. После этого сюжеты об отношениях Кристера с Арном сделались в СМИ чем-то вроде сериала.

К тридцати шести годам Кристер превратился в популярного профессионального фотографа и дизайнера и обеспечивал номерам «Миллениума» привлекательное и современное графическое оформление. У него было собственное предприятие с офисом на том же этаже, что и редакция «Миллениума», и в журнале он трудился по совместительству, одну неделю в месяц.

Кроме того, два человека работали в редакции постоянно, трое неполный день, и еще одна должность предназначалась для практикантов, сменяющих один другого. Балансовый отчет в «Миллениуме» по-настоящему никогда не сходился, но журнал обладал престижем и сотрудниками, любившими свою работу.

Большой прибыли «Миллениум» не приносил, но свои расходы покрывал, а тираж и доходы от рекламных объявлений постоянно росли. Вплоть до настоящего момента журнал имел репутацию дерзкого и серьезного издания, говорящего правду.

Теперь ситуация, по всей видимости, изменится. Микаэль перечел сформулированное ими этим вечером краткое сообщение пресс-службы, которое быстро распространилось через телеграфное агентство «ТТ» и уже было выложено в Интернете на странице газеты «Афтонбладет».

Осужденный репортер покидает «Миллениум»

Стокгольм («ТТ»). Журналист Микаэль Блумквист оставляет пост ответственного редактора журнала «Миллениум», сообщает главный редактор и основной владелец издания Эрика Бергер.

Микаэль Блумквист покидает «Миллениум» по собственному желанию.

«Он совершенно изнурен драматическими событиями последнего времени, и ему необходим тайм-аут», — говорит Эрика Бергер, которая теперь берет на себя роль ответственного редактора.

Микаэль Блумквист был в 1990 году одним из основателей журнала «Миллениум». Эрика Бергер не думает, что так называемое дело Веннерстрёма скажется на будущем журнала.

«Журнал выйдет в следующем месяце, как обычно, — говорит Эрика Бергер. — Микаэль Блумквист сыграл важную роль в развитии журнала, но теперь мы закрываем эту страницу».

Эрика Бергер сообщает, что рассматривает дело Веннерстрёма как неудачное стечение обстоятельств. Она сожалеет о неприятностях, доставленных Хансу Эрику Веннерстрёму. Получить комментарий от Микаэля Блумквиста не удалось.

— По-моему, это просто ужасно, — сказала Эрика, когда они отослали сообщение пресс-службы по электронной почте. — Большинство сделает вывод, что ты некомпетентный идиот, а я хладнокровная гадина, воспользовавшаяся случаем, чтобы тебя прикончить.

— Принимая во внимание все слухи, которые о нас уже циркулируют, у наших друзей, по крайней мере, появится новый повод для сплетен, — попытался пошутить Микаэль.

Но она даже не улыбнулась.

— Другого плана у меня нет, но я полагаю, мы совершаем ошибку.

— Это единственный выход, — произнес в ответ Микаэль. — Если журнал обанкротится, все наши усилия утратят смысл. Ты ведь знаешь, что мы уже лишились большой части доходов. Как, кстати, повела себя компьютерная компания?

Эрика вздохнула:

— Они еще утром сообщили, что не будут размещать рекламу в январском номере.

— Веннерстрём имеет у них крупный пакет акций. Это не случайность.

— Да, но мы найдем других клиентов. Пусть Веннерстрём и финансовый магнат, но он все-таки владеет не всем миром, да и у нас тоже имеются кое-какие контакты.

Микаэль обхватил Эрику и притянул к себе:

— В один прекрасный день мы так поддадим Хансу Эрику Веннерстрёму, что на Уолл-стрит все затрясется. Но не сегодня. Необходимо вывести «Миллениум» из-под удара, спасти остатки доверия к журналу. Этим нельзя рисковать.

— Мне все это понятно, но если мы с тобой сделаем вид, что разрываем отношения, то я буду выглядеть жуткой сволочью, а ты попадешь в чудовищную ситуацию.

— Рикки, пока мы с тобой доверяем друг другу, у нас есть шанс. Нам надо действовать по интуиции, и сейчас время отступать.

В его рассуждениях была суровая логика, и ей пришлось с этим согласиться.

Глава

04

Понедельник, 23 декабря — четверг, 26 декабря

Эрика осталась у Микаэля Блумквиста на все выходные. Постель они покидали в основном лишь для того, чтобы сходить в туалет и приготовить поесть, но занимались они там не только любовью; они часами лежали «валетом», обсуждая будущее, взвешивая последствия, свои возможности и шансы. В понедельник, когда забрезжил рассвет и наступил канун сочельника, Эрика поцеловала его на прощание — до следующего раза — и отправилась домой к мужу.

Микаэль начал день с мытья посуды и уборки квартиры, а затем пошел в редакцию, чтобы очистить свой кабинет. Он не собирался всерьез порывать с журналом, но ему в конце концов удалось убедить Эрику в том, что важно на какое-то время внешне отделить Микаэля Блумквиста от «Миллениума». А пока он намеревался работать в своей квартире на Беллмансгатан.

Кроме него, в редакции никого не было. Офис уже закрыли на Рождество, и все сотрудники разбежались по своим делам. Он отбирал бумаги и книги, укладывая их в коробку, чтобы взять с собой, и тут зазвонил телефон.

— Могу я поговорить с Микаэлем Блумквистом? — с надеждой спросил незнакомый голос на другом конце провода.

— Это я.

— Извините, что беспокою накануне праздника. Меня зовут Дирк Фруде.

Микаэль автоматически записал имя собеседника и время звонка.

— Я адвокат и представляю клиента, который очень хотел бы с вами поговорить.

— Ну, попросите клиента мне позвонить.

— Я имею в виду, что он хотел бы встретиться с вами лично.

— Хорошо, давайте условимся о времени, и направляйте его ко мне в офис. Только поторопитесь; я как раз освобождаю свое рабочее место.

— Мой клиент очень хотел бы, чтобы вы его посетили. Он живет в Хедестаде — туда ехать на поезде всего три часа.

Микаэль прекратил перебирать бумаги. СМИ обладают способностью притягивать самых безумных людей, которые звонят с разными нелепыми советами. В редакциях всего мира раздаются звонки от специалистов по НЛО, графологов, сайентологов, параноиков и всевозможных заговорщиков-теоретиков.

Как-то раз Микаэль слушал в Образовательном центре лекцию писателя Карла Альвара Нильссона, посвященную годовщине убийства премьер-министра Улофа Пальме. Лекция носила серьезный характер, и среди публики находились Леннарт Будстрём [29] и другие старые друзья Пальме. Однако там присутствовало и поразительное количество сыщиков-любителей. Среди них была женщина лет сорока, которая, как только перешли к непременным вопросам и ответам, схватила микрофон и тут же понизила голос до едва различимого шепота. Это само по себе уже предвещало интересное продолжение, и никто особенно не удивился, когда женщина начала с заявления: «Я знаю, кто убил Улофа Пальме». Со сцены чуть иронично предположили, что, коли женщина обладает такой в высшей степени важной информацией, было бы небезынтересно, если бы она поделилась своими сведениями с комиссией, расследующей убийство Пальме. Женщина поспешно произнесла едва слышным шепотом: «Я не могу — это слишком опасно!»