долины Нила.
Такие эволюционирующие этические идеи и нравственные идеалы оказались благодатной почвой для сохранившихся учений салимской религии. Понятия добра и зла быстро нашли отклик в народе, который верил, что «жизнь дается умиротворенным, смерть — виновным». «Умиротворен тот, чьи поступки вызывают любовь; виновен тот, чьи поступки вызывают ненависть». Веками обитатели долины Нила следовали в своей жизни этим развивающимся этическим и социальным нормам, пока они не приняли более поздние представления о хорошем и плохом — представления о добре и зле.
Египет отличался своей интеллектуальностью и нравственностью, но не слишком высокой духовностью. За шесть тысяч лет в среде египтян появилось только четыре великих пророка. В течение некоторого времени они внимали Аменемопу; Охбана они убили; Эхнатона они приняли, но не полностью и лишь ненадолго; Моисея они отвергли. Опять же, только в силу политических, а не религиозных причин, Аврааму и позднее Иосифу удалось оказать огромное влияние на весь Египет в качестве проповедников салимских учений о едином Боге. Но когда салимские миссионеры впервые достигли Египта, они обнаружили, что эта высокоэтическая эволюционная культура была смешана с менее строгими нравственными нормами месопотамских иммигрантов. Эти древние проповедники долины Нила первыми провозгласили, что совесть есть веление Бога, глас Божества.
Учение Аменемопа
Со временем в Египте появился учитель, которого многие называли «сыном человеческим», а другие — Аменемопом. Этот провидец поднял совесть до положения высшего судьи, различающего добро и зло; он призывал наказывать за грехи и провозгласил спасение через обращение к солнечному божеству.
Аменемоп учил, что богатства и успех являются Божьим даром, и этой идеей была проникнута вся появившаяся впоследствии иудейская философия. Этот благородный учитель верил, что богосознание являлось определяющим фактором всякого поведения, что каждый момент следует проживать в осознании присутствия Бога и ответственности перед ним. Учения этого мудреца были впоследствии переведены на иврит и стали священной книгой древних евреев задолго до того, как Ветхий Завет появился в письменном виде. Основная проповедь этого благодетельного человека была связана с наставлением, данным его сыну — быть прямым и честным на ответственной государственной службе, и эти благородные воззрения далекого прошлого сделали бы честь любому современному государственному деятелю двадцать первого века.
Этот нильский мудрец учил, что «богатства пропадают, улетучиваются», что всё земное эфемерно. Его величайшей молитвой было «получить избавление от страха». Он призывал всех отвернуться от «слов людских» к «делам Божьим». В сущности, он учил: человек предполагает, но Бог располагает. Переведенные на иврит, его учения определили философию Книги Притчей Ветхого Завета. Переведенные на греческий, они наложили отпечаток на всю последующую греческую религиозную философию. У александрийского философа более позднего времени — Филона — был экземпляр Премудростей.
Аменемоп стремился сохранить этику эволюции и нравственность откровения и в своих сочинениях передал их как древним евреям, так и грекам. Он не был величайшим из религиозных учителей своего времени, однако он стал наиболее влиятельным из них ввиду того, что наложил отпечаток на последующие идеи двух важнейших для роста западной цивилизации связующих звеньев: древних евреев, достигших вершины западной религиозной веры, и греков, поднявших чисто философскую мысль до высшего европейского уровня.
В еврейской Книге Притчей главы пятнадцатая, семнадцатая и двадцатая, а также с семнадцатого стиха двадцать второй главы по двадцать второй стих двадцать четвертой главы взяты почти дословно из Премудростей Аменемопа. Первый псалом еврейского Псалтыря был написан Аменемопом и является самой сущностью учений Эхнатона.
Необыкновенный Эхнатон
Воздействие учений Аменемопа на египтян постепенно ослабевало, когда благодаря влиянию некоего египетского врача, приверженца салимской доктрины, одна из представительниц царской семьи увлеклась учениями Мелхиседека. Эта женщина убедила своего сына, египетского фараона Эхнатона, принять доктрину Единого Бога.
За всё время, прошедшее с тех пор, как Мелхиседек прекратил свое существование во плоти, ни у одного человека не было столь же ясного представления о богооткровенной религии Салима, как у Эхнатона. В некоторых отношениях этот молодой египетский царь являлся одной из самых необыкновенных личностей в истории человечества. В то время — время всё большей духовной депрессии в Месопотамии — он сохранил в Египте учение об Эль-Эльоне, тем самым сохранив философский источник монотеизма, жизненно необходимый в качестве религиозной предпосылки грядущего посвящения Михаила. В признание этого подвига, а также в силу других причин, дитя Иисус был увезен в Египет, где некоторые духовные преемники Эхнатона увидели его и отчасти поняли некоторые аспекты его божественной миссии на Земле.
Моисей — величайшая фигура между Мелхиседеком и Иисусом — являлся совместным даром миру от древних евреев и египетской царской семьи. И если бы Эхнатон обладал многосторонностью и способностями Моисея, если бы он продемонстрировал политический гений, равный его таланту религиозного вождя, то Египет мог бы стать великой монотеистической нацией того времени; случись так, вполне возможно, что Иисус прожил бы большую часть своей смертной жизни в Египте.
Никогда, за всю историю, ни один царь не обращал всю нацию из политеизма в монотеизм с такой же методичностью, как этот необыкновенный Эхнатон. Воистину поражала та решимость, с которой этот молодой правитель порвал с прошлым, изменил свое имя, покинул свою столицу, построил совершенно новый город и создал новое искусство и литературу для всего народа. Однако он действовал слишком быстро; он создал слишком много — больше того, что могло бы сохраниться после его смерти. Вдобавок, ему не удалось обеспечить материальное благополучие и процветание для своего народа, единодушно восставшего против его религиозных учений, когда несчастья и тирания нахлынули впоследствии на Египет.
Если бы этот человек, наделенный поразительной ясностью видения и необыкновенной целеустремленностью, обладал политической прозорливостью Моисея, он мог бы изменить всю историю эволюции религии и раскрытия истины в западном мире. В течение своей жизни он сумел обуздать жрецов, которым он, как правило, не доверял, но они втайне сохраняли свои культы, и перешли к активным действиям, как только молодой царь лишился власти. И они не упустили возможности связать последующие несчастья Египта с установлением монотеизма в период его правления.
Эхнатон мудро стремился к установлению монотеизма через образ бога-солнца. Решение перейти к поклонению Всеобщему Отцу через поглощение всех богов поклонением солнцу было принято после совета, данного ему врачом-салимитом. Эхнатон взял общие положения существовавшей в то время веры в Атона, касавшейся отцовства и материнства Божества, и создал религию, которая признавала сокровенное отношение поклонения между человеком и Богом.
Эхнатон был достаточно мудрым для того, чтобы сохранять внешнее поклонение Атону, богу-солнцу, и одновременно подводить своих товарищей к подспудному поклонению Единому Богу —