Прошло лето, наступило осеннее ненастье. Однажды Лондон на целую неделю буквально ослеп от тумана, и кто-то из девушек пошутил, что его можно резать ножом. А когда морозный ветер с запада прогнал ненавистную мглу, горожане вышли на улицы, словно празднуя долгожданное изменение погоды.
Воспитанницы миссис Честертон, впервые покинувшие школу после тумана, парами семенили за величественной госпожой Кардифф, чуть ли не самой строгой из наставниц. Она вела девочек в театр.
— Мне говорили, прежняя этого никогда бы не допустила, — прошептала Реба. Они с Каролиной жили в одной комнате и сейчас шли в конце шеренги. — Нам повезло, что мы ее не застали.
Действительно, пока Каролина ехала в Лондон, в пансионе сменилась хозяйка, а все жуткие рассказы Салли Монтроз относились к старой миссис Честертон, которая умерла, оставив выгодное дело молодой еще племяннице, носившей то же имя. Вряд ли Лайтфуты вручили бы дочери кошелек с золотом, если бы знали, какова новая хозяйка школы, ибо племянница разительно отличалась от тетки в старомодных фижмах.
Во-первых, она была стройной, никогда не носила черное, предпочитая голубое, красное и другие яркие цвета. А во-вторых, имела любовника.
— Жаль, что я еще дома не узнала о здешних переменах. — Каролина бросила взгляд на свое изрядно выцветшее платье из набивного ситца, которое выглядело куда менее привлекательно, чем наряды остальных девочек.
Если б она знала, что на смену угрюмой старухе пришла ее молодая племянница, то вряд ли так легко отдала бы Вирджи кошелек. С тех пор ей представилось немало случаев пожалеть о своем поступке.
Неожиданно ветер, гулявший по всем подворотням Лондона, взметнул легкие юбки Каролины, открывая чужим взорам не только ее колени, но и часть бедра.
При виде соблазнительных ножек в шелковых чулках. Показавшихся из-под облака тонких кружев, двое извозчиков нечаянно перегородили дорогу, зацепившись колесами. Тут же в них врезался третий экипаж, по пути столкнувшийся с коляской, едущей навстречу.
Покраснев от стыда, Каролина отчаянно боролась с юбками, а когда подняла голову, увидела джентльмена в треуголке, который смотрел на нее из окна экипажа. Он был красив, золотистые волосы обрамляли его лицо. Минуту господин разглядывал ее с ног до головы и с головы до ног, после чего подмигнул, окончательно рассердив Каролину.
Неужели он принял ее за какую-нибудь шлюху или служанку, раз позволяет себе такие вольности? Задрав свой благородный подбородок, она повернулась на высоких каблуках и с пылающими щеками зашагала подле Ребы, которая нашла происшествие весьма забавным.
Каролина чувствовала, что Лондон как-то изменил ее. Она не могла видеть себя со стороны, потому не знала, что за это время расцвела, быстро превратившись из угловатого подростка в юную леди ослепительной красоты, и теперь мужчины обращали на нее особое внимание.
Ома была еще слишком неопытна, чтобы осознавать источник своей силы, тем более им пользоваться. Да, люди изменили к ней отношение: девочки завидовали, миссис Честертон озадаченно хмурилась, а молодые подмастерья иногда останавливались посреди улицы, чтобы поглазеть на нее. В общем, перед девочкой открывался совершенно новый мир, и она не знала, что ей с этим делать.
— А весь переполох из-за твоих очаровательных ножек, — лукаво усмехнулась Реба. — Приехав домой, ты сразу воспользуешься ими, чтобы бежать в Мэрридж-Триз?
— Может, я вообще не поеду домой, — покачала головой Каролина.
— Удивляюсь, как твои родители до сих пор не забрали тебя отсюда.
По правде говоря, Каролина тоже удивлялась и поначалу даже страдала, что в редких письмах мать ни разу не упомянула о ее возвращении, но со временем она привыкла, чувствуя себя в Лондоне как дома.
Самой близкой ее подругой оставалась рыжая Реба, которая в свое время бросила единственный взгляд на девочку в поношенном, отнюдь не модном платье и сразу же предложила ей дружбу, что помогло Каролине укрепить свои позиции в школе, ведь отец подруги был очень богатым торговцем, владельцем красивейшего поместья в Эссексе.
Правда, Каролина никогда не задумывалась, почему модница Реба, всегда державшаяся особняком и не участвовавшая в шалостях своих одноклассниц, предпочла дружбу простушки из колоний.
Но месяц шел за месяцем, а Реба по-прежнему благоволила к соседке по комнате. Она заставила Каролину брать у нее платья, делилась помадами и духами, помогала делать модные прически. Разумеется, она знала все или почти все о жизни подруги в Виргинии, ибо та делилась с ней секретами, не замечая, что сама Реба практически ничего о себе не рассказывает. По сути, Каролине было известно гораздо больше о нарядах подруги, чем о ее мыслях.
Девушки уже миновали набережную и добрались до цели, но тут миссис Кардифф встретила свою подругу из Суссекса.
Обе радостно кинулись обниматься, заставив школьниц с волнением топтаться па месте.
Зато у Каролины появилось время на размышления. Слова подруги всколыхнули в ней забытую тоску по дому, она снова подумала о сестрах, об огненной Салли Монтроз, об испанке Рамоне Вальдес. Пожалуй, та была самым близким ей человеком… Но увы, Рамона осталась в другой жизни.
Все так изменилось…
Бедная Вирджи попыталась бежать со своим милым в Мэрридж-Триз, но результат оказался плачевным. Они взяли не тех лошадей, и через пять минут одна захромала, но вместо того чтобы гнать лошадь во всю мочь, на какую та еще была способна, беглецы поскакали обратно, чтобы сменить ее на другую. К тому же вечно голодный сын мельника решил перекусить, а пока они ели, неожиданно вернулись Лайтфуты.
Мать, не заметившая мельника, сбежавшего через заднюю дверь, сообщила Вирджинии, что сосватала ее за Алджернона Вэнса, единственного наследника плантатора Лайла Вэнса. Она считала партию блестящей, поэтому ее изумили рыдания дочери.
А Хью, услышав об этой помолвке, решил, что Вирджи ему изменила, и, присвоив доверенное ему золото, вскоре женился на фермерской дочке. Вирджиния в конце концов сдалась и вышла за Алджернона, но в день венчания лил холодный дождь, жених простудился, а через месяц умер. Беременная, убитая горем вдова уехала к родителям, поскольку свекровь заявила, что просто не может видеть ту, которая насмерть замучила ее дорогого мальчика во время медового месяца. Конечно, Вирджи могла бы, родив свекрови внука, с триумфом вернуться в дом мужа, но, к несчастью, упала, у нее случился выкидыш. Теперь она снова жила с матерью, которая пыталась найти подходящего жениха, правда, без особой надежды.
Думая об участи сестры, Каролина приходила в ужас. Нет, такого с ней никогда не случится.