И вот Хейердал-старший в квартире госпожи Алисон в Осло. Это было большое событие для Тура. Впервые за много лет он видел родителей вместе. Сидя перед камином за рюмкой вина, они разговаривали почти как прежде. Сначала обсудили план Тура в целом и вроде бы одобрили его.
— Ну, хорошо, Алисон, а как ты смотришь на то, что Тур хочет жениться и взять молодую с собой на остров? — спросил отец.
— По-моему, это великолепно, — решительно ответила мать.
Хейердал-старший оторопел. Такой ответ застиг его врасплох. Он не одобрял эту затею сына, но как быть теперь? В конечном счете желание сохранить добрые отношения с Алисон взяло верх, и он сдался, сказав, что согласен оплатить поездку в оба конца. Итак, для Тура все уладилось.
Сложнее было у Лив. Ее родители еще ничего не знали о том, что она собирается выйти замуж и уехать; Лив боялась даже заговорить об этом с ними. Между тем приготовления к экспедиции зашли настолько далеко, что отступать она не могла. И Лив написала домой письмо примерно следующего содержания:
«Дорогие мама и папа, я познакомилась с молодым человеком, которого зовут Тур Хейердал. Он хочет, чтобы я вышла за него замуж, я дала свое согласие и собираюсь бросить учебу, чтобы поехать с ним на Маркизские острова».
Для родителей это было как гром среди ясного неба. Отец Лив несколько раз перечел письмо, потом встал, подошел к книжной полке, взял том старинной энциклопедии и отыскал слово «Маркизы». В статье говорилось, что Маркизы — уединенный архипелаг в Тихом океане, «где процветает каннибализм и безнравственность». Вне себя от ярости, он захлопнул том. Отчитал как следует жену за то, что скверно воспитала дочь, и отправил Лив письмо, в котором не скрывал своих чувств.
Услышав про это, Хейердал-старший сразу встал на сторону молодых. Он вызвался поехать с ними в родной город Лив и поговорить с ее родителями. И с первых слов настолько их очаровал, что они внимательно и с интересом стали слушать его доводы. Он заверил их, что его сын — порядочный парень, не вертопрах какой-нибудь, а деньги на экспедицию дает он сам, Хейердал-старший. Родители Лив смягчились, и не успела она опомниться, как уже получила их благословение.
Все основные препятствия были устранены.
V. В поисках рая
«Мы подошли вплотную к берегу и с первого же взгляда убедились, что попали в благодатнейший уголок Южный морей. Глазам представали глубокие долины, врезающиеся в горный массив. Вверх по крутым склонам карабкались пальмы и другие представители зеленого царства. Лучшая оранжерея мира показалась бы жалкой рядом с этой роскошью.
Лежа на животе, вооруженные биноклем, мы пытались проникнуть взглядом в чащу, которая будет нашим домом. Красиво, угрюмо, пустынно… Безлюдье, тайна на каждом шагу…
— До чего же мрачно, — произнес капитан Брандер. — Эти дебри, эти горы — они так давят на человека, чувствуешь себя таким маленьким. Возвращайтесь-ка вы с нами…»
Так рассказывает Хейердал о встрече с Маркизами в книге «В поисках рая», вышедшей в Осло осенью 1938 года.
Не только капитан Брандер уговаривал их не поселяться на Фату-Хиве. Чуть ли не все, с кем они говорили, и во всяком случае все, кто знал архипелаг, сулили им всякие ужасы. Белые на Таити, с которыми они обсуждали свой план, называли его смехотворным и безумным. Рассказывали о коварстве туземцев, недавних людоедов, о проказе, о слоновости и прочих страшных болезнях. В конце концов знакомым удалось уговорить молодую чету взять с собой длинный нож и котелок.
— Как только научимся обходиться без них, отдадим кому-нибудь, — сказал Тур.
— Только так, — подтвердила Лив. — Мы не сдадимся.
Даже лекарство они не взяли. Ведь они хотели взглянуть на цивилизацию извне, а, чтобы получить верное представление, надо расстаться не только с ее пороками, но и с благами.
Некоторое время Тур и Лив гостили у самого вождя Таити — Терииероо а Терииерооитераи. Он их усыновил и дал им новое имя — «Ясное небо». В его доме они получили первые уроки туземного образа жизни. Научились есть суп из горсти, разжигать огонь двумя палочками, бить раков острогой, печь плоды хлебного дерева на угольях, а рыбу и корнеплоды — в земляной печи.
Научились делать утварь из бамбука, луба и листьев.
Пребывание у Терииероо на Таити было во всех отношениях полезным и поучительным, и все-таки Лив и Тур чувствовали себя не очень уверенно в тот день, когда, стоя на берегу Фату-Хивы, провожали взглядом ялик, который пробивался сквозь бурлящий прибой к доставившей их сюда «Тереоре». Вот капитан Брандер помахал им рукой, потом шхуна подняла якорь и скрылась за горизонтом. Раньше чем через год ее не жди…
Первая ночь была кошмарной. Они спали в деревне на берегу, в железном сарае, где было жарко, как в печи. На следующее же утро молодые супруги направились вверх по долине Омоа в глухое, уединенное место, где, по словам одного метиса, в свое время жил последний король. Там же был единственный в долине родник.
Подальше от грязной деревни, где можно подхватить какую-нибудь болезнь! На ходу помахали островитянам, которые купались в речке не раздеваясь. Ниже по течению кто-то пил из той же реки. Местные жители хорошо знали, что такое болезни, но совсем не знали, как они передаются.
В это утро жизнь и будущее рисовались Туру и Лив в самом ярком свете. Здесь так красиво и вдоволь еды. Лес — сплошные плодовые деревья. Семь видов банана, апельсины, лимоны, кокосовые орехи, хлебное дерево, папайя, манго с вкусной оранжевой мякотью, при виде которой слюнки текут. Между деревьями росли кофейные кусты, стволы обвивала ваниль. Рай, да и только.
Некогда в этом раю шило много тысяч человек. Пятьдесят лет назад оставалось всего семьсот. Теперь последние остатки, около ста человек, ютились в деревушке у моря.
Пока строился дом, Тур успешно выступал в роли фокусника. В чемоданах лежали вещи, которыми они пользовались в дороге, и растворы для препарирования зоологических экспонатов. Микроскоп напугал островитян, он превращал комара в страшное чудовище. От бинокля они не могли оторваться. Увеличивающее зеркало для бритья заставляло их хохотать до упаду.
Домик и природа вокруг него отвечали всем пожеланиям Тура, с площадки открывался красивый вид. Всю обстановку составляли нары, стол и две табуретки из обрубков. Большие створки жемчужниц заменяли тарелки, вместо чашек служила скорлупа кокосового ореха. Лив не нравилось есть суп руками, и они сделали себе из бамбука две ложки.
Путешествие молодой четы означало гигантский прыжок с побеленных рождественским снегом улиц Норвегии в глухие дебри тропического острова. Из двадцатого столетия — в доисторические времена.