Как видим, с получением согласия Михаила Федоровича принять царский венец понемногу создавалась ставшая привычной за время Смуты и доставлявшая столько бед и неприятностей ситуация многовластия, неизбежно превращавшегося в безвластие. Хотя имя нового царя уже было известно, сам он в столице отсутствовал и еще не был помазан на царство. В то же время существовала масса неотложных государственных дел, которые требовалось решать немедленно. Прерогативы правительства земского совета во главе с митрополитом Кириллом и боярином князем Федором Ивановичем Мстиславским, особенно после получения 23 марта в Москве известия о согласии Михаила, становились неопределенными. Дворяне и дети боярские, у которых отписывали земли, ехали жаловаться к царю, крестьяне отказывались платить налоги на содержание казаков (как это случилось в Балахне со станицей атамана Степана Ташлыкова), ожидая от царя искоренения разорительных для них казачьих приставств. Наконец, посланные в города новые воеводы от правительства Мстиславского иногда сталкивались с такими же воеводами, отправленными от царя Михаила Федоровича во время его шествия из Костромы в Москву. Усугубляло положение то, что царь Михаил Федорович долгое время, вплоть до 16 апреля, отказывался двигаться дальше Ярославля, пока ему не будет обеспечен безопасный проезд к Москве.
В Москве усиленно готовились к приему царя, советуясь с ним о церемониальных деталях этой встречи: в каком месте встретить, «кому из бояр на встречу быть» «и где его государя, и в котором месте, и в которой день бояром встречати и полкам, дворянам и детям боярским… быть ли». Отдельно требовалось решить, где должны встречать государя атаманы и казаки, столь много сделавшие для избрания Михаила Федоровича, и «в котором месте» должны были встретить государя «с хлебы» гости и торговые люди[59]. По замыслу авторов церемониала должно было быть показано единение сословий в принятии нового царя: представители каждого из них, ранее голосовавшие за Михаила Федоровича на земском соборе, теперь встречали его у стен Москвы. Нужно было также подготовить к приему царя Золотую «государеву палату», которая, несмотря на свое название, оказалась «худа» и стояла без «окончин и дверей». Перспектива у Михаила Федоровича и впрямь казалась незавидной: приехать в свой столичный город, не имея самого важного — безопасного и подобающего царскому чину жилья, а также запасов в царских житницах. Поэтому его вынужденное промедление было оправданным, тем более что новый царь и его окружение не бездействовали, а, наоборот, были очень настойчивы в обеспечении своего будущего.
Быстрому возвращению в столицу мешала также неопределенность в делах обороны государства. Уже во время остановки в Ярославле новый царь должен был отдать немедленные распоряжения о высылке войска в Псков во главе с воеводами князем Семеном Васильевичем Прозоровским и Леонтием Андреевичем Вельяминовым, для того чтобы противостоять дальнейшей экспансии на северо-западе шведов, владевших тогда Новгородом. Еще более серьезной опасностью, угрожавшей непосредственно царю, стал мятеж Ивана Заруцкого, действовавшего во имя царицы Марины Мнишек и ее сына «царевича» Ивана Дмитриевича. Условие «воров никого царским именем не называти, и вором не служити» было включено в крестоцеловальную запись всей земли новому царю[60]. Поэтому так важны были для Михаила Федоровича военные распоряжения, сделанные 19 апреля 1613 года, когда на борьбу с Заруцким и его казаками и черкасами был отправлен воевода князь Иван Никитич Меньшой Одоевский. Главным станом войска князя Одоевского назначалась Коломна, куда должны были идти в сход дворянские корпорации рязанского и приокских служилых «городов». Попытались также собрать на службу дворян замосковных уездов — Владимира, Суздаля, Нижнего Новгорода и других, однако большинство дворян из этих «городов», только что перенесших тяготы московской осады, были не в состоянии выступить в новый поход. Самые тревожные известия о Заруцком были получены, когда царь находился уже на подходе к Москве. 25 апреля 1613 года в столице узнали о разорении Заруцким Епифани, Дедилова и Крапивны, а также о планах похода сторонников Марины Мнишек на Тулу. Захват Тулы — центрального города Украинного разряда — грозил расстройством обороны важнейшего южного рубежа государства, делал его беззащитным перед татарскими набегами. В Туле уже тогда располагались оружейные мастерские и запасы — и попади они в руки Заруцкого, он получил бы серьезное военное преимущество на будущее. Поэтому воеводе князю Ивану Никитичу Одоевскому было приказано перейти из Коломны в Тулу. Однако Заруцкий и не собирался брать хорошо укрепленную Тулу, а продолжил свой опустошительный набег на другие украинные города и двинулся из Крапивны на Чернь и Новосиль. На какое-то время призрак самозванства отодвинулся от столицы.
2 мая 1613 года состоялся торжественный въезд избранного на русский престол Михаила Романова в Москву. В разрядных книгах сохранилось описание этого события. Навстречу царю Михаилу Федоровичу и его матери Марфе Ивановне вышли за городские стены все, «от мала до велика», жители Москвы, несшие чудотворные иконы. В шествии участвовали представители всех сословий во главе с освященным собором. Затем процессия проследовала в Кремль, где в Успенском соборе состоялся праздничный молебен. Боярская дума, члены Государева двора и «всяких чинов люди» приняли присягу и были допущены к царской руке. По известиям современников, многие в тот момент не могли удержать радостных слез, молясь о здравии нового царя и о том, чтобы его царствование продлилось как можно дольше «в неисчетные лета». Не приходится сомневаться в искренности этих чувств, ибо воцарение Михаила Романова давало последнюю надежду на замирение Московского государства.
Первые месяцы по приезде нового царя в Москву продолжалась эпопея Заруцкого, надо думать, отравившая царю Михаилу радость подготовки к коронационным торжествам. Несмотря на принятые меры по централизации сбора и расхода денег в государстве, казна наполнялась не так быстро, а делопроизводство по учету поступавших доходов оставалось неналаженным. Поэтому самые первые шаги нового правительства царя Михаила Федоровича вынужденно продолжали практику Смутного времени. Особые сборщики были посланы в замосковные служилые «города» собирать дворян и детей боярских на службу против войска Ивана Заруцкого. Но, несмотря на свою присягу Михаилу, дворяне не хотели, а часто и не могли снова идти воевать без жалованья. Чтобы собрать деньги, правительство решилось на отчаянный шаг, организовав займы денег, в том числе у самых богатых «именитых людей» Строгановых. Их просили дать денег, «сколько они могут». К Строгановым в Соль Вычегодскую были посланы два посольства, отдельно из светских и духовных лиц. Первое посольство получило 24 мая 1613 года царскую грамоту, обращенную к Максиму Яковлевичу, Никите Григорьевичу, Андрею и Петру Семеновичу Строгановым. В ней содержалась ссылка на многочисленные челобитные царю дворян и детей боярских, атаманов и казаков, стрельцов и «всяких ратных людей», «что они будучи под Москвою, от московского разоренья многие нужи и страсти терпели, и кровь проливали, и с польскими и литовскими людьми, с городскими седелцы и которые приходили им в помощь билися, не щадя животов своих, и Московского государства доступали, и от многих служеб оскудели»[61]. В этом обращении можно различить два запроса к Строгановым: один — официальный — связан с посылкой сборщика Андрея Игнатьевича Вельяминова для денежных доходов «по книгам и по отпискам», другой — неофициальный — скорее походил на мольбу о помощи. «Да у вас же указали есмя, — читаем в грамоте от 24 мая 1613 года, — просити в займ, для крестьянского покою и тишины, денег, и хлеба, и рыбы, и соли, и сукон, и всяких товаров, что дати ратным людям». Однако строгановские деньги могли прийти (и пришли) только осенью, а положение надо было исправлять весной или, в крайнем случае, летом. Об остроте ситуации, кажется, без всякого риторического преувеличения было сказано в той же грамоте Строгановым: «А в нашей казне денег и в житницах хлеба на Москве нет ни сколько». Посольство из Москвы достигло Соли Вычегодской 25 июля и получило от Строгановых 3 тысячи рублей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});